-- Так вот, милый Гефт, я заместитель начальника "Стройнадзора". Чтобы

была понятна наша структура, я вкратце вас информирую. Во главе

оберверфштаба -- адмирал Цииб. В системе штаба -- "Стройнадзор", который

осуществляет контроль за ремонтом и строительством судов. Во главе

"Стройнадзора" по одесским мастерским баурат {Баурат (нем.) -- староста.}

Загнер. Я его заместитель. Мне известно, что на судоремонтном заводе есть

нужда в инженерах... Хотите? Могу дать рекомендацию.

-- Благодарю вас, Евгений Евгеньевич! Как только удастся получить

аусвайс и оформить прописку, я воспользуюсь вашим любезным предложением.

Простите, администрация на заводе румынская? -- спросил Николай.

-- Да, румынская, но кто же их принимает всерьез!

-- Не говорите, Антонеску отхватил территорию от Днестра до Буга,

наконец, Одесса, порт...

-- Это небольшая компенсация за Трансильванию! -- перебил его Вагнер.

-- Мозговая кость за верную службу хозяину! И если хотите, румыны не вывезут

из "Транснистрии" и десятой доли того, что Германия выкачает из Румынии. --

Вагнер покровительственно улыбнулся: -- Так-то, молодой человек!

Вагнер имел весьма представительную внешность: седые виски, холодные

серые глаза, массивный с горбинкой нос и руки, главное, руки -- холеные,

белые, с большим золотым кольцом-печаткой на безымянном пальце.

-- Если, господин Гефт, вам понадобится помощь, можете на меня

рассчитывать, -- закончил Вагнер, поднялся и протянул руку.

Размахивая портфелем, не спеша, Вагнер двинулся вверх по Ришельевской.

Оформив легальное положение, Николай отправился на Мечникова, 2, в

Управление "Стройнадзора",

Чтобы внушить большее уважение к своей персоне, Вагнер продержал его в

приемной около часу, но в кабинете поднялся Николаю навстречу, был очень

любезен, тут же написал отличную характеристику и рекомендацию на имя

директора завода инженера Купфера.

-- Купфер -- румынский немец, -- предупредил его Вагнер, -- но ярый

румынофил. Отлично владеет русским. Если у вас возникнут какие-либо

трудности, обращайтесь прямо ко мне.

Но трудностей не возникло. Шеф завода, как его здесь называли, инженер

Купфер дал приказ о зачислении Николая Гефта старшим инженером по

механической части.

Сражение начинается

Ровно в семь часов утра Николай был в Управлении "Стройнадзора". Каждый

рабочий день начинался с оперативного совещания в кабинете морского

строительного советника Загнера. На "говорильне", как мысленно окрестил эти

совещания Николай, завод принимал заказы на ремонт судов от Морской

транспортной службы --"Зеетранспортшелле".

В этот день присутствовали: майор Загнер -- человек с красным бугристым

лицом, в очках с золотой оправой, в форме СС; его заместитель Вагнер --

самодовольный, одетый в безукоризненный серый костюм, с крестом на груди;

шеф завода Купфер; главный инженер завода Петелин; главный механик Сакотта и

Николай Гефт.

В начале совещания майор Загнер передал заказ на ремонт одного бота

марки "РО" 12-й гафеншуцфлотилии {Гафеншуцфлотилия (нем.)--

охраннопортовая}, двух ботов серии "Д" 30-й деляйтфлотилии {Деляйтфлотилия

(нем.)-- охраннокараванная}, одного катера 9-й флотилии Очакова и двух судов

4-й флотилии фишкутеров из Ак-Мечети. Майор уточнил сроки ремонта судов,

подписал требование на материалы и, остановив невидящий взгляд на Купфере,

сдерживая раздражение, по-немецки сказал:

-- Объясните, шеф: почему в ковше завода четыре недели стоит сторожевой

корабль "ПС-3", принадлежащий германскому военному флоту? Работы по

установке двигателя должны были быть закончены к первому июня! Вчера меня

вызывал по этому вопросу начальник оберверфштаба адмирал Цииб. Я не желаю

краснеть перед командованием из-за вашей нераспорядительности!

