— Почему? Он что, крыса?

— Да, и притом весьма опасная. А что с ним такое?

— Пока тебя не было, здесь разыгрался не очень-то красивый инцидент с его женой.

— A-а, с бесплодной, — понимающе кивнул Дональд.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Катриона.

— Она не может иметь детей, поэтому сэр Чарльз и хочет от нее избавиться. Ты ведь знаешь, как эти второразрядные аристократы беспокоятся о своих наследниках. — Дональд цинично усмехнулся и пожал плечами.

— Но она сказала, что застала его на месте преступления с одной из прислуживающих в доме особ.

— Так оно и было — благодаря его стараниям. Чарли хотел поскорее развестись, а Виктория не желала идти ему навстречу, вот он и устроил так, чтобы она наверняка застукала его с другой.

— Боже, до чего отвратительно, — вознегодовала Катриона. — Бедная женщина.

— Да, порой потрясаешься, видя, как далеко могут зайти некоторые особы в своем стремлении услужить хозяевам.

Поглядев на бесстрастно-вежливое лицо Дональда, Катриона сердито усмехнулась:

— Я вовсе не имела в виду ту девицу, Дональд! Я говорила о бедной миссис Монкрайф.

— Любая женщина, которой приходится иметь дело с сэром Чарльзом, заслуживает нашей симпатии, — поучительно заметил тот. — Пусть это послужит тебе уроком, юная Катриона Стюарт. Не выходи замуж ради денег и не имей дела с женатыми мужчинами.

На щеках Катрионы заиграли ямочки.

— Вместо этого я постоянно имею дело с деньгами и окружена женатыми мужчинами.

— Одни мужчины женаты больше, а другие меньше, — многозначительно изрек Дональд. — Джон, понятное дело, безнадежен, но я уже вижу свет в конце туннеля.

— Валяй, Дональд. Ты еще не развелся, но планы одной из банковских служащих в отношении тебя уже вполне определились, — довольно сухо отметила Катриона, садясь за свой стол.

— Внешность обманчива. Моя свобода уже близка, а с Джиллиан мы просто друзья, — возразил Дональд.

— Ну, конечно, — рассеянно кивнула Катриона, вглядываясь в экран компьютера. — Тем не менее в глазах этой леди, когда они устремлены на тебя, появляется маниакальный блеск, поэтому мы, остальные девушки, не рискуем с ней соревноваться.

— Не сдавайся, Катриона, не сходи с дистанции! Я — Дональд, попробуй меня! — Он замахал руками, как крыльями.

— Благодарю покорно, я слишком высоко ценю свою жизнь, — рассудительно произнесла Катриона.

— Послушайте, не сошли ли вы оба с ума? — громыхнул Джон. — Я тут мучаюсь с инвестициями в лесоводство и из-за ваших разговоров за деревьями не вижу леса.

Катриона и Дональд притихли, обменявшись виноватыми взглядами. Они постоянно развлекались, флиртуя друг с другом подобным невинным образом.

— Извини, друг, — пробормотал Дональд и застучал по клавиатуре своего компьютера.

Через несколько секунд на экране перед Катрионой появилось его электронное послание:

«К вопросу о высокородном Чарли: предоставь этого аристократа мне, Кэт. По крайней мере, я смогу обыграть его в гольф».

Улыбаясь, Катриона отстучала ответ:

«О’кей, но позаботься о Виктории. Большая сестра смотрит на тебя!» — «Я — Дональд, разве ты забыла? Я добр ко всем женщинам». — «Конечно, Дональд. Мы все знаем, что ты добрый утенок. Пока». Жестом пояснив, что у нее дел по горло, Катриона отключила связь. Шуточная перепалка с Дональдом могла и подождать. Ей нравились оба ее коллеги, особенно неизменно добродушный Джон Хоум-Мур. Его жена Элисон стала близкой подругой Катрионы. Элисон — искусствовед-эксперт — работала для шотландского отделения международной фирмы «Вентворс». Используя семейные связи, Джон недавно сделал удачный ход, уговорив эту фирму вести свои дела через «Стьюартс», чем очень угодил президенту банка, лорду Невису, который, сам будучи завзятым коллекционером, предписал всему управленческому персоналу банка посещать выставки и вернисажи «Вентворс». Вот и сейчас перед Катрионой лежал тисненный золотом пригласительный билет на этот вечер:

