Эпилог

Вторые сутки весь замок стоял на ушах. Тори рожала. Сидящий за столом Владыка с улыбкой наблюдал за метущимся из угла в угол сыном.

Эти двое все время были вместе. Когда Киран уезжал по делам, Тори начинала шить. Обшивала всех подряд. Теперь по замку перемещались дамы в самых удивительных и необычных нарядах. Великолепные свадебные платья, что она шила, стали предметом вожделения многих девиц на выданье. Поэтому все следили за их жизнью. Ведь когда Киран рядом, принцесса сидела у его ног на маленькой скамеечке и читала, если в соседней комнате не занималась с Кириллом. Иногда сам Владыка невольно заслушивался рассказами Тори. Она умела говорить и петь так, что все остальное отходило на задний план. Эта девочка принесла свет в их дом и счастье. Ее заразительный смех раздавался по всему замку. Надменные эльфы приняли ее как свою принцессу. Ее доброта и участие всех тронуло. И она являлась матерью их будущего владыки.

Этот умный не по годам, смышленый и до ужаса серьезный малыш, всех очаровал. Он неторопливо вышагивал по коридорам, интересовался буквально всем от садоводства до военного дела. Единственная его слабость — сладкое. Раз в день он посещал кухню и обязательно ему подносили новое лакомство. Он с достоинством принимал и уходил с таким же горделивым видом. Была у мальчика и еще одна особенность — крылья. Эльф с крыльями. Воздушные крылья. С потоками воздуха он мог переместиться куда угодно. Но мать запретила полеты без сопровождения. Для этого с ним рядом все время находился его дед, Каган.

Дверь с грохотом открылась и совсем не эстетично в кабинет ввалился один из охранников с вестью, что Тори родила. Кирана сдуло одним порывом.

В большой светлой спальне, на огромной кровати сидела Тори и прижимала к груди маленький сверток. Когда Киран вошел, она подняла на него сияющие счастьем и любовью глаза.

— Любимый, у нас дочь. И я хочу назвать ее именем твоей мамы.

— Литиэль, — проговорил он и медленно подошел к жене.

Она протянула ему ребенка. Теплый драгоценный комочек наполнил его щемящей сердце нежностью. Серебристые волосики были его, а вот глаза скорее всего будут мамины. Он и не сомневался в этом. Он отдал дочку Тори. Она приложила ее к груди. Картина, как его женщина кормит его ребенка, перевернула привычный мир эльфа. Вот, о чем говорил ему отец и вот, что защищала Тори.

Раздался дробный топот маленьких ножек. Это мать придумала одеть сыну на ноги сапожки с набойками, чтобы тонкий слух эльфов всегда улавливал где этот неугомонный ребенок находится. Его инспекции всех веселили и умиляли. Но никто и не думал потешаться над будущим правителем.

— Мам, как зовут мою сестлу?

— Литиэль, радость моя. Папа тоже согласен.

— Пусть будет Литиэль, — он подошел к отцу и поднял руки, без тени улыбки предлагая себя поднять на кровать. Его синяя макушка чуть не нырнула в кружева одеяльца, в которое была завернута девочка. Он встал и опять предложил отцу его спустить.

— Отец, я думаю, что нас двоих пока хватит на защиту мамы и сестлы, — его серьезный взгляд серых, так похожих на его глаз, растрогал Кирана.

— Конечно, сын. А теперь пойдем, займемся мужскими делами, — сказал он и, подняв сына, прижал его к себе. Маленькие ручки обвили отца за шею.

— Папа, я люблю вас всех, — тихо сказал малыш на ухо отцу. Ради этого стоит жить.