Николай написал записку и передал ее через стол Вагнеру.

Купфер поднялся с кресла и, глядя в окно на бегущие облака, по-румынски

начал что-то неторопливо говорить..

-- Прикажете, господин шеф, пригласить переводчика?! -- перебил его

Загнер. -- Потрудитесь говорить по-немецки!

Проглотив обиду, Купфер перешел на немецкий. Корректно так же тихо, не

повышая голоса, он долго объяснял причину задержки монтажных работ. По

Купферу, выходило так, что на заводе нет специалистов по двигателям этого

типа, что машина получена некомплектной, в связи с чем целый ряд деталей

приходится изготовлять на месте...

Во время длинного монолога Вагнер подошел к баурату с запиской Гефта и,

наклонившись, что-то тихо ему сказал.

Баурат согласно киснул головой, оставил записку у себя и перебил

Купфера:

-- Все ясно, господин шеф. Ответственным по установке двигателя на

"ПС-3" назначите инженера Гефта! Даю вам три дня срока. Двадцать пятого июня

я сам приеду на ходовые испытания!

Николай заметил ироническую улыбку инженера Петелина, за этой улыбкой

скрывалось: "Посмотрим, инженер Гефт, как с этой задачей справишься ты.

Смотри, не сломай себе шею!".

Мысленно Николай принял вызов Петелина, он знал, что с главным

инженером предстоит еще не одна схватка впереди. Этот, с позволения сказать,

русский инженер только при оккупантах защитил диплом. С прилежанием,

достойным лучшего применения, он в совершенстве изучил румынский язык. В

качестве главного инженера, Петелин старался больше, чем Купфер, пустить

завод на полную мощность. Он издевался над рабочими, подвергал их

незаслуженным наказаниям и штрафам. Все это Гефт узнал за краткое время, что

был на заводе.

Из Управления "Стройнадзора" Гефт выехал на машине с Купфером, Сакоттой

и Петелиным.

В машине Купфер по-русски, примиряюще сказал:

-- Я очень сожалею, господин Гефт, что вам не дали времени осмотреться,

но... -- он развел руками. -- Говорят, с корабля на бал, а у вас с бала на

корабль...

-- Если то, что сейчас произошло, можно назвать балом! -- вставил

Петелин.

В здании дирекции Гефту отвели кабинет на втором этаже с окнами на

механический цех, электростанцию и эллинг. Где-то там, за всеми этими

сооружениями, было море, перечеркнутое линиями причалов.

Николай снял трубку телефона и попросил механическим цех. Услышав визг

и грохот работающих станков, он потребовал:

-- Шефа механического цеха!

-- Кто говорит? -- по-немецки спросил кокетливый женский голос.

-- Старший инженер по механической части Гефт! -- ответил он также

по-немецки.

-- Одну минуту! Я сейчас разыщу шефа. Иван Александрович где-то на

территории. Что передать?

-- Прошу его зайти ко мне!

Николай положил трубку и в ожидании подошел к окну.

Он знал Ивана Александровича Рябошапченко еще бригадиром, познакомился

с ним на практике. В сороковом году они случайно вместе отдыхали в

гагринском санатории водников. Рябошапченко пробился в люди, как сам

говорил, из учеников слесарного дела, кажется кончил годичную школу в

Кронштадте, плавал на линейном корабле машинистом, у него ясная голова и

золотые руки. С кем сейчас Иван Рябошапченко? Сделал при оккупантах карьеру,

из бригадиров -- в начальники цеха?! Неужели служит румынам на полусогнутых,

как Петелин?

Его размышления прервала девушка, стриженая блондинка со смазливым

личиком. Пестрое узкое платье подчеркивало ее пышные формы. Явно кокетничая,

она сказала:

- Шеф на эллинге, он сейчас придет. Я секретарь. Немцы меня зовут

Лизхен!

"Секретарь начальника механического цеха... Странно, зачем подобная