– О чем они говорят? – спрашивает Кристина.

– Без понятия.

– Ну, хватит уже! Она отвратительна! Двигайся и дай мне это сделать.

– Ты не знаешь всего, Бри! Дай нам помочь.

– Ребята! Папа будет здесь с Кристиной в любую минуту, и мы хотим успеть, так?

Мы оба слышим, как Рик вздыхает, как будто он раздражён.

– Хватит спорить и найдите уже компромисс. Это почти последний вечер перед тем, как Бри бросит нас и я не хочу провести его ругаясь. Мы сделаем один нормальный и один не очень?

Я смотрю на Кристину, в то время как мы стоим за стеной, которая отделяет кухню и гостиную, и подслушиваем за нашими детьми. Не пойму, как они могли нас не услышать.

– Нормальный? Видишь, ты занимаешь не ту сторону!

– Чёрт возьми. Почему ты ведёшь себя как девчонка?

– Эй! Я чувствую, что должна обидеться.

– Почему?

– Потому что я девушка.

– Но ты не просто девушка. Ты Бри.

– Мммм... спасибо?

Я сжимаю губы. Интересно, как их образ её изменился. У них больше нет никакой влюбленности к ней.

– Теперь они как братья с сестрой, – шепчет Кристина и её голос дрожит.

Я киваю и смотрю на неё.

– Ты снова собираешься заплакать, да?

– Заткнись! Я не могу сдержаться, – бормочет она через смех, стирая слёзы.

Я качаю головой и затем втаскиваю её в кухню, но останавливаюсь, как только вижу, над чем они спорят. Всё на кухне покрыто ингредиентами. Соус для пиццы, на половину пустая упаковка пепперони, нарезанный зелёный перец, лук, банка грибов и много (очень много) сыра. Выглядит, как будто они даже пытались сделать самодельное тесто.

Как долго меня не было?

Нужно же время, чтобы тесто взошло или что там оно делает? Я смотрю на свои наручные часы и поднимаю бровь. Оказывается, дети решили не заказывать пиццу и сделать её сами. Зная сына, Аидан пытался положить слишком много сыра сверху.

Я прочищаю горло, и три головы резко отрываются от их занятия.

– Уходи! – кричит Рик.

– Ты ещё не должен был вернуться. Мы собирались сделать сюрприз.

Кристина, береги Боже её сердце, начинает плакать. Снова.

Я вздыхаю.

У Рика и Аидана становятся щенячьи глаза, а Бри закатывает глаза.

– Всё в порядке. Просто она более эмоциональна, – говорю я, целуя её в голову.

– Я так вас л-люблю.

– Мам, – успокаивающе бормочет Бри.

– Простите, – сопит она, – я счастлива. Честно.

Мои брови задрались до волос.

– Честно! – говорит она, ударяя меня плечом, – мне грустно. Но я счастлива. Правильные шаги, да детка?

– Правильные шаги, – соглашается Бри.

– Хорошо. Что у нас тут?

Это заставляет Аидана и Рика вырваться из их эмоционального транса.

– Мы делаем домашнюю пиццу!

– С дополнительным сыром, – гордо добавляет Аидан.

Бри рычит и все пятеро из нас начинают работать вместе, насколько это возможно в тесной кухне. Два часа спустя пицца съедена, мы сыграли в Уahtzee и один круг «Скажи, если сможешь» и невероятную игру, где ребята продолжали спрашивать «Кто облажался?» и находили себя оооочень смешными, и затем мы сели смотреть кино.

Рик начал делать попкорн и как только начали раздаваться щелчки, я заметил, как напряглась Кристина.

– Эй, – попытался я привлечь её внимание. – Ты в порядке?

Она сглотнула и пару раз кивнула.

– Сойдёт, – пробормотала она.

– Уверена? Ты бледная.

– Просто... дашь мне минуту?

Она встаёт и бежит в ванну. Я обмениваюсь взглядом с Бри и замечаю её нахмуренное лицо. Я иду за ней, потому что беспокоюсь.

– Кристина? – спрашиваю я через закрытую дверь, стуча по ней пару раз.

– Да?

– Всё хорошо?

– Я…

Я слышу, что её выворачивает, а с Маргаритного безумия мы знаем, как хорошо я с этим справляюсь.

– Всё нормально, буду через пару секунд.

– Уверена? Ты хочешь... чтобы я…

Хотя такое ощущение, что её голова сейчас в туалете, она всё хихикает.

– Нет, Энди. Всё в порядке. Думаю, просто сложный день. Бри уезжает и всё это вместе…

– Уверена? Я могу принести 7-Up или пригласить Бри.

– Обещаю. Я скоро выхожу.

Спускает туалет. К горлу подступает.

У меня.

Не у неё.

– Хорошо. Это из-за еды?

Она чувствовала себя не очень уже несколько дней, но она вымотана. Она слишком напряженно работает и уезд Бри сказывается на не сильнее, чем она думает. До того, как мы с мальчиками вошли в их жизнь, они были вдвоём. Вскоре я слышу, как открывается кран раковины.

– Может. Не знаю. Думаю, да.

– Хорошо. Я здесь, если тебе что-нибудь нужно.

Она открывает дверь с широкой улыбкой на лице.

– Видишь? Всё хорошо.

Я внимательно смотрю на неё и вижу, что это правда, поэтому решаю обнять её и крепко держать, надеясь, что она, правда, в порядке.

Глава 27

Кристина

Пять минут назад Энди забрал меня из кафе. Очевидно, что я сама могу ездить с работы и на работу, и иногда неудобно, что машины нет рядом. Но мы начали это делать, чтобы у нас было немного тихого времени вдвоём каждый день. Он отвозит меня на работу с утра и забирает в конце дня. Мы начали так делать через неделю после того, как отправили Бри в колледж. Он знал, что я чувствую себя плохо из-за её отъезда, и как всегда знал, что мне большего всего нужно.

Он.

Хотя сегодня он забрал меня с работы раньше. Утром он заметил, что я чувствовала себя не очень, и спросил, хочу ли я уехать с работы пораньше. Сил сопротивляться у меня не было.

Последние недели что-то происходило. Ни плохое. Ни хорошее. Просто... что-то другое. И я не могу понять, в чём дело. Но я не позволю этому разрушить наш вечер.

– Что такое?

Я фыркаю, потому что меня жутко раздражает, что он так всё подмечает.

– Ничего!

Он хмурит брови.

– Что-то точно так. Что такое? Скучаешь по Бри?

Всегда. Уже шесть недель как она уехала. Но дело не в этом.

– Я же сказала, что со мной все в порядке! Что не так с тобой?

Он смеётся на моё отрицание.

– Тебе нужно покакать?

– Нет, мне не нужно... покакать, – шепчу я последнее слово, оглядевшись, что не имеет никакого значения, потому что мы одни в машине.

– Это нормально, если тебе хочется. У меня есть спрей, если нужно. Тесс подарила его всем парням на рождество. Она однажды приехала в офис и сказала, её достало, что здесь постоянно воняет дерьмом, в прямом смысле этого слова, и она купила каждому из нас по спрею, чтобы мы пользовались им, когда какаем.

Я кривлю нос и не могу не спросить.

– Чтобы он помог тебе покакать?

– Нет.

Он разражается смехом, наклоняясь вперёд. Когда он, наконец, занимает обычное положение, смотрит на меня и снова смеётся.

– Не чтобы помочь покакать, – говорит он, вытирая слезу, – я не восьмидесятилетний старик, которому нужен чернослив в его питании. Он для того, чтобы лучше пахло после этого.

Я качаю головой.

– Мне не понятно.

Он вынимает флакон из бардачка и даёт мне.

– Ты возишь его с собой?

Он смотрит на меня.

– Конечно! Что, если мне придётся какать в общественном туалете?

– Ты идёшь и какаешь! Зачем тебе спрей?

– Чтобы лучше пахло! Мне кажется, я уже объяснил это.

О Боже мой. Не могу поверить, что мы обсуждаем это.

– И ты говорила, что твои какашки не воняют…

– Они не воняют! Сейчас.

Он смеётся.

– Так дело в этом? Тебе нужно покакать, когда мы приедем к тебе? Обещаю, не буду судить тебя. И не буду ничего нюхать, ты просто используй его, – указывает он на бутылку в моих руках, – как только войдёшь в туалет, и я клянусь, это как какашное волшебство! Никакого запаха. Поверь мне, он нужен, когда в твоём доме мальчики. Ты будешь всю жизнь благодарна Тесс за то, что она познакомила меня с этим. Ты никогда не унюхаешь, что я покакал.

– Ты же понимаешь, что мы уже пятнадцать минут разговариваем про какашки?

Он пожимает плечами.

– Да? А ты хочешь поговорить о чём-то ещё?

Маленький засранец!

– О, ты хорош!

– Знаю, – ухмыляется он, затем смотрит на меня и вздыхает.

– Кристина, детка, что такое?

– Ты не отстанешь, да?

– Без шансов.

Он останавливается около аптеки и бросает мне ухмылку.

– Подожди меня, ладно?

Я оглядываюсь.

– Почему? Что ты делаешь?

– Скоро вернусь и объясню.

– Мы вводишь меня в замешательство.

Он мягко улыбается, наклоняется и целует меня. Коротко и нежно. Он трётся своим носом о мой, перед тем как отстраниться и взяться за дверную ручку.