Глава 11

Мышка категорически отказалась оставить дом и Коровку на произвол судьбы. Когда ее пытались убедить и говорили, что корова — она и в Африке просто корова и ради нее не стоит рисковать жизнью, она говорила, что дело не в корове. Дело в том, что риск для нее отсутствует от слова «совсем». Лишние смерти никому не нужны, а бессмысленные — тем более. Она ничего не знает о золоте, не имеет никакой ценности даже, как заложница — помрет от страха и все. И вообще ее решение остаться обсуждению не подлежит. Свой дом она больше не оставит.

Поэтому уезжали втроем. Два водителя и я — пассажир. Меня брали для того, чтобы я закрыла все вопросы с квартирой, забрала из нее документы, погасила кредит. Жить в Новосибирске спокойно я не смогу, ввиду присутствия там Львовича. Просто боюсь. Непогашенный и не выплачиваемый кредит может помешать выезду в теплые страны на отдых. А документы просто элементарно должны находиться у владельца. Тот же паспорт.

Ярослав и Святослав ехали решать вопрос о золоте. Я почему-то думала, что у них все получится. Способ был продуман и выгоден стороне противника так же, как и нам. Это еще и давало нам уверенность в безопасности Мышки.

Мужчины вели ГТС по очереди, а я то спала в теплом кунге на мягкой постели, то сидела рядом с водителем. По зимнику ехать было хорошо, не трясло так, как на летней грунтовке и кочках просеки. Свет фар выхватывал из темноты куски жизни заснеженного леса. А лес зимой жил скупо — следы, мелкие и очень мелкие на обочине, тяжелый полет глухаря или косача через просеку днем. Срываемые ветром с веток шапки снега на открытом пространстве вдоль болот, иногда падающие, осыпающиеся на дорогу и машину. Я примолкла, затихла в тепле и полумраке — кабину освещали только огоньки приборов.

— Настя, что ты приуныла? Хочешь поспать? — спросил Святослав.

— Думаю… Знаешь, у меня такое состояние… однажды, еще в институте, подружки вытащили меня в клуб. Силком, практически. Тогда я еще не связалась с Сережей, мало прошло времени со смерти семьи… Меня решили развлечь. Мы пошли в хороший клуб. Я не танцевала, но слушала и смотрела во все глаза. Это было, как на другой планете. Красивая и не очень музыка, лезущая в уши, мелькающие цветовые пятна, веселая и нарядная подвыпившая толпа. Потом красивый парень на эстраде, исполняющий свою песню так, что пробило на слезы. Песня о любви, о красивой любви. Все это так отличалось от моей предыдущей и настоящей жизни… Я потом мечтала, что так может быть, но не верила, что я тоже когда-нибудь смогу стать частью всего этого, такого беззаботного, легкого существования. Я была там сторонним наблюдателем, случайным, чужим человеком.

Такое же состояние и сейчас. С того самого времени, как Сережа послал меня к лешему. Все совершается с моим участием, но помимо моей воли и без моего согласия. Я ненормально среагировала на чужую женщину в нашей постели, это я сейчас понимаю. Я просто ушла на кухню кушать… Происходят невероятные события, я узнаю невозможные вещи… И опять чувство, что я здесь по ошибке, лишняя. Что всего этого не может быть, не со мной, во всяком случае. Я не воспринимала серьезно общение со Львовичем. Поэтому в тот вечер как проснулась — он встряхнул, поразил меня своей жесткостью, напугал, я ощутила себя в опасности тогда, в реальной опасности. Поэтому и такое сильное потрясение. И тебя я не воспринимаю сейчас серьезно, Слав. Понимаю, что если бы не случайность и я не стала лесавкой, то ты прошел бы мимо и не заметил.

У меня одно желание сейчас — проснуться, наконец, только чтобы потом все не стало еще хуже, чем было до всего этого. У меня сейчас был отдых. Я замерла, плыла по течению. Потом снова это покушение, встряска… и опять я смотрю и воспринимаю все, как со стороны… Наверное, нужно устраиваться на работу и забыть все это, все равно же ничего у меня не получится… А там хоть привычно.

