— Ох, Ромка… ты держись, сынок.

Что с ним происходило все эти дни, он не понимал, но это были лучшие дни в его жизни.

А потом он услышал ее запах — ускользающий, невесомый… легкий. Это было в их офисе, где он подписывал у отца накладную на металл для кольца. Они прикинули вес, согласовали все и вдвоем вышли, направляясь в хранилище. Едва открыв дверь кабинета, он сразу понял — только что в приемной была она. И окинув помещение диким взглядом, кинулся на улицу. Не увидел там ее и с отчаяньем оглянулся на отца. Тот, напряженно наблюдая за ним, тихо подсказал:

— Камеры видеонаблюдения.

Они увидели ее, в панике выбегающую из здания с каким-то пакетом в руках. Лицо только мелькнуло, но Роман жадно выхватил его выражение и побелел — оно было перекошено от ненависти. Она что-то шипела сквозь зубы, губы брезгливо шевелились… Села в короткую «Ниву» и умчалась, газонув с места. Номера не было видно, но на той стороне улицы, в маленьком обувном бутике тоже были установлены камеры и вскоре они знали номер машины, а потом и ее имя и фамилию. А потом и адрес. В ее квартире обживалась квартирантка, которая не знала куда уехала хозяйка. Но он не унывал, потому что сейчас все было не так безнадежно, как вначале. Он найдет ее — это было просто вопросом времени.

Ее звали Оксана Петрова. Ему понравилось ее имя — звучное, гордое. Или ласковое, домашнее — Сана, Саночка. Он проговорил про себя: — Оксана Строгова. Потом сказал это вслух и посмотрел на отца — тот улыбался.