Уже несколько часов она в страшном напряжении старалась развлечь своих юных гостей, но все ее попытки были безуспешны из-за капризов и упрямства! Уолтера и Анны. Артур все время приставал к ней, миссис Динсмор делала ей язвительные замечания, потому что Анна постоянно ябедничала на нее и, вконец выбившись из сил, Элси незаметно ушла к своему отцу, ища утешения у него.

— Моя малышка устала? — спросил он, ласково обнимая ее одной рукой и прижимая ее головку к своим губам.

Элси горько разрыдалась.

— Что это? Что случилось, родная? Что беспокоит моего милого ребенка? — с тревогой спросил он, торопливо откладывая книгу в сторону и сажая ее себе на колени.

— Ничего папа, по крайней мере ничего очень плохого. Я думаю, что я просто глупая, — и она попробовала улыбнуться сквозь слезы.

— Ну что-то же случилось, Элси? — спросил он. — И что-то довольно серьезное, я думаю, что так повлияло на тебя. Расскажи мне, доченька.

— Пожалуйста, не спрашивай меня, папа, — взмолилась она.

— Я не люблю скрытности, Элси, и буду очень огорчен, если ты не будешь откровенной со мной, — сказал он почти сурово.

— Папочка, пожалуйста, не сердись, — дрожащим голосом попросила девочка. — Я не хочу ничего скрывать от тебя, но я не должна ябедничать. Ты же не будешь меня заставлять?

— А, так вот в чем дело! — и он поцеловал ее. — Нет, я не прошу тебя ябедничать, но я не хочу, чтобы тебя обижали и постараюсь узнать об этом от кого-нибудь другого.

— Ах, папа, не беспокойся об этом. Мне уже все равно.

— А мне не все равно, — ответил отец. — И я позабочусь, чтобы с тобой так больше не обращались.

На глаза Элси опять набежали слезы, и она изо всех сил старалась не показать отцу, насколько сильно была измучена, но по его взгляду она поняла, что все ее попытки бесполезны.

Наступил последний день старого года. Для тридцать первого декабря погода была необыкновенно теплой. Ярко светило солнышко. Малолетние гости Розлэнда единодушно решили совершить длительную прогулку. Они вышли сразу же после обеда. Все были в хорошем, приподнятом настроении, кроме Артура. Он шел молча, понурив голову, изредка бросая на Элси сердитый взгляд. Артур не мог простить её за то, что она не одолжила ему денег, но на это, казалось, никто не обращал никакого внимания, и некоторое время ничто не нарушало их наслаждения.

Наконец кто-то из детей постарше, заметив, что солнце начинает садиться, предложил возвращаться. Все безоговорочно направились домой. Обратный путь был не таким оживленным, так как все уже порядочно устали.

Тропинка шла через крутой пригорок. Элси и Каролина Ховард первыми достигли вершины, в нескольких шагах позади них поднимались Артур и Гэрри Кар-рингтон. Элси наклонилась, чтобы поднять камешек, как вдруг Артур стрелой промчался мимо, подтолкнув её. От неожиданности девочка покатилась вниз. Падая, она издала только негромкий крик и в следующее мгновение уже лежала на берегу ручья бледная и недвижимая.

Дети все очень испугались, началась сущая неразбериха. Малыши, любившие Элси, подняли крик и плач. Гэрри, Люси, Кэрри и Мэри со всех ног бросились вниз. Бледные и дрожащие остановились они у неподвижного тела их маленькой подруги. Кэрри, казалось, была единственной, кто сохранил присутствие разума. Она села и положила голову Элси себе на колени, затем дрожащими пальчиками быстро развязала ей шляпку и ослабила платье.

— Джим, — обратилась она к чернокожему мальчику, рыдавшему возле нее, — живо беги за доктором. Гэрри, беги за ее отцом, только быстрее. Люси, плач тут не поможет, есть ли у кого из вас бутылочка с нюхательной солью?

— Да, да! Вот она! Вот она! Скорее! Скорее! Ох, Кэрри, скажи, что она не разбилась насмерть! — заикалась от плача Мэри Лэсли, вытаскивая из кармана маленькую бутылочку с нюхательной солью, которую она получила в подарок на Рождество .

— Нет, она не умерла, Мэри, смотри, она начинит открывать глаза, — ответила Кэрри и тоже наконец заплакала.

