И взглянув на свой комуникатор, поднимаясь из-за стола, он заключил: - Ну что ж, пора! Нас наверное уже ждут!

   Выходя вслед за этим здоровяком из кабинета, я вдруг, ощутил нервную дрож в конечностях, а в животе, появилось, уже ставшее здесь обычным, волнующее, щекочущее ощущение, ожидания чего-то очень важного. Сейчас видно действительно, будет решаться моя дальнейшая судьба, и от того, как я себя поведу там, в совете, по всей видимости, очень многое зависит.

   Зал заседаний совета, во всех отношениях, был местом весьма примечательным. Здоровенный, мест на пятьсот, зал, представлял собой полу-амфитиатр, со сценой в центре и поднимающимеся в верх полукругом, рядами кресел. Светящийся потолок, искрящиеся, словно переливающиеся всеми цветами радуги, стены. Множество ярких, различных декоративных растений, тут и там. Играющий необычайно красивой, буд-то всплывающей откуда-то из глубины подсветкой, стеклянный пол. В общем, войдя в след за Приторием, в заполненный почти полностью зал,я поначалу оробел, видя столько народу, а так же, такую яркую, какую-то, чрезмерную, вычурную роскош и футуристическое-богатство красок. Но заметивший мою растерянность, и направивший меня к стоящему в стороне , ряду кресел, Приторий, незаметно сжал мое плечо, напоминая, что я ни в коем случае не должен выглядеть глупым,растерянным малышом, перед этой, столь добродушной, но все же вполне себе на уме компанией взрослых. Которые кстати, встретили меня легкими аплодисментами, и довольно открытыми улыбками.

   Осторожно присев в одно из шикарных, мягких кресел, я огляделся получше. Справа от меня , на стене, задрапированной с двух сторон, какой-то тяжелой на вид, переливающейся в лучах софитов тканью, я увидел огромное, великолепно стилизованное изображение круга из десяти разноцветных звезд, в его центре, зеркальной пирамидой, посверкивал своими гранями дом, на куполе которого, сияла, самая верхняя из круга, серебряная звезда. Под этим, переливающимся яркими светлячками изображением, на большой сцене, располагался совет избранных, состоящий из восьми верховных, и отдельно стоящего кресла Притория, который, как я уже знал , выполнял в совете, роль координатора. Я сразу узнал всех главных представителей, восьми основных партий дома. Ближе всех ко мне, в роскошном, розовом кресле, сидела, ласково улыбаясь, миловидная и такая безобидная, внешне, Злата счастливая. Она изредка бросая на меня, откровенные взгляды, и перебирая пальчиками какое-то украшение, висящее на шее, о чем-то переговаривалась с сидящим рядом с ней, Сергеем Ершевских, голубоглазым,немного лопоухим парнем, так же изредка поглядывающим в мою сторону, и задумчиво теребившим в руках какую-то круглую, непонятную штуковину. он восседал на таком же кресле, только зеленого цвета. Далее, в свободных позах хозяев жизьни, развалились на своих цветных тронах, остальные члены совета. Глумливо ухмыляющийся чему-то Они Гераскас, глуповатая физиономия которого, вызывала какие-то забытые ассоциации, связанные со смехом, детьми и прочим. рядом с ним , бесстыдно закинув ногу на ногу, сидела, в немыслимо короткой, белой тунике, жгучая брюнетка и совершенная красавица Моллоки. на ее точеном личике, легко читалось, как сильно неприятно ей, все это общество и что лиш обязательства главы совета, непозволяют ей в сию же минуту покинуть данное, отстойное зборище. Немного поотдаль, сидел настороженный и весь какой-то напряженный, Черный Али. Со своей смуглой кожей и черными как смоль волосами, одетый в такой же черный с желтыми змеями халат, он выглядел как-то уж слишком зловеще. Сидящий рядом с ним, белоснежный Арий, являл собой прямую противоположность и выглядел таким, лапочкой, добрым, милым и пушистым, что я невольно заподозрил, не было ли так специально задуманно, типа контраст, свет и тьма. Ну в общем, пиар ход, был бы неплохой.

