После той кошмарной ночи, меня оставили в покое. В моем распоряжении была роскошная спальня, которая вызывала у меня отвращение и страх, гостиная, с минимумом мебели, ванная, в виде мини бассейна и уголка с умывальником и унитазом. Вернее, его подобием, но я была счастлива его наличием.
Гардероб был забит вещами, которые не имели ко мне никакого отношения. Платья из полупрозрачных тканей, ультра расцветок, накидки из тонких тканей, непрозрачные, более тяжелые удлиненные жакеты темных расцветок из бархата и кашемира. Порадовали меня туфли. Из мягкой кожи в виде наших лодочек. Очень удобные.
Времени у меня было полно, поэтому, приказав принести себе нитки с иглами, принялась за дело. Через день я стала обладательницей синего бархатного платья с голубыми кружевами на рукавах три четверти, накидки в виде испанской мантильи, тонкие черные кружева я прикрепила к костяному гребешку. А также смастерила себе бриджи из черного плотного материала и тунику из темно зеленого, а на голову смастерила берет. Благо под бриджи чулков хватало, но я решила приколоться и связала из шерсти полосатые, зеленые с красным гетры. Пусть удавятся. «Оооо! Я вам покажу кузькину мать. Особенно одному зловредному эльфу», — решила я. Посмотрим, кто развлечется. Перво-наперво, надо оградить себя от нежеланной беременности. Понять бы, как это организовать.
На третий день, что я здесь, узнала, зачем нужна. И решила действовать.
Мне помог случай. После ванной, я одевалась, когда услышала разговор служанки и экономки. Экономка распекала девчонку за неосторожность и посоветовала, если не хочет лишиться работы, принять меры. У них здесь, оказывается, свободные нравы среди челяди. Да и господа, видимо, не отстают. У каждой, уважающей себя женщины, были противозачаточные. Мелкие горошины серого цвета. Одной хватало на полгода. Здорово. Естественно я их получила. Просто элементарно выкрала.
На четвертый день своего пребывания здесь, проснулась от неясной тревоги. Что-то должно было произойти. Не успела я позавтракать, как мое уединение было нарушено. Мрачное лицо моего муженька не предвещало ничего хорошего.
— Спустись. Пусть тебя проведут в кабинет отца, — процедил он и вышел.
В кабинет я вплывала испанской доньей. Кабинет был полон и все застыли, уставившись на меня. Моя зловредность пищала от восторга, а благоразумие убежало с воплями. «Может зря я дразню льва?» — промелькнула и сдохла у меня мыслишка от жгучего взгляда муженька. Убил бы, если бы мог. Обломись!!! Я отвернулась от него и посмотрела прямо на мужчину, сидящего за массивным столом и с прищуром смотревшего на меня. В них светились удивление и восторг, которые тут же сменились на строгость и внимание. Я присела и слегка склонила голову. И тут же приняла вид неприступной испанки.
— Ты никого не узнаешь? — вопрос был задан Владыкой.
Осмотрелась, медленно и по возможности горделиво поворачивая голову. «Надо держать марку, иначе сожрут с г…ом. Грубо для великосветской дамы. Но привычно для пацанки из приюта, — подумала я. — Так. Смотрим и готовимся к удару. Врешь. Меня голенькой не возьмешь».
Кроме Владыки и моего благоверного, в кабинете был сухонький старичок, со сморщенным личиком и пронзительными синими глазами, которые цепко оценивали меня. А также, трое очень необычных личности. Они напоминали немецких кукол гладкой смугловатой кожей и шелковистыми, вьющимися волосами до плеч. Выше среднего роста, почти похожие друг на друга внешностью и телосложением. Но, присмотревшись, поняла. Различаются. И очень. Круглые глаза их были необычайных оттенков. Нежно фиолетовый, лимонно-желтый и янтарный. Это мужчины. И, что примечательно — не вооружены. Женщина была также необычна. Изящнее и тоньше. Кожа светлее, пепельные волосы ниспадали волнами до поясницы. На голове тонкий серебристый обруч с темно-синим камнем по середине. Когда я заглянула ей в глаза, меня наполнили тепло и нежность. Так и захотелось к ней прижаться и поведать о всех горестях.
«Магия!» — слегка повела я головой и посмотрела на Владыку.
— Ну и что ты нам ответишь? — вкрадчиво спросил он. Принц встал у меня за спиной.
— Думаете буду юлить или попытаюсь сбежать? Даже не подумаю. Вы мама этой девочки, так? — повернулась я к женщине, показывая на себя. Та прикрыла глаза, но лишь на миг.
