В вагоне остались последняя полупустая пачка хлебцев и помятый сникерс. Афина-то надеялась, что быстро найдет работу и сможет снять комнату вместе с другими официантками или уборщицами, а на самом деле уже три дня как застряла в вагоне. Заканчивался уже третий день, а надежды найти работу как не было, так и нет. И последние свои карманные деньги Афина еще днем истратила на гамбургер и бутылку кока-колы.

Девочка устало провела рукой по взлохмаченным волосам. Еще день-два, и она станет похожа на бродяжку.

Возле нее остановился черный джип, сверкающий так, что слепило глаза. Черноволосый мужчина в черной футболке и джинсах, выходя из машины, покосился на сидящую на парапете девочку и легко взбежал по ступенькам в отель. Когда он выходил, Афина успела заметить на заднем сиденье пухлый бумажник. И уроки воскресной школы вступили в яростный спор с голодом. Денег в бумажнике, наверное, хватит и на новую одежду, и на мыло и шампунь... Тогда она не будет походить на оборванку и легче найдет себе работу.

Спутники брюнета, высокий африканец, коренастый китаец и крупный светловолосый мужчина, похожий на шведа или американца, тоже скользнули взглядами по Афине, и ей померещилось легкое презрение в их глазах. Это обозлило Афину окончательно. Конечно, они думают, что если они катаются на крутых машинах, то могут презирать голодную девчонку в потертых джинсах. Но и она может попортить им настроение.

Троюродный брат Афины, Димитрос, к своим 18 годам уже прославился в греческом квартале тем, что мог играючи вскрыть любую машину. Он обучил кое-каким премудростям этого ремесла и кузину. "Надеюсь, я не все перезабыла", - подумала девочка, вспомнив, как брат с легкой завистью говорил ей: "Руки у тебя, Афина, золотые, в нашем деле цены бы тебе не было!".

Но с задней дверцей джипа пришлось повозиться целых пять минут. Ну и замки они себе поставили.

Афина сунула добытый бумажник за пояс джинсов, мстительно чиркнула перочинным ножиком по кожаному сиденью, и уже почти вылезла из салона, когда ее сгребли со спины и рывком сдернули с подножки:

- Эй! Ты что делаешь?!

Афина поперхнулась визгом, чуть не потеряла равновесие и увидела над собой физиономию чернокожего парня. Он оказался моложе, чем она подумала с первого взгляда - лет восемнадцати-двадцати. За его спиной уже приближался китаец. Во, блин, попалась.

- Так ты девчонка? - изумился африканец, слегка ослабив хватку, когда всмотрелся в лицо Афины.

- А ты сразу не понял, дурак? - Афина мгновенно вспомнила хитрый прием, которому ее научили мальчишки из уличной банды - синхронно пнула парня носком кроссовки в колено и боднула макушкой под челюсть. Африканец закатил глаза и припечатался задом к асфальту. Китайца Афина щедро угостила перцовым аэрозолем из баллончика, который всегда таскала в заднем кармане джинсов. И припустила бежать, пока парни не прочухались.

Китаец от души обругал ее, прижав руки к лицу и садясь на асфальт от боли. Афина проорала на бегу довольно серьезный ответ и прибавила ходу.

Африканец по прозвищу Аддис-Абеба тоскливо посмотрел ей вслед. Удрала, зараза, а вот им с Чангом сейчас придется выслушать все, что о них думает Юхан. О придурках, которые оставили машину без присмотра на пять минут, а потом с сопливой девчонкой не справились.

Так и было.

- И что у вас тут случилось? - спросил через полчаса Юхан, выйдя из отеля и увидев распахнутую дверцу машины и физиономии охранников и скривился. - Ясно. И вы не знаете, чья это работа?

- Девчонка сперла ваш бумажник, - Чарли Аддис-Абеба потер челюсть и болезненно поморщился. - Та бродяжка, что ошивалась тут.

- И эта бродяжка еще и отделала вас как лопухов, - Юхан уже почти не злился, а был заинтригован. - Ладно, на бумажнике стоит "маячок", мы легко можем за ним проследить. Джон, займись. Я хочу посмотреть на девчонку, которая вскрыла МОЮ машину и удрала от моих охранников.

Молчаливый новозеландец Джон включил монитор, пощелкал кнопками и доложил:

- Я поймал сигнал.