«Дирекция фирмы «Вентворс» приглашает Вас посетить выставку живописи и серебра…»

Часом позже, едва переступив порог банка, Катриона зажмурилась, когда резкий порыв ветра запорошил ей глаза уличной пылью. После мягкого полумрака офиса яркий свет весеннего дня казался ослепительным, и девушке почудилось, будто вибрирующий воздух, как на волынке, играет перед глазами. От этой торжествующей, ослепительной яркости и сверкания, царящих на восточном побережье Шотландии, у Катрионы всегда захватывало дух. Этот блистающий столб света, льющийся через Северное море прямо из Арктики, был гораздо ярче и резче, чем мягкий, рассеянный, напоенный влагой свет западного побережья, где она выросла.

— Осторожно, — предупредил Дональд, подхватывая Катриону под локоть, когда она, на мгновение ослепнув, оступилась на самой верхней ступеньке лестницы. — Я знаю, ты без ума от Брюса, но это еще не повод, чтобы падать к его ногам.

Катриона несколько раз моргнула.

— Спасибо, Дональд, — кивнула она, парируя его поддразнивающий взгляд. — Я постараюсь устоять перед этим искушением.

Когда зрение вновь вернулось к ней, Катриона с облегчением убедилась, что тот, о ком они говорили, находился достаточно далеко и не мог слышать реплики Дональда. Брюс Финли работал одним из исполнительных директоров банка, и Катриона вынуждена была признаться себе, что находит его властный вид привлекательным. И хотя ее собственные отношения с ним оставались сугубо официальными, Катриона подозревала, что Брюс не склонен отталкивать интересующихся им женщин, несмотря на то, что имеет жену и двух детей-подростков.

— Нам необходимо ваше финансовое чутье, мисс Стюарт, — серьезным тоном заявил ей Брюс при первом знакомстве, — но вы также весьма улучшите наш имидж. Мы по-мужски бесцветны и грубоваты. У вас же совсем иной стиль.

В тот момент Катриона не могла понять, воспринять это замечание как комплимент или обидеться на намек, что ее принимают на работу скорее благодаря внешним данным, нежели профессиональным. В конце концов, она ответила милой улыбкой, про себя решив в ближайшие месяцы упорным трудом доказать, что ее способности финансиста затмевают все остальные достоинства.

Лорд Невис, предложивший подвезти их в своем лимузине, галантно ожидал Катриону возле задней дверцы машины, чтобы усадить девушку первой.

— Благодарю вас, — кивнула она в ответ на любезное приветствие седовласого аристократа, проскальзывая на заднее сиденье «мерседеса».

Рядом с ней взгромоздился Брюс Финли, оценивающе поглядывая на изгиб обтянутой черной лайкрой женской ноги, но Катриона осталась невозмутимой. За восемь недель работы у «Стьюартса» она научилась спокойно воспринимать нескрываемое восхищение коллег-мужчин ее внешностью, убедившись, что оно вполне безобидно и никак не связано с их мнением о ее профессиональных качествах. Она даже начала находить это приятным и успокаивающим, подпитывающим ее женское «эго» развлечением. Рядом с Брюсом устроился Дональд. Джон Хоум-Мур должен был прийти на вернисаж позже, поскольку у него назначено важное совещание с клиентом.

— Думаю, Катриона, вы получите удовольствие, — своим приятным голосом с англо-шотландским выговором, отшлифованным шестью годами обучения в закрытой английской школе, проговорил Брюс. — Обычно подобные вернисажи становятся настоящим событием.

— Я с нетерпением ожидаю этого, — весело соврала Катриона. — Хотя, боюсь, ничего не смыслю в искусстве.

— Со временем вы научитесь разбираться, — изрек лорд Невис, усаживаясь впереди. Он кивнул шоферу, и лимузин рванул с места, влившись в поток движущихся вокруг площади автомобилей. — Многие из клиентов «Стьюартса» вкладывают средства в произведения искусства.

— Да, я уже это заметила, — согласилась Катриона.

— Сам-то я поклонник колористов, — ввернул Брюс, имея в виду школу шотландских живописцев начала века, ставивших во главу угла чистоту цвета и линии, хотя порой их краски и манера письма могли показаться странными человеку со старомодными пристрастиями.