— Кто ты? И как ты очутилась в теле моей…? — она замолчала, не в силах что либо сказать. Но, затуманенные болью глаза, вспыхнули сиреневым огнем.
— Моя душа очутилась в этом теле, когда я была на брачном ложе, — ответила я.
— Как ты смеешь говорить о таких вещах при чужих? — заорал принц и пребольно схватил меня за руку.
— Не трогай меня, — зашипела я, не хуже голодного Каа. Многому учит приют. И особенно делать больно, чтобы самим не пострадать. С криком отскочил от меня эльф, прижимая к себе поврежденную кисть. Когда тебе с силой разгибают палец — это больно. Он не ожидал от меня подобной подлянки, поэтому пострадал. — Никогда ты мне больше больно не сделаешь.
— Ты моя жена и моя собственность, — выдавил он.
— Да что ты говоришь? Насколько я поняла, эта достойная дама не признает во мне своей дочери. Я в своем мире умерла. Мне предоставили шанс начать все сначала и искупить свой грех. Но есть одно но. Чтобы я попала в это тело, девочка должна была умереть, — принц вздрогнул. Все молча смотрели на меня. — А что вы все на меня смотрите? Спросите у него, что он такого сделал, что девчонка отдала концы?
— Что я мог с ней сделать? Ведь тело то целое.
— Ага. Регенерирует очень быстро. Простите великодушно. Можете мне ответить, кем является эта девочка, к какой расе она принадлежит?
— Ты себя разве не видела, Данис? — тихо произнесла женщина.
— Я живу здесь под присмотром. Не пленница вроде, но и не свободна. Ни книг, ни зеркал, ни общения, — пожаловалась я.
— Ты жена наследного принца. Ты должна быть под охраной и находиться в своей комнате, — принц жег меня взглядом.
— Вот счастья то привалило. Теперь, вы все знаете, что я не Данис, а Тори. Как вы намерены со мной поступить?
— Я королева гаргулий. Ты моя младшая дочь. Я не отказываюсь от тебя. Мне очень больно, что в теле моей дочери чужая душа. Но это моя плоть и кровь. И я признаю тебя. Вчера я не смогла связаться с Данис, это говорило только об одном — она мертва. Поэтому мы здесь. И для меня стало подарком, что ты жива и невредима. Только, оказывается, не совсем. Меня оракул предупреждал о скорой кончине принцессы, если я ее не отдам за эльфийского наследника замуж. Теперь понятно, что он имел в виду.
— Мне очень жаль.
— Но как душа Данис покинула тело?
— Думаю, что принц перестарался с зельем, — сказала я. Муженек резко побледнел.
— Я его тоже выпил, целый стакан, — стал оправдываться он.
— Ты Данис тоже давал полный стакан? — спросила женщина, прижав руки к груди.
— Ну да, — ответил эльф.
— Неужели Вас никто не предупредил, что достаточно нескольких капель? Боги, девочка моя, — опять прикрыла глаза женщина. Ее самообладанию можно было позавидовать. Она глубоко вздохнула и огляделась. — Владыка, принц Киран. Я пойму, если вы захотите разорвать связь. И я заберу Тори домой, — от слова домой, у меня на глаза навернулись слезы.
— Я не буду разрывать связь. Моя жена останется со мной, — раздался голос Кирана.
Мне стало нехорошо. А ведь так надеялась от него избавиться.
— А мое мнение никто не принимает в расчет? Я то знаю, кто я.
— И кто? Не подскажешь, жена?
— Лучше бы ты меня отпустил, — сказала я, смотря прямо в глаза этому извергу.
Не прошло и часа, как гаргулии ушли в свое королевство. На прощание, уже моя мама, поцеловала меня в лоб. И попросила быть хорошей девочкой.
Она рассказала мне немного о Данис. Девочка была нежной и доброй. Очень тихой. Любила книги и цветы. Но и мой характер понравился ей. Попросила не давать спуску принцу, который обидел ее дочь.
Чувствовала я себя странно. Как-то просто все. Странные они все тут. Владыка захотел, чтобы меня обследовал старичок. Я не стала препятствовать. Выяснилось, что абсолютно здорова.
— Тори, тебе придется быть примерной женой. Я понимаю, что ты обижена на Кирана. Но он был не в себе. Если бы ты его простила, было бы очень хорошо, — Владыка говорил успокаивающим тоном, словно зомбируя меня. — И забудь о том, что ты не Данис. Для всех так будет лучше.