— В таком случае, я выскользну через черный ход и спрячусь в лесу, — ответил ей муж, выбегая из комнаты.

Оба ребенка и слуги кричали от страха, когда головорезы барабанили в парадную дверь, громко приказывая мистеру Леланду выходить и угрожая выломать дверь, если он немедленно не появится.

— Леланд! Скажи ему, чтобы он немедленно вышел, а то ему будет еще хуже, — кричал главарь фальшивым, неестественным голосом.

— Его нет здесь, — ответила миссис Леланд.

— Лучше ему выйти самому, — ответил бандит. — Он не спрячется, отказываясь выйти. Мы обыщем каждый закуток, пока не найдем его.

— Да будет так, если это угодно Богу, — ответила леди спокойным, твердым тоном, с каждой минутой становясь все смелее.

В ответ она услышала яростную ругань, и главарь еще раз повторил приказ спуститься и открыть дверь.

— Я этого не сделаю, — ответила миссис Леланд. — И более того, я пристрелю первого, кто ступит на лестницу.

Такая решимость стала неожиданностью даже для нее самой. Воодушевленная наставлениями и примером мистера Травиллы, миссис Леланд последние несколько месяцев усердно упражнялась в стрельбе и всегда держала под рукой заряженный револьвер. И теперь она совершит отвлекающий маневр, задержав налетчиков перед парадной дверью, в то время как ее муж убежит через черный ход.

Бандиты были уверены, что мистер Леланд находится на верхнем этаже. Если она сможет задержать их, то они не обнаружат свою ошибку до тех пор, пока он не доберется до леса и не уйдет на значительное расстояние от преследователей.

Нельзя было рассчитывать, что дверь долго выдержит тяжелые удары, и, судя по звуку, она была готова вот-вот сорваться с петель.

— Арчи, — сказала быстро миссис Леланд своему сыну, — эти люди пришли убить твоего отца. Ты должен помочь мне помешать им погнаться за ним. Дети, перестаньте кричать. В этом нет никакого толку. Станьте на колени и молитесь, молитесь, молитесь Богу, чтобы Он помог вашему отцу спастись. Здесь два заряженных пистолета. Один возьму я, а второй — ты, Арчи. Мы станем на верхней площадке первого пролета лестницы. В доме темнее, чем на улице, и налетчики нас не увидят. Как только дверь упадет, и они бросятся в дом, мы увидим их, потому что они — в белых балахонах и, к тому же, будут спиной к свету. Идем!

И они выбежали на лестничную площадку.

— Не торопись стрелять, — прошептала миссис Леланд на ухо сыну. — Будь спокоен, как следует прицелься и потом стреляй.

Не успела она договорить, как дверь с грохотом сорвалась с петель, и с криком, напоминающим боевой клич индейцев, несколько человек в масках ворвались в холл. Но как только первый из них ступил на лестницу, сверху прозвучали два выстрела, которые явно достигли цели, поскольку фигура в балахоне с проклятиями отшатнулась назад и упала в руки своих товарищей.

Двое из них отнесли раненого в сторону, в то время как остальные, не видя своих противников, начали стрелять наугад. Возле миссис Леланд и ее сына свистели пули, но они продолжали мужественно удерживать свою позицию, и когда двое налетчиков попытались подняться по лестнице, выстрелили опять, задержав противников еще на какую-то минуту.

В этот самый момент послышались звуки борьбы у задней части дома: выстрелы, возгласы и крики, топот множества бегущих ног, лай и завывание собак. Холл сразу же опустел — все поспешили присоединиться к этому новому сражению, явно довольные тем, что их предполагаемая жертва попыталась убежать в том направлении.

Увидев это, миссис Леланд и ее сын подбежали к окну, наблюдая за борьбой со смешанным чувством страха и надежды в бешено стучащих сердцах.

Мистер Леланд с револьвером в руке, осторожно выскользнув через черный ход во двор, оказался окруженным противниками. Они попытались схватить его, однако он, выскользнув из их рук, начал стрелять направо и налево. Некоторые налетчики упали, сраженные пулями, а другие начали стрелять в ответ, последовав вдогонку за беглецом.

