Кроме того, она обнаружила, что ей нравится общество Леве. Она не ощущала угрозы от его легкого флирта. Редкое и удивительное ощущение после того, что она пережила в плену у торговцев людьми.

По сути, он был единственным мужчиной, кроме Элайджи, которого она пригласила в свой дом.

− Это твоя квартира? - спросил Леве, когда занял место за обеденным столом и смотрел, как она поставила чайник, чтобы вскипятить воду.

Она вытащила две чашки из шкафа и схватила тарелку с печеньями.

− Элайджа был достаточно любезен, чтобы позволить мне остаться здесь.

− Нет.

Богатый мужской голос приласкал ее словно прикосновение тончайшего шелка. Неважно сколько уже лет она знает Элайджу, его голос всегда посылает дрожь по ее телу.

Ну ладно... по ее телу и телу каждой женщины в Париже, нехотя признала она.

− Элайджа неохотно позволил тебе остановиться здесь, потому что ты отказалась от бесчисленного количества других домов, которые я тебе предлагал, - продолжил он, преодолев разделявшее их расстояние, чтобы аккуратно заправить ей за ухо выбившийся локон. Эта битва все еще не прекращалась. Элайджа настаивал, чтобы она поселилась в его логове у Елисейских Полей.

Валла же отказывалась поступаться своей независимостью. Было достаточно уже и того, что он решительно настоял на том, чтобы она жила в одном из его многочисленных владений.

− Я не хотела злоупотреблять твоим великодушием.

Он обхватил ее щеку ладонью, в глубине его глаз тлело недовольство, которое резко понизило температуру воздуха вокруг.

− Валла.

Прикосновение его длинных пальцев к ее лицу вызвало к жизни давно подавляемый голод, от которого содрогнулось все ее тело. Только этот притягательный, сексуальный, высокомерный и упрямый вампир мог пробуждать желания, которые она считала умершими навсегда.

− Тебе незачем оставаться, Элайджа, - хрипло пробормотала она. − Я знаю, что ты должен быть занят.

Он нахмурился, его глаза потемнели, несомненно, потому что он легко ощутил ее реакцию на свое прикосновение.

− Думаешь, я оставлю тебя наедине со странным демоном?

− Это не тебе решать, - напомнила она ему. Осторожно.

− Проклятье, Валла.

Она тяжко вздохнула. Было бы так просто подчиниться его требованиям. Она была бы защищена, ее бы баловали, каждая ее потребность и желание удовлетворялись бы. Совсем как у любимого животного.

− Мы через это уже проходили, - напомнила она ему, добавив в голос стали. − Ты - мой друг, а не мой хранитель. Если ты не видишь отличия одного от другого, тогда мне придется покинуть Париж.

С рычанием, он опустил голову и поцеловал ее. Просто так.

Он застал ее врасплох, ее губы распахнулись в беспомощной потребности, весь ее мир пошатнулся. Элайджа всегда относился к ней как к хрупкой кукле. А не как к женщине из плоти и крови.

Теперь же она сотрясалась от взрывного наслаждения, что проносилось через ее дрожащее тело.

− Вот чего я хочу, - грубо пробормотал он у ее губ, его пальцы скользнули вдоль нежного изгиба ее шеи, прежде чем он снова поцеловал ее. На этот раз она была готова к обжигающему жару, из-за которого сбилось ее дыхание, а лоно сжалось от прилива возбуждения.

Ох... да.

Ее ресницы, затрепетав, опустились, пока желание омывало ее, словно пьянящее и непредсказуемое лучшее французское шампанское.

− Элайджа... - выдохнула она, неуверенная, что именно ей необходимо, но не сомневающаяся - только он может удовлетворить эту безжалостную жажду, пылающую глубоко внутри нее.

Затем раздался пронзительный свист чайника, и, зардевшись, она отстранилась.

По-прежнему сидя за столом, Леве неловко откашлялся.

− Может мне уйти?

− Да, - согласился Элайджа, темные глаза которого мерцали опасным голодом.