Но Элси открыла их только лишь на одно мгновение, застонала от сильной боли и снова потеряла сознание. Это было так похоже на смерть, что Кэрри вся затряслась от страха. Они находились в полукилометре от дома, не дальше, но бедной Кэрри казалось, что прошла целая вечность, прежде чем появился мистер Динсмор. На самом же деле прошло только несколько минут, так как Гэрри бежал очень быстро. Мистер Динмор, услыхав о несчастье, прыгнул в стоявшую возле дверей коляску, на которой только что вернулась с прогулки компания старших. Гэрри последовал за ним. Приказав кучеру гнать изо всех сил к месту происшествия, мистер Динсмор стал подробно расспрашивать Гэрри о случившемся. Гэрри не мог ничего толком рассказать.

— Она упала с холма, — сказал он, — но я не видел почему.

— Она сильно ушиблась? — голос мистера Динсмора дрожал. Гэрри не знал, но сказал, что она в плохом состоянии.

— Она была без сознания?

— Да, когда я уходил, — ответил мальчик. Мистер Динсмор откинулся со стоном на спинку сиденья и больше не мог говорить. В следующее мгновение лошади остановились, и поспешно распахнув внутрь, он выпрыгнул наружу. Отец подошел к малышам, которые все еще стояли вокруг Элси, одни были бледные и дрожащие, другие громко всхлипывали. Уолтер горько плакал, и даже у Анны на щеках видны были следы слез. Что же касается Артура, то он содрогался при одной только мысли, что, возможно, он был убийцей. Полный раскаяния он спрятался за спины других, когда увидел своего приближающегося брата.

Элси все еще лежала на коленях Кэрри.

Торопливо отстранив детей, мистер Динсмор склонился над девочкой. В каждой черточке его лица можно было прочесть невыразимую муку и печаль. Элси опять открыла глаза и, увидев отца, слабо улыбнулась.

— Прелесть моя, — прошептал он тихим ласковым голосом, поднимая ее на руки. — Тебе больно?

— Да, папа, — слабо ответила она.

— Где, милая?

— Нога, папа, ужасно болит и голова, я думаю, что её я тоже ушибла.

— Отчего ты упала? — спросил он, оглядывая детей. Никто не ответил.

— Пожалуйста, папа, не спрашивай, — еле слышно попросила она.

Он посмотрел на нее любящим, сочувственным взглядом, но не стал внимать ее протестам.

— Кто был рядом с ней? — И он сурово стал оглядывать притихших детей.

— Артур, — раздалось несколько голосов.

Артур сжался под пристальным взглядом брата, когда тот повернулся к нему и произнес:

— Ага! Теперь мне все понятно! Я думаю, что ты ни за что не успокоишься, пока не убьешь ее!

— Папа, пожалуйста, отнеси меня домой и не ругай Артура, — умоляюще и ласково попросила Элси. — Я не очень разбилась и уверена, что ему жаль меня.

— Хорошо, доченька, — ответил он. — Я отвезу тебя домой и постараюсь сделать так, чтобы не причинить тебе боли. — Ничто не могло сравниться с той нежностью, с какой он нес Элси к коляске, с той осторожностью, с какой держал ее на руках во время их корткой поездки. Когда они подъехали к дому, отец отнёс ее в комнату и бережно положил на диван.

Джим прибыл с доктором, и мистер Динсмор попросил его полностью осмотреть Элси, чтобы определить тяжесть повреждений. Доктор внимательно обследовал девочку и сказал, что у нее сильное растяжение связок на ноге, а на голове небольшой синяк; это всё.

— А вы уверены, доктор, что ее позвоночник не поврежден?— тревожно спросил отец, добавив, - об этом я больше всего переживаю.

— Абсолютно нет, — ответил уверенно врач, и мистер Динсмор облегченно вздохнул.

— У меня совсем не болит спина, папа, я не думаю, что я ее ушибла, — заверила его Элси, с любовью глядя ему в глаза.

— Как же ты упала, моя дорогая? — спросил доктор.

— Простите, пожалуйста, сэр, я лучше не буду говорить. — И она густо покраснела, а затем опять мгновенно побледнела. Элси страдала от сильной боли, но старалась переносить ее терпеливо.