Та ночь была безлунной, и темнота и простой черный костюм сыграли на руку мистеру Леланду, в то время как длинные белые балахоны ку-клукс-клановцев не только мешали их движениям, но и делали их хорошими мишенями. Преследователи могли стрелять только наугад, и, добравшись до леса, мистер Леланд вскоре скрылся от их глаз в густом мраке зарослей.

Тем не менее, вокруг него свистел град пуль, одна из которых попала ему в ногу. Когда звуки погони немного утихли, мистер Леланд опустился за упавшее дерево и отчасти остановил сильное кровотечение, привязав к ране несколько листьев носовым платком, который по счастливой случайности оказался в кармане его пиджака.

Едва он успел закончить перевязку, как звуки приближающихся шагов и голосов напомнили о том, что опасность еще не миновала. Припав к земле в своем убежище, он старался почти не дышать, когда преследователи проходили мимо — некоторые из них, едва не наступая на него. Однако обнаружить беглеца им так и не удалось, и вскоре они прекратили поиски, вернулись к Фэйрвью и, собрав раненых, уехали.

Мистер Леланд понимал, что возвращаться домой рискованно, потому что налетчики могли в любой момент вернуться, но оставаться на том месте с необработанной раной было почти равнозначно смерти.

Он решил воспользоваться гостеприимством мистера Травиллы, если силы позволят ему преодолеть такое расстояние. Мистер Леланд попытался встать, как вдруг неподалеку у кого-то под ногой треснула сухая ветка, и он снова упал за дерево, внимательно прислушиваясь к приближающимся шагам.

— Роберт! Роберт! — позвал тихий, дрожащий голос.

— Мэри, это ты? — ответил мистер Леланд радостно, и в следующий момент оказался в объятиях плачущей жены, прильнувшей к его лицу мокрой от слез щекой. Арчи тоже стоял рядом, всхлипывая.

— Благодарение Богу, благодарение Богу, ты жив! — сказала миссис Леланд. — Ты ранен?

— Да, у меня ранена нога и сильно кровоточит, — слабо ответил Леланд.

— Я принесу вату и бинты, — сказала ему жена, — и попробую сама перевязать тебя, насколько у меня получится в темноте.

— Мы не можем зажечь свет? — спросил Арчи.

— Нет, сынок, он может вывести на нас бандитов, и нам лучше говорить шепотом.

— Да, папа, но… Что же нам делать? Ты не можешь сейчас вернуться домой?

— Нет, мне нужно добраться до Йона под покровом ночи, пока я еще в силах сделать это. Травилла как-то сказал, что может спрятать меня там. Арчи, мой храбрый мальчик, думаю, я могу доверить тебе эту тайну.

— Отец, я умру, но не расскажу об этом.

— Надеюсь, так далеко не зайдет, — сказал мистер Леланд с чувством. — Я не хочу спасти свою жизнь, принеся в жертву твою. Позаботься о маме, сынок. Будь почтительным и любящим по отношению к ней и добрым к твоему младшему брату и сестрам. Мэри, дорогая, тебе придется вместе с Арчи управлять плантацией в мое отсутствие, — обратился он к жене, и затем дай еще кое-какие указания.

— Я постараюсь, — ответила миссис Леланд со слезами, и поскольку мы последние несколько месяцев часто навещали Йон, я уверена, что смогу время от времени навещать тебя там, не вызывая подозрений.

— Да, думаю ты права.

— Отец, — сказал Арчи, — ты не сможешь дойти до Йона. Давай я приведу своего пони и помогу тебе сесть в седло. Потом я отведу его в Йон и вернусь домой.

— Хорошая мысль. Мы так и сделаем, если ты сможешь оседлать его в темноте и приведешь сюда очень тихо.

— Я постараюсь, папа, — и мальчик поспешил в направлении конюшни.

Он вернулся быстрее, чем родители могли ожидать, ведя оседланного и взнузданного пони. Супруги со слезами расстались, и мистер Леланд, поднявшись с помощью сына в седло, осторожно отправился через лес в Йон.

— Угу! Угу! Угу! — донесся через открытые окна спальни хозяев Йона громкий и отчетливый клич, от которого оба резко проснулись.

— Угу! Угу! Угу! — раздалось еще раз, и Элси со смехом сказала:

— Ах, это всего лишь сова, а то мне спросонок показалось, что кто-то кричит от боли. Но Эдвард…