Перемены в моей внешности повлекли за собой ожидаемые сложности — излишки красоты аукнулись излишним вниманием. На взгляды я с самого начала просто не стала обращать внимания — интерес был закономерен и понятен. Нормален. Но вот поведенческие особенности некоторых самцов вызывали холодный и отстраненный профессиональный интерес.

Дело в том, что когда мужчина встречает заинтересовавшую его женщину, он проходит своего рода отбор и кастинг, которые проводит его мозг. В доли секунды проводится анализ того, есть ли шанс покорить и удержать возле себя данную женщину, и запускается соответствующая модель поведения. Некоторые пошлят и хамят, просто чтобы выместить на объекте обиду за свое бессилие и несостоятельность; другие шутят и заигрывают, пытаясь таким образом прощупать наличие шанса, увидев реакцию; третьи молча самоустраняются, разумно смиряясь с поражением и отходя — ведут себя достойно. Нюансы поведения разнятся в зависимости от темперамента и воспитания, но в основном все одинаково, только выражается немного по-разному. Сильный же и уверенный в себе мужчина, как правило, сразу предпринимает решительные действия. Как Старх… тот решил все мигом, еще когда больным валялся на земле. Да-а… так вот…

Надо сказать, что знаков внимания было не так и много, очевидно замороженное выражение моего лица отпугивало, больной взгляд не привлекал. Я видела это в зеркале, рассматривая себя еще в день возвращения — с юного лица смотрели больные, мудрые глаза страдающей взрослой женщины.

До начала рабочих дней еще было время и я заставила себя выйти из дому. В кварире я просто тупо смотрела на экран телевизора или днями спала под музыку. Или проводила время, трогая и ощупывая ткань портьер, пластиковые поверхности, меховой воротник зимней куртки, кожу компьютерного кресла, велюр кресельной обивки и т. д…. Разнообразные тактильные ощущения давали иллюзию более полной жизни, почему-то были необходимы. Это было нормально — просто такой период… Ночью, во сне, тоже ощущала, как наяву — теплый, согретый сильным телом атлас жилета, вдавившийся в щеку завиток бледно-зеленого шнура выпуклой вышивки, нежность жестких мужских пальцев на затылке и мочках ушей, боль на губах, зализанную языком… Досыпала днем — урывками. В конце концов заставила себя выйти, пройтись по самым красивым местам города, подышать свежим воздухом, находиться, натоптаться до одури, до подламывающихся от усталости ног.

Заодно решила проверить наличие знания иностранных языков — ходила по историческим местам города, приближаясь на расстояние слышимости к туристическим группам. Сейчас как раз начинался сезон — весна, и туристов было много. Японцы, немцы, корейцы и китайцы — я понимала их речь.

Хотелось проверить еще и мой разговорный, но неудобно было просто подойти и заговорить. Оно получилось как-то само собой. Отдыхая от продолжительной ходьбы, сидя на лавочке возле фонтана, я прислушивалась к разговору японцев, отвернувшись и не глядя на них. Один из них сказал:

— Мне и раньше нахваливали русских женщин, но теперь я сам буду рассказывать легенды о них. Мне нужен всего один снимок. И услышать голос. Господин представитель, ваш русский позволяет заговорить с ней.

— Извините, но что я ей скажу?

— Правду. Попросите сделать один портретный снимок.

— Простите, но может, удобнее будет попросить экскурсовода? Мой русский не очень хорош.

— Так совершенствуйте его. К экскурсоводу обращаться неудобно. В первую очередь неловко будет девушке.

Такая деликатность мне понравилась, я обернулась к японцам и спокойно сказала:

— Здравствуйте, прошу прощения — я невольно услышала вас. Мне ничего не стоит позволить вам сделать снимок. Вас устроит, если я не буду вставать? — ноги гудели после длительной прогулки.

Мы разговорились. Выяснили, что они здесь по работе и что я местная жительница. Свое имя не назвала, вежливо объяснив, что на знакомство не настроена. Передо мной так же вежливо извинились. Их речь давалась мне легко, хотя я и не была уверена, что доведись мне заняться переводом, то я справилась бы. Это немного не то, что просто разговор. Хотелось проверить, но просить их об этом я не стала. Не хотелось переходить к более тесному общению. Мы еще вежливо поулыбались, раскланялись и разошлись довольные друг другом — они получили фотографию, а я проверила свое умение общаться на чужом языке.