Я не ждала ответа на свой монолог, и это было тоже частью моего состояния. Но он, помолчав, сказал:

— Все люди, в основном, встречаются случайно. Для того, чтобы они встретились, случаются разные события, ведущие их друг к другу. Я тоже случайно оказался у вас, встретив на улице Сашку. А он вцепился в меня, как клещ. Представь — проехать лишних двести километров по бездорожью туда и обратно, чтобы передать послание. Но он обещал, что я смогу увидеть чудо чудное и диво дивное — тебя. Лесавочка для всех нас тоже, как что-то из другой жизни — большая редкость. Меня гнало любопытство, Настя. Я не скажу, прошел бы мимо тебя на улице или нет. Скорее всего — да. Женщины для меня пока что были просто приятным развлечением. Эта мода на свободные отношения очень удобна. Приходишь в любой клуб и выбираешь. Это не проститутки, которым нужно платить — просто дурочки, возомнившие себя раскованными и современными. Которые совсем не ценят себя, думая, что выбирают они — с кем, когда и как. А на самом деле они просты и предсказуемы, как пять копеек. Поэтому для серьезных отношений мы, как правило, знакомимся через людей, которые близки нам по духу и знают кто нам, лесовикам, нужен. Это, в основном, девушки из семей лесовиков, не получивших дар. Они не лесавки, но выросли, зная все о нашей природе, о нас…

Не заморачивайся на нас с тобой. Не переживай, не думай даже. Мы сейчас решим конкретную задачу, потом будет… потом. Что загадывать сейчас? Мы сейчас доверяем друг другу и это уже много.

А на тебя слишком много и быстро свалилось. Мозг защищается от обилия неправильных событий и непривычных ощущений. Но все это — твоя жизнь и тебе необходимо принять в ней участие. Иначе решат за тебя. Пора встряхнуться, Настенька. И понять, что ты теперь очень многим людям дорога и тебя защитят и прикроют от неприятностей. Но жизнь за тебя не проживут. А в ней масса приятных вещей, куча просто, поверь мне. Втягивайся потихоньку, начинай верить.

К Новосибирску подъехали вечером. Оставили ГТС в пригороде, в частном секторе у знакомого. Переночевали у него, утром позавтракали и поехали, для начала, в мою квартиру. Я собиралась забрать документы, необходимые мне вещи и заключить договор на продажу с агентством недвижимости, оставив им ключи. Ребята в это время положат деньги на мой счет — те самые кредитные тысячи. Я погашу долг. А потом, смотря как пойдут дела у них, уже буду думать — уволиться как положено, или плюнуть на все и уехать. Я не боялась, что меня случайно увидит Львович в городе с миллионным населением. Зато очень переживала, как пройдут переговоры ребят с ним.

Поднялись на этаж, я взяла запасной ключ у знакомой пенсионерки. Вошли в квартиру и я обмерла. Стянула с головы трикотажную шапку с меховым помпоном, длинный шарф упал рядом с ней на пол. Как во сне, на автомате сняла белые угги и, не раздеваясь, прошла в комнату, включив свет. На встревоженные вопросы не отвечала, просто смотрела — это была не моя квартира.

Я узнала только свои шторы и дареные Кариной растения. Квартира была обставлена мебелью. Той самой, выбранной мною во время ремонта и подробно расписанной на листе бумаги — с местом продажи, ценой и коротко — основными характеристиками. Только на полу лежал совсем не знакомый мне ковер — огромный, шелковистый и очень подходящий по цвету ко всей остальной обстановке. Он блестел в свете люстры, и я наклонилась пощупать его — шелк. Это был ковер из шелка.

Потом я повернулась и прошла на кухню. Встроенный кухонный гарнитур, на изготовление которого я уже почти заключила тогда договор, был тут, как тут. Я обернулась к ребятам.

— Нужно уходить отсюда. Сейчас выпьем кофе, я заберу документы и уходим. Потом расскажу. Мойте руки, я быстро.

Запустив кофемашину, я прошла в спальню. Та же картина. На тумбочке у кровати лежали сколотые скрепкой оплаченные счета за коммуналку. Рядом, стопочкой — все мои документы. Моя одежда была развешена и разложена в шкафу. Постель застелена бельем. Забрав из прихожей сумки, я быстро швыряла в них свои вещи. Вынесла в прихожую, сняла, наконец, куртку, оставшись в синем полукомбинезоне и белом свитере, и прошла на кухню.

Ребята пили кофе. Заглянула в холодильник — он был вымыт и отключен. Я не знала с чего начать и как сказать, почему нахожусь в таком состоянии — потрясенном, что ли? Потом, все потом. Стала у окна с чашкой уже не такого обжигающего кофе. Когда услышала из прихожей звук открывающегося замка, просто повернулась и замерла, глядя со страхом на дверь. Брат и Святослав глянули на меня: