Сквозь боль она говорит:

— Ты должен рассказать ему, что планирует моя мать. Это повлияет на нас всех гораздо сильнее, чем любая разорванная помолвка.

Сетос сверкает на Тарика глазами.

— Кажется, королева Серубеля планирует править всеми пятью королевствами, а именно, удобно расположившись в твоём же дворце. Нет, правда Тарик, от твоих так называемых шпионов, я ожидал гораздо большего, — он смотрит на Рашиди. — Не обижайся, мой друг.

Рашиди кивает.

— Расскажи нам, что произошло.

— Что ж, — начинает Сетос, сплетая пальцы на затылке, — пока я блуждал по замку Грейлина, я услышал, как король Пелусеи и королева Ханлин — как она добралась быстрее меня до Пелусии для меня загадка — тихо переговаривались в его тронном зале. Они говорили о том, что поженятся, а Сепору собирались выдать за муж за принца Бахрейна из Нунсдема, северного королевства, чтобы укрепить союз между ними. И, конечно, об упущенной возможности убить тебя и захватить Теорию, пока та ослаблена Тихой Чумой и находится в состоянии войны с Хемутом из-за похищения принцессы Магар.

— Прекрати называть меня Магар, — небрежно бросает Сепора и откусывает кусочек сыра. — Но продолжай.

— Я просто повторил то, что они говорили. Как бы то ни было, — добавляет Сетос, словно его и не перебивали. — Они полагали, что едва Теория будет разгромлена остальные четыре королевства покорятся им, потому что они планировали напасть на Хемут, пока Хемут занят войной с нами.

Тарик качает головой.

— Как же королеве Ханлин удалось скрыть от меня это? Я же Лингот. Я должен был заметить скрытое проявление вражды.

Сетос переводит взгляд на Сепору.

— Кажется, талант к обману — это семейная черта. И к тому же, ты когда-нибудь прямо спрашивал ее, собирается ли она ниспровергнуть королевство? Она проделала отличную работу, все время валя вину на Эрона.

— В ее словах не было лжи. У него не было благих намерений по отношению к Теории, вне зависимости от брачного союза, — отвечает Тарик. — Похоже, она использовала это в своих интересах.

В этот момент Тюль открывает дверь и бросается к Сетосу, чтобы так неистово обнять его, как только позволяет её хрупкая фигурка. Он садит её себе на колени и целует в губы. У Сепоры чуть глаза из обит не вываливаются. Тарик прячет усмешку. Ей придётся привыкнуть к такому поведению.

Или нет? Останется ли она после всего, что случилось? Пока его мозг усиленно ищет причины, чтобы она осталась, рассудок кричит, что она должна уйти. Но куда ей идти? Где она будет в безопасности от своей матери? И… примирится ли когда-нибудь его сердце с разумом?

Сепора прочищает горло, переводя взгляд с увлеченной пары на Тарика. Ему хочется сказать, что его это тоже смущает. Любовь, которую проявляют друг к другу Сетос и Тюль мало отличается от той, которая когда-то объединяла Тарика и Сепору.

— Ну, что ж, — говорит она, — ты знал, что я о многом рассказала матери, пока она была здесь.

Тарик кивает.

Сепора поднимает подбородок.

— Чего я не говорила, так это, что она отговаривала меня от создания спектория для тебя и моего отца. В качестве причины, я могу лишь предположить, что это должно было ослабить твои вооружённые силы из-за отсутствия спектория, когда придет война. Пока я была в Пелусии, она пыталась окончательно лишить меня способности создавать.

— Лишить тебя способности создавать? Разве это возможно?

— По словам Лекарей Грейлина, да. Они говорят, что у меня есть галлум. И если его удалить, я утрачу способность создавать.

— И ты согласилась?

— Конечно нет.

— Что они сделали, когда ты пыталась сбежать?

Он жалеет о произнесенном, едва слова слетают с языка. Потому что если ее пытали, он отправится в Пелусию этой же ночью и лично удавит короля Грейлина.

Сетос как раз вовремя переключает свое внимание с Тюль, чтобы рассмеяться.

— Сбежать? Ты, верно, шутишь. Когда я нашел ее, она играла в переодевание со своей служанкой.

Тарик снова смотрит на Сепору.

— Ты не пыталась бежать? Ты… ты осталась там по собственной воле?

Он невольно начинает кричать. Он все это время до смерти волновался, а она даже не пыталась бежать? Более того, она явно развлекалась. Неужели ей совершенно плевать на его чувства?

— Я… я выяснила, что инициатором моего похищения была мать и… доверилась ее суждению.

— Ты доверяла ее суждению, хотя она пыталась лишить тебя способности создавать? Даже когда она пыталась лишить тебя твоей индивидуальности?

— Я не отождествляю себя с созданием спектория, — говорит она, поднимаясь, что заставляет Патру напрячься. Он предостерегающе смотрит на свою кошку. Та зевает, расслабляясь. Но Сепора не замечает Патру. Тарик видит, что Сепора едва сдерживает ярость. — И в тот момент казалось, что моя мать единственная во всех пяти королевствах, кто действительно заботился обо мне! Она никогда не раскрывала своих планов полностью. Я даже не знала, что она была в Пелусии! Но я не пыталась бежать совсем по другой причине. Я должна была остаться, потому что…

Но тут снова распахивается дверь.

27

СЕПОРА

В двери влетает Птолем.

— Ваше Величество, — кричит он, задыхаясь, — Сбившиеся с пути наводнили дворец. Вы должны немедленно бежать. Нельзя терять ни минуты!

Моя причина остаться — лекарство от Тихой Чумы — теперь уже без надобности.

— Сбившиеся с пути? — переспрашивает Сетос, вставая, но не выпуская Тюль из рук. — Как они пробрались мимо стражи Маджаев?

— Некоторые из них — Маджаи, принц Сетос, — сообщает Птолем, бледнея. — Отряд, который прямо сейчас захватывает дворец — это Маджаи, Лекари, средний класс и другие. Они пришли за головой короля-Сокола. Мы должны вытащить вас отсюда!

Первым реагирует Рашиди. Я удивлена живостью, овладевшей его старыми костями, и чувством срочности в его обычно спокойном и собранном голосе.

— Камин, — восклицает он, беря за руки Тарика и Сетоса и таким образом Тюль, которая все еще держится за руку Сетоса. Он быстро ведёт их к очагу в конце длинной комнаты. — Через дворец проходят секретные ходы. Мы должны попасть в них, быстрее!

Я наблюдаю, как они все спешат к камину. Рашиди опускает скрытый рычаг в каминной полке, и вся задняя стенка с громким скрипом скользит вправо. Я всегда удивлялась для чего во дворце, расположенном в пустыне, нужны камины. В Теории никогда не бывает настолько холодно, чтобы нужно было разжигать очаг. Но все же камины есть повсюду в огромном дворце. Камины и секретные ходы, соединяющие их.

Сетос оглядывается на меня и кричит.

— Гордость пирамид, Сепора, сейчас не время для возни. Иди сюда!

Но когда я вижу, как они все кучей заходят в потайной ход и исчезают, как следуют за своим королем-Соколом в неизвестность, я остаюсь на месте. Мне не место с ними в этом тоннеле. Мне не место в этом дворце. Мне не место в Серубеле, где я попаду в лапы матери или в Пелусии, где подвергнусь воздействию подлых намерений Грейлина.

Теперь я девушка, которой нигде нет места. Я не знаю, зачем король-Сокол вернул меня сюда. Но пойти сейчас с ним — это не решение.

Но Сетос мгновенно оказывается рядом со мной и перебрасывает меня через плечо, несмотря на мои протесты.

— Оставь меня в покое, Сетос! — сердито говорю я. — Я сама могу выбраться отсюда.

— Я вижу выражение твоего лица, Сепора. Ты не собираешься никуда идти. А теперь перестань извиваться, иначе я сам стукну тебя по голове!

Но мы уже в потайном ходе, дверь за нами закрывается прежде, чем он закончил говорить.

Я и забыла, как быстр Сетос.

ЧАСТЬ

ТРЕТЬЯ

28

ТАРИК

Двадцать семь.

Тарик пересчитывает уже в третий раз. В зале, где собирается Большой Совет, двадцать семь светильников из свежего спектория. Одна лампа для каждой колоны в круглом зале. Четыре здоровенных охранника у двери. Девять членов совета. Два теорийских шпиона, готовых к отчету. Командир Маджаев Морг и упрямый младший брат Тарика, которому становится слишком скучно на собраниях, где царит благоразумие, а не жажда крови. Он предпочёл бы провести время со своей будущей невестой, тихо и спокойно сидящей рядом с ним. А ещё старый советник, который является хорошим партнёром для ведения переговоров с Большим Советом.