Придя домой, засела за компьютер, чтобы узнать все об особенностях перевода. А узнала вещи, которые прояснили кое-что об особенности моего дара. Дело в том, что владение некоторыми иностранными языками подразумевает не только запоминание слов и построения фраз, но и правильное произношение — артикуляцию.

Иногда она бывает довольно сложной. В процессе изучения языка (как правило — длительном) наш речевой аппарат подстраивается, учится воспроизводить непривычные звуки — пришепетывать, грассировать, частить скороговоркой… там говорилось о многих особенностях. Так вот — я все это умела, просто открывала рот и говорила, как на своем родном, знакомом с детства. Не приходилось напрягаться от слова «совсем» — ни вспоминая слова, ни напрягая гортань, губы и язык.

На следующий день к фонтану я не пошла и опять попала туда, прогуливаясь, только через неделю. Скоро нужно было выходить на работу. Я уже прошла медкомиссию и теперь просто ждала отмашки. Напоследок захотелось побродить по самым приятным для меня местам — потом уже будет не до прогулок.

Возле парапета смотровой площадки ко мне подошел молодой мужчина. Я ощетинилась и смотрела на него с неприязнью.

— Девушка, пожалуйста, выслушайте меня. У меня для вас есть предложение работы, связанное с вашим знанием японского. Поверьте — приставать я не буду, просто озвучу, а вы потом или откажетесь или согласитесь.

Ага, что-то подобное я уже слышала… Но мужчина даже не улыбался, смотрел очень серьезно, не пытался подойти ко мне ближе. В конце концов — выслушаю, от меня не убудет.

Смысл его предложения был вот в чем — они с женой при помощи его отца почти два года назад организовали фирму, предлагающую услуги переводчиков.

Переводить нужно было не туристическим группам, а частным лицам, имеющим интересы в нашем регионе. Иногда обеспеченные люди пользовались услугами переводчиков при частном общении с иностранцами, бизнесмены решали вопросы с иностранными партнерами… Фирма пользовалась успехом благодаря грамотной рекламе, а потом и благодаря высокому уровню подготовки персонала.

Недавно на химическом заводе, расположенном в нашей области, начали выпускать какую-то особо хитрую изоляцию к электрическим кабелям. Новой продукцией заинтересовались японцы. На заводе уже работал их постоянный представитель, и он немного владел русским. Для общения на языке химических терминов и производства — сносно. Но для разговоров с приезжающими время от времени японскими партнерами на уровне руководства, знаний его катастрофически не хватало, да и его непосредственную работу на производстве никто не отменял.

Руководство завода обратилось в контору моего собеседника. Но специалиста-японца у них не было. Чтобы не пострадала репутация фирмы, пришлось заключить контракт с переводчиком из столицы. Это очень накладно для них— зарплата по московским меркам, командировочные, поднаем жилья. Срок контракта недавно истек. Переводчик готов его продлить, но сейчас находился на отдыхе с семьей. И с его обязанностями представитель японцев на заводе не справляется.

Японцы, выслушав в очередной раз извинения, удивились, почему они не привлекают к работе замечательно знающего язык специалиста. Очевидно, считали, что обо мне тут должны знать все. Подсказали, где встретились со мной, и вот он по очереди с коллегами караулит здесь уже третий день, высматривая необыкновенно красивую русскую девушку с длинной косой.

— Я предлагаю вам эту работу. Вы можете посмотреть условия договора. Если они вас устроят, то, возможно, вы предпочтете эту работу своей нынешней. Я ни о чем вас не расспрашиваю. Ни — где вы работаете или учитесь, ни — где живете, ни — как вас зовут. Это конфиденциальная информация. Если вы согласитесь у нас работать, тогда и познакомимся ближе. У меня с собой предварительный вариант договора. Вы можете забрать его и посмотреть дома, посоветоваться. Внизу мой телефон.