   Следующим, восседал на своем ярко алом кресле, Леон Лукин, все это время, гипнотезирующе, в упор глядящий на меня, словно , пытающийся прочесть что-то на моем лице. А последним в ряду верховных, как-то странно, вроде и свободно, но все же сохраняя некое подобие величественной позы, сидел человек, вызвавший у меня сразу множество вопросов. Приторий почему-то, почти совсем не говорил о том, кто он насамом деле, этот русоволосый юноша, с пронзительным взглядом, глубоко посаженных, льдисто-серых глаз. почему-то казалось, что я упустил нечто очень важное, касающееся этого мрачного типа, которого все здесь именуют Шаманом. Нужно будет подробнее распросить ребят, а то, как-то мало информации у меня, об этих вершителях.

   Понемногу, в зале установилась тишина, и поднявшийся со своего места Приторий, заговорил своим громким басом, усиленным во много раз, спрятанной где-то, в недрах, мельтешащих яркими огнями стен, звуко-аппаратурой:

   - Уважаемый совет! Уважаемые граждане дома! Дорогие мои друзья! Я рад приветствовать всех собравшихся здесь! В этот знаменательный день, нам с вами, предстоит определить достоин ли новый рожденный, который сейчас находится перед вами, величайшей чести, стать полноценным гражданином, и равноправным жителем нашего прекрасного дома! За все то время, пока происходила предварительная оценка, Алекс, а именно так зовут нашего новорожденного, набрал, приблизительно пятьсот баллов, по стандартной шкале! И сейчас, каждому из вас, предстоит подтвердить свою оценку, или изменить ее, в зависимости от ваших взглядов и предпочтений! А пока, вы можете свободно просмотреть еще раз, все необходимые данные, и если нужно, задать интересующие вас вопросы!

   Присутствующие, после этих слов, как-то сразу зашевилились, а в отдельных частях залла, образовались некие групки высокостатусных граждан,в одноцветных балахонах, которые обсуждали что-то, оживленно жестикулируя. Так продолжалось минут десять, после чего, наблюдавший за происходившим голосованием, по комуникатору, Приторий, вновь поднялся со своего места, и подняв руку, призывая собравшихся к тишине, объявил:

   - И так! Дорогие граждане, мне сегодня, впервые за три года, предоставляется честь, поздравить вас с новым полноценным и полноправным жителем нашего дома! Объявляю! Новорожденный Алекс, дошедший к нам Четырнадцатого, четвертого, девятьсот семьдесят второго, властью совета, признан полноценным гражданином! Обладающим всеми правами свободного жителя! Получающий, в сегодняшнем, предварительном голосованиии, семьсот едениц, начального статуса!

   Раздались аплодисменты и отдельные выкрики:

   - Поздравляем!!! С принятием!!! И еще что-то похожее. Я как и был наставлен Приторием, встав, склонил голову в благодарном поклоне, и так простоял, все то время, пока звучали поздравления.

   - А теперь! Продолжил свою реч Приторий, когда публика немного успокоилась. - Наш новорожденный должен узнать о своих обязанностях! И объявить пред советом, готов ли он неукоснительно соблюдать все законы и правила, утвержденные в доме! И так! Новорожденный Алекс! Ознакомлен ли ты, со всеми постановлениями совета, касающимися правил поведения в общественных, а так же, отведенных для проживания местах?

   Я как мы и договаривались, громко и отчетливо ответил:

   - Да!

   - Ознакомлен ли ты, с тем, что грозит нарушителям законов, и правил утвержденных в доме?

   Я так же громко и отчетливо гаркнул:

   - Да!

   - Обязуешся ли ты Алекс, пред лицом совета, соблюдать все предписанные правила подзаконных уровней?

   И в третий раз, я громко и коротко выдал:

   - Да!!

   - Ну что ж! Подвел черту под всем выше сказанным Приторий. - Теперь ты стал свободным гражданином, с полными правами, но и столь же полной ответственностью! Еще раз поздравляем тебя Алекс!

   После чего, вновь раздались аплодисменты и отдельные выкрики:

   - Поздравляем!!! Ты с нами!!! И еще что-то похожее.

   Но вот, благостный галдеж понемногу стих, и один за другим, многоуважаемые, мнящие себя великими добродетелями, главы совета, принялись, как говориться, неотходя от кассы, охмурять, разгоряченного радостными восклицаниями и торжественной обстановочкой новорожденного.