- Ехать за ней? - спросил Чанг, все еще моргая воспаленными от перца глазами.

- Нет, проследим, куда она пойдет на ночлег, - возразил Юхан. - И возьмем ее в укрытии.

- А если там целый притон?

- Можно с ними не церемониться, - Юхан выразительно похлопал себя по карману, где лежал пистолет-автомат. - Но с этой умницей-девочкой я ОЧЕНЬ хочу познакомиться. Прежде, чем объяснить, как нехорошо красть! - жестко заключил он.

Поезд "Красная стрела". Санкт-Петербург - Москва. 1998 год.

- А еще в Акурейри есть горы и зеленые долины, - сказал Юхан, когда они стояли в тамбуре, провожая глазами Тосно. - Весной склоны гор зеленеют, и, если подняться на вершину, весь город будет как на ладони. Красные крыши, зеленые аллеи, церковь... Мы жили за несколько кварталов от церкви. Еще в нашем городе есть река, такие крутые пороги, что больше похожи на маленькие водопады. Я очень любил ходить в походы на байдарке летом.

- А гейзеры там есть? - спросила Афина.

- Есть, неподалеку от города. И термальные источники. Туристы их обожают. А видела бы ты наш фьорд! Вода, как зеркало, и в ней отражаются город и небо. На лодке по фьорду плывешь, как по облакам...

На несколько секунд лицо исландца дрогнуло, помягчело, на губах появилась непривычно теплая улыбка.

- Ты скучаешь по Исландии? - спросила Афина.

Юхан замешкался с ответом:

- Ммм... Как тебе сказать... - он встряхнулся, раздавил сигарету в пепельнице, и его лицо снова стало привычно жестким и суровым - лицо строгого и скупого на эмоции командира. - Ладно, Фина, пошли. Надо отдохнуть до Москвы.

- Ты все равно в поезде почти не спишь, - возразила Афина, но субординация пересилила, и девушка последовала за Юханом.

В коридоре у окна стоял Чарли. Он оглянулся, кивнул шефу - "все в порядке" и буркнул Афине:

- Многовато куришь, Аффи.

- Этим многие гречанки грешат, Аддис-Абеба, - слегка толкнула его в плечо Афина. - А потом просаживают кучу денег на питательные кремы для лица.

- Лучше бы дымили поменьше, - резюмировал африканец, скрываясь в своем купе.

- Какая братская забота, я аж прослезилась, - хихикнула Афина, убирая со стола после ужина и застилая постели в купе. - И подумать только, что при первой встрече мы готовы были прикончить друг друга.

- Ну, если вспомнить обстоятельства вашей встречи, - рассмеялся Юхан, - это не удивительно, - он повесил куртку на "плечики" и убрал мыльницу и зубную щетку в красный матерчатый футляр с эмблемой поезда, подарок каждому пассажиру. - Я ведь им тогда задал жару за растяпство. Ты не поверишь: они к тому времени уже на нескольких заданиях побывали, со спецназовцами справлялись, а тут их сажает в лужу девчонка-школьница!

- О-о, бедные ребята, - расхохоталась Афина. - Твой гнев ведь был страшен?

- Ну что ты, я с них всего по три шкуры спустил, - отшутился Юхан и вышел из купе, чтобы Афина могла переодеться. В коридоре дежурил Луиджи с чашкой кофе в руках. Он тоже кивнул шефу и отодвинул штору, чтобы посмотреть за окно.

- Красиво тут белыми ночами, - заметил Юхан, тоже отодвинув штору. - Особенно когда проезжаешь лес или озеро. Вы заметили, что здесь все иное, не похоже на остальную Россию?

- Наверное, - пожал плечами итальянец. Вдали от родного Сорренто, среди гранита и облаков Петербурга он чувствовал себя неуютно и не разделял восторг шефа при виде неяркой суровой северной природы. Тут и солнце-то редко выходит, зато все лето без повязки на глазах не заснешь. Что это за ночь, когда можно читать, не зажигая свет? И комары. Как-то они с Чарли караулили бандитов, вымогающих деньги у Афины, в сквере, так эти твари после дождя атаковали их, как воздушные десантники. Чарли хоть бы что, он в своей родной Африке и не таких кровососов навидался, и кожа у него толстая. А Луиджи потом долго чертыхался, пока заживали укусы. И репеллента не боятся, твари крылатые.