− Нет, - тут же воспротивилась она, точно зная, что если бы они с Элайджей были одни, она уже сорвала бы с него его костюм от Гуччи и занялась бы грешными вещами. Не лучший способ убедить мужчину, являющегося безумным собственником, что она хочет отстоять свою независимость. Она встретилась с его темным взглядом.− Пожалуйста, Элайджа.

Он сжал челюсти, но ясно ощущая, что сейчас не время давить на нее, недовольно кивнул.

− Я удостоверюсь, что вас не преследовали. Но я вернусь. - Он послал Леве предупреждающий взгляд.− Скоро.

Валла полностью погрузилась в приготовление чая, пока Элайджа покидал квартиру, унося с собою леденящее недовольство и пульсирующую мощь.

Затем она испустила краткий вздох облегчения, поднесла к столу поднос и села рядом с Леве.

− Слишком большой собственник, да? - спросил крошечный горгулья.

Она пожала плечами, потягивая чай со странным чувством дезориентации. Что-то изменилось. Она только не была уверена, что именно.

− Он чувствует ответственность за меня, - пробормотала она рассеяно.

Леве усмехнулся, потянувшись за печеньем.

− Он чувствует не только это.

У нее запылали щеки.

− Может быть, и нет. Он ведь мужчина, в конце концов, но...

− Но что?

Она коснулась кончиками пальцев шрамов на своей щеке.

− Сбежав от работорговцев, я хотела лишь заползти в самый темный уголок и спрятаться там. - Она вздрогнула при болезненном воспоминании. − Я даже не помню, как добиралась до Франции, но я плыла по Сене на быстро набирающей воду лодке, когда Элайджа нашел меня и забрал в свое логово.

− Ах. - Его крылья затрепетали. − Твой рыцарь в сияющих доспехах.

− Что-то вроде того.

− И это плохо?

Она заколебалась, пытаясь высказать словами терзающие ее сомнения.

− Не плохо, - сказала она, наконец. − Он такой же, как и большинство глав кланов.

− Высокомерная заноза в заднице?

Она вдруг рассмеялась. Маленький демон действительно был очаровательным собеседником.

− Я собиралась сказать, что он одержим защитой людей, оберегать которых считает своим долгом.

− В том числе и тебя?

− В глазах Элайджи я просто девица, попавшая в беду, а не женщина из плоти и крови. - Она скорчила гримаску.− Я не хочу, чтоб меня спасали.

Серые глаза продолжали выражать невысказанную симпатию.

− Чего же ты хочешь?

− Того, что и любая другая женщина. - Она выглянула в окно, окидывая взглядом омываемый серебристым лунным светом розовый сад. −Чтобы меня любили.

Элайджа пронесся темными улицам, задержавшись только, чтобы предупредить своих лейтенантов о том, что горгульи нарываются на неприятности, прежде чем направиться обратно к дому Валлы.

Он криво усмехался, следуя знакомым путем. Если бы у него оставалась хоть капля гордости, то он вернулся бы обратно в свое логово. В конце концов, там были сотни красивых женщин, жаждущих удовлетворить любое его желание. Проклятье. Он мог остановиться на следующем же перекрестке, и через несколько минут появилась бы дюжина женщин, надеющихся завладеть его вниманием.

Но гордость, которая однажды ввергла его в противостояние с коррумпированным главой клана за господство в Париже, была потеряна в тот момент, когда он обнаружил полумертвую нимфу, плавающей в Сене.

Даже сейчас он помнил шок узнавания, поразивший его, пока он нес ее на руках в свое логово. Ее золотистые волосы струились по его рукам, и она ошеломленно взирала на него своими потрясающими голубыми глазами. Он понял, что ждал эту женщину с того самого момента, как проснулся вампиром.

Она была его суженой.

К несчастью, бедная девушка не была готова принять свою неизбежную судьбу. И кто мог винить ее в этом? Месяцами ее насиловали и мучили те проклятые животные, прежде чем ей удалось сбежать. И даже тогда она едва не умерла. Если бы не его целители она уже покоилась бы в могиле. Так что же удивительного в том, что ей нужно было держаться от мира на безопасном расстоянии?

От всего мира. Включая его.

Так что он дожидался своего часа, принимая все, что Валла могла предложить, и из последних сил сдерживая свой все нарастающий голод истончающимися путами.