- Бывает! Необращай внимания! Ксения напротив, выглядела, свежей и отдохнувшей, Мило улыбаясь, она спросила, понравился ли мне вчерашний вечер, и как мне спалось , этой, первой ночью в доме. почему-то казалось, что это не стандартный, светский треп, а настоящий интерес, близкого друга. Я вкратце упомянул свой ночной ужастик, и связанное с этим настроение, а так же, не приминув осведомится о своем наставнике, спросил:

   - Роман будет? А то, он как вчера пошел провожать Эту, как ее .. Динару, так и не возвращался!

   - Нет! Твой наставник сегодня дежурит на седьмом уровне! Там патруль переодически мониторит ситуацию! Так что, на сегодня я твой гид и помошник! Ответил слегка улыбаясь Серж. - Ладно! Давай что ли к Приторию! Коротко глянув на свой браслет, он чмокнув Ксению вщечку, предложил: - Если будет время, сегодня вечером, можно было бы тоже собраться! Ты как, не против, дорогая?

   - Я согласна! Нужно будет девчонок предупредить! Успехов вам! Улыбнулась Ксения прощаясь.

   Глава отдела, достославный и многоуважаемый Приторий, обитал, на первом, как объяснил мне Серж, правительственном уровне. Спустившись на лифте, и немного поплутав по коридорам, админестративного сектора, в котором было совершенно безлюдно и тихо, мы вошли в здровенную приемную начальника службы патруля. Здесь, в приятно-зеленоватых тонах оформленной комнате, заставленной мягкой мебелью, и освещаемой настенными светильниками в виде больших, хрустальных лилий, нам пришлось немного подождать. По дороге я попросил своего сопровождающего, коротко расказать мне о том, кто такой Приторий, и как мне себя с ним вести. На что Серж, особо нераспространяясь, поведал, буд-то никто из живущих в доме, толком не знает кто такой наш Приторий. Мол некоторые сторожилы говорят, что он родился одним из первых в доме, поэтому у него такие знания и власть. А вести себя с ним нужно просто и естественно, поскольку глава патруля, отличный физиономист и психолог. И что любая ложь, или неискренность, принимается им как личное оскорбление. А портить отношения с ним, лучше не стоит.

   Короче, из всего сказанного, я уяснил лиш,, что этот объект, весьма и весьма непрост, а если вспомнить, что говорил мне давеча Роман, по поводу рождения и прочих деталей, в которых мой случай был непохож на остальные. Мне по всей видимости, вновь можно ожидать каких-то новых и необычных поступков со стороны этого странного парня.

   Оказалось, все мои опасения, были хотя и не напрасны,но слегка, не того спектра. Такой неприступный и грубоватый внешне, глава службы патруля, был совсем иным в обычной беседе. Я поначалу, когда в селекторе прозвучал, не то приказ, не то приглашение: - Новорожденный Алекс, на собеседование! Немного-было оробел, но встретив определенно дружелюбный и приветливый взгляд, усадившего меня в довольно удобное кресло и расположившегося напротив, за большим столом, парня, в красивом, серебристом, с зелеными позументами прикиде, слегка разслабился. А после того, как он самолично приготовил и подал мне чашку великолепного, черного кофе, я понял, не так страшна смерть, как ее малюють. И еще, прихлебывая горячий, отлично сваренный напиток, я поймал себя на странной мысли: Этот парень, будет моим самым лучшим другом! Но затем, испугавшись что гостеприимный хозяин здоровенного, но почему-то почти совсем пустого кабинета, прочтя на моей физиономии эту, непонятно откуда взявшуюся мысль, сочтет ее за неуважение и наглость, постарался настроиться на открытый и доверительный разговор. А между тем, видно никуда неторопящийся Приторий, медленно цедил свой кофе, и глядя мимо меня, похоже о чем-то размышлял.

   И вот, закончив этот приветственный ритуал, во время которого, я сам-было чуть не утратил особенность момента, неожиданно отложивший в сторону чашку,с недопитым напитком, глава отдела, внимательно взглянув мне в глаза, задал, в миг отрезвивший меня вопрос:

   - Скажи Алекс, какая первая мысль пришла тебе в голову, когда ты вошел в этот кабинет?!

   Я был удивлен и ошеломлен. Пару минут, в растерянности я тупо таращась на этого, совсем еще молодого на вид парня, все же решил, во что бы то ни стало говорить только правду и медленно, словно опасаясь последующей реакции выдал:

   - Я почему-то подумал, что мы с тобоб.. то-есть с вами, станем лучшими друзьями! На лице моего собеседника, недрогнул ни один нерв. Он, вопреки опасениям, нераспылил меня тут же, а долго, и как-то по новому, внимательнее что ли, глядел в мои глаза, и казалось раздумываал, стоит, не стоит. Это сомнение, читалось довольно отчетливо, в его мрачноватом, изучающем взгляде. А когда я уже было хотел спросить его, чем я могу быть полезен, и зачем меня сюда пригласили, он вдруг встав из-за стола, и махнув что бы я следовал за ним, шагнул к разступившейся перед ним стене.

   Последующие несколько часов, или суток, время для меня, тогда просто перестало существовать, я провел, не то в полусне, не то под каким-то неведомым воздействием. В соседнем, со светлыми стенами, помещении, куда мы с Приторием попали, было совершенно пусто, если несчитать круглого, черного цвета диска, что слегка возвышался над полом в центре. Повинуясь жесту, я акуратно встал на этот, гладкий, с метр в диаметре постамент, и в тот же миг, окружающий мир погас.

   И вот, через какое-то время,, словно настраиваясь на меня, в сознании, гдето на грани восприятия, возникли, итут же пропали, легкие, едва ощутимые токи, какие-то странные, щекочущие вибрации. Промелькнули и скрылись, в мутной пелене, неясные обрывки чьих-то теней, цветные, расползающиеся пятна. затем, из этой пелены, проступили какие-то контуры. Вокруг словно прорисовываясь из воздуха, постепенно, как бы нехотя, стали появляться четкие и ощутимо реальные образы.

   Там ,в этом, если можно так выразиться, трансе, передо мной проносились различные картинки, и абъемные, потрясающе реалистичные видения. Мне иногда казалось, что это все бредовый сон, в котором я вижу целый мир, с его прошлым, настоящим и будующим, но сопровождающий все эти картины, монотонный голос Притория, недавал совсем провалиться в небытие, а словно, едва ощутимая нить в руке, вел среди этих образов, и множества каких-то схем и таблиц. По началу, многое из увиденного, просто ошеломило меня, мешая воспринимать все как должно, но постепенно, входя в ритм меняющихся событий и явлений, я все больше стал понимать изображенные на схемах графики и таблицы, которые очень четко и доступно, показывали историю развития социальной структуры дома. Эти изображенные схематически, островки человеческой деятельности, что зарождаясь, сперва маленькими точками, разрослись постепенно, в мощьнейшие конгломераты, стремящиеся доминировать, друг над другом. целеустремленно поглощающие друг друга. Подавляющие и осмеивающие любое инакомыслие. И несчитаясь ни с чем, отвоевывая снова и снова, територию за територией, распространяя и насаждая любой ценой, свои взгляды, планы и понимание сути происходящего.

   Ох, сколько же всего произошло за эти девять с половиной веков, существования дома. Постепенно разобравшись в мельтешении невероятно реалистичных, цветных голограмм, Я начал складывать в уме довольно стройную, но увы, весьма неутешительную картину.

   Очнулся я, лежа на мягком диване, в приемной Притория. И когда застонав от раскалывающей мою голову, тупой, пульсирующей боли, попытался, открыв глаза сфокусировать странно ведущее себя зрение, к моим губам, кто-то поднес стакан с какой-то жидкостью. Глотнув терпко пахнущий, и слегка горьковатый на вкус напиток, неожиданно, приятно освежающий, я ощутил, что возвращаюсь к действительности. А когда окончательно, как мне показалось, прийдя в себя, я попытался приподнятся, то был мягко, но настойчиво остановлен, чьей-то заботливой рукой. И тихий, девичий голосок, прошептал мне почти в самое ухо:

   - Не надо! Не вставай! Тебе нельзя пока! Тут я наконец увидел, что рядом со мной, на стуле сидит какая-то девчонка, в ярко желтом, открытом платьице, и ласково-так смотрит на меня, большими, карими глазками. Приятное, немного бледноватое лицо, темнокаштановые, заплетенные в тугую косу волосы, густые, черные ресницы, маленький, слегка вздернутый носик, хорошая-такая улыбка, на темновишневых, красиво очерченных губах, ямочка на подбородке, короче, я сразу забыл о том, что еще минуту назад умирал от непонятной головной боли. И неожиданно для самого себя, Подняв руку, прикоснувшись к ее голой коленке, выглядывающей из под короткого платья, спросил: