Во-вторых, квалификация должна содержать ссылку на все нарушенные пункты каждой статьи УК. Например, убийство двух беременных женщин, совершенное с особой жестокостью, должно быть квалифицировано по п. «а», «г» и «д» ч. 2 ст. 105 УК. Что же касается различных частей одной и той же статьи УК, то они указываются только в случае, если каждая из них содержит самостоятельный состав преступления (например, в ч. 1 и 2 ст. 138 УК установлена ответственность за нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений граждан, а в ч. 3 этой статьи — за незаконное производство, сбыт или приобретение специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации; в ч. 1 ст. 183 УК — за незаконное собирание сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, а в ч. 2–4 этой статьи — за незаконное разглашение или использование доверенных виновному сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну). Если же разные части статьи УК различаются только набором квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков, то преступление следует квалифицировать лишь по той части, которая предусматривает более опасное преступление, однако в формулировке обвинения во всех процессуальных документах должны быть названы все установленные в деянии квалифицирующие признаки, в каких бы частях инкриминируемой статьи УК они ни содержались. Так, кража чужого имущества в особо крупном размере, совершенная с незаконным проникновением в жилище, квалифицируется только по п. «б» ч. 4 ст. 158 УК, но при этом обязательно указывается признак незаконного проникновения в жилище.

В-третьих, если в уголовно-правовой норме альтернативно указаны несколько объективных признаков деяния, то при квалификации должны быть указаны все признаки совершенного преступления. Так, если вымогатель сопровождал свои незаконные требования о передаче имущества угрозами как применения насилия, так и уничтожения имущества, то при квалификации преступления по ч. 1 ст. 163 УК. необходимо указать, что при его совершении виновный использовал два вида угрозы. Требование полного перечисления всех установленных в деянии обязательных или квалифицирующих признаков нельзя подменять перечислением всех признаков, упомянутых в применяемой норме УК, если они по делу не установлены. Так, квалификация убийства по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК иногда мотивируется тем, что убийство «совершено с целью скрыть другое преступление и облегчить его совершение», а квалификация преступления как злоупотребления должностными полномочиями — гем, что деяние «совершено из корыстной и иной личной заинтересованности», причем подобные тезисы обычно не аргументируются ссылками на фактические обстоятельства совершения преступления.

В-четвертых, при квалификации преступления непременно должны указываться все обязательные признаки состава преступления, даже если они прямо и не сформулированы законодателем, поскольку «независимо от указания в законе любой признак конкретного состава преступления одинаково важен для квалификации»[58]. Например, умышленный или неосторожный характер преступления обязательно должен быть установлен и констатирован при квалификации преступления по ст. 283 УК, хотя в законе ответственность за это деяние не дифференцируется в зависимости от формы вины. При квалификации преступления по ст. 174¹ УК обязательно нужно установить цель придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению отмываемыми денежными средствами или иным имуществом, хотя она прямо не сформулирована в диспозиции названной нормы, но с необходимостью вытекает из смежной нормы (ст. 174 УК), а также из термина «легализация (отмывание)», использованного в названии ст. 174¹ УК.

При выполнении излагаемого требования полноты квалификации преступлений следует иметь в виду, что «признаки состава должны быть указаны в законе или однозначно вытекать из него (выделено автором. — А. Р.), причем это должно быть ясно при толковании закона»[59]. Признаки состава конкретного преступления могут как указываться в диспозиции уголовно-правовой нормы, так и с необходимостью вытекать из норм-дефиниций, предусмотренных самостоятельными статьями УК (например, ст. 331), примечаниями к статьям Особенной части (например, к ст. 158, 201 и 285, 171, 174 и др.), или из системного толкования нормы. В любом случае «для квалификации необходимо и достаточно выяснить те признаки, которые согласно закону характеризуют данное преступление, не упустив при этом ни одного из них и не примыслив признаков, которые в нем не содержатся»[60].

В-пятых, полнота квалификации определяется не только ссылкой на все статьи Особенной части УК, нарушенные виновным, но также использованием норм Общей части УК. Однако дело не только в том, что ссылка на статьи Общей части УК необходима при квалификации преступлений, совершенных в соучастии, и неоконченных преступлений. Отмечая узость трактовки квалификации только как указания на соответствующие статьи УК в процессуальных документах, Б. А. Куринов писал: «Использование норм Общей части УК нельзя сводить к тем случаям, когда в процессуальных документах содержится ссылка на определенную норму Общей части. Эту проблему следует трактовать более широко: под использованием норм Обшей части мы понимаем все те случаи, когда в процессе квалификации деяния обращаемся к нормам Общей части УК… для установления, выявления, раскрытия признаков составов конкретных преступлений, хотя при этом и не ссылаемся на какие-либо определенные нормы Общей части УК»[61]. Совершенно бесспорно, что квалификация любого преступления предполагает обращение и к ст. 20, и к ст. 21, и к ст. 25 и 26 УК, хотя в формулировке обвинения ссылка на эти нормы не дается. В этой связи представляется весьма сомнительным господствующее мнение, что учет обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, хотя и является необходимым во всяком уголовном деле, но осуществляется не при квалификации преступлений, а при индивидуализации наказания. Думается, прав Г. А. Левицкий, полагающий, что при квалификации преступлений необходимо устанавливать в числе других и обстоятельства, влияющие на характер и степень ответственности, а также характеризующие личность виновного[62]. Поскольку под квалификацией мы понимаем юридическую оценку, юридическую характеристику общественно опасного деяния, то ссылку лишь на статью Особенной части УК, даже в сочетании со ссылкой на статьи Обшей части, регламентирующие ответственность за преступления, совершенные в соучастии, за неоконченные преступления, нельзя считать полной квалификацией реально совершенного преступления.

В своей кандидатской диссертации Г. К. Буранов пишет, что «органы расследования и суд для обеспечения правильной квалификации преступления должны отражать в правовой оценке и наличие в деянии собственно отягчающих обстоятельств, указывая на предусматривающие их пункты ст. 63 УК»[63]. В обоснование своей позиции автор приводит следующие аргументы. Первый — логический: если при квалификации неоконченного преступления ссылка на ст. 30 УК является обязательной, то также необходима ссылка и на п. «а» ч. 1 ст. 63 УК для квалификации преступления, совершенного при рецидиве, поскольку в обоих случаях помимо информирования о свойствах совершенного деяния квалификация преступления подчеркивала бы обязательность применения аналогичных по механизму реализации соответственно ст. 66 и ст. 86 УК; если квалификация действий соучастников (кроме исполнителя) предполагает обязательную ссылку на соответствующую часть ст. 33 УК, формально отражающую функцию соучастника, то тем более необходима ссылка на п. «г» ч. 1 ст. 63 УК для квалификации действий лица, выполнившего особо активную роль в совершении преступления, что является более значимой характеристикой. Второй аргумент — процессуального характера. Если суд признает установленным наличие какого-либо отягчающего обстоятельства, не нашедшего отражения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении, положение подсудимого, бесспорно, ухудшится, а его право на защиту и пределы судебного разбирательства будут нарушены[64].