Показать мне, что я делала правильный выбор.

Я нежно улыбаюсь и смотрю ему прямо в глаза.

— Никогда. Я никогда тебя не оставлю, Дрю.

Слова похожи на клятву.

Он хватается за мои бедра, приподнимая меня вверх, помогая мне двигаться.

— Боже, Кейт… — он закрывает глаза.

А наши рты открываются, дыхание переплетается. Он растягивается во мне еще больше, пульсирует, когда я сама сильно сжимаюсь вокруг него.

И мы кончаем вместе. В унисон.

После этого, руки Дрю сжимаются вокруг меня. Я прикасаюсь к его лицу и с нежностью его целую. Он откидывается назад на кровати, притягивая меня за собой, и я оказываюсь на нем. Так мы и лежим какое-то время, пока наши сердца не замедляют ритм, а наше дыхание не успокаивается.

А потом Дрю перекатывается, и я оказываюсь под ним.

И мы делаем это снова.

Сцена в одном из Нью-Йоркских клубов.

Громкая музыка, при которой можно вести разговор, если только ты умеешь читать по губам. Вспотевшие макаронники[7] в своих Я-такой-сексуальный шелковых рубашках в облипку, для которых обычный вздох уже знак, что вы им заинтересовались. Невозможно длинные очереди в баре и сумасшедшие цены на разбавленную водой выпивку.

Не самое мое любимое место.

Я больше предпочитаю бары. Бутылочное пиво, музыкальный автомат, биллиардный стол — Я могу быть той еще бильярдной акулой, если понадобится.

Не то чтобы я ни разу не была на буйных вечеринках в свое время.

Что? Вы думали, что покурить план — это было единственное незаконное вещество, которым я наградила свои сосуды? Боюсь, что нет. Экстази, ЛСД, грибы — все это я пробовала.

Кажется, вы немного шокированы. Не стоит.

Вся наркотическая культура обязана своим существованием интеллектуалам из высших учебных заведений. Даже не пытайтесь убедить меня, что Билл Гейтс придумал свой Windows — эту путаницу из взаимосвязанных между собой, разноцветных путей — без помощи серьезных галлюциногенов.

Как бы то ни было, четыре недели спустя после Кабо, Дрю и я оказываемся в самом горячем на тот момент клубе. С нашими лучшими друзьями, Мэтью и Долорес. Чтобы отпраздновать их первую годовщину.

Вы не знали, что они поженились? Это было великолепно. Вегас. Надо ли рассказывать здесь что-то еще?

Долорес любит танцевальные клубы. Когда нам было по десять, ее мама, Амелия, купила ей импульсную лампу в спальню. Долорес могла часами сидеть и смотреть на нее, будто это был магический шар или картина Джексона Поллока.

Сейчас, когда я об этом думаю, это многое объясняет.

В общем, вы нас видите? Долорес и Мэтью как раз уходят с танцплощадки и направляются ко мне. Я сижу в центре модных мягких красных кресел. Дрю пошел еще за выпивкой.

Я просто чертовски устала, чтобы танцевать. Долорес, смеясь, падает на стул рядом со мной.

Я зеваю.

— Дерьмово выглядишь, Петуния.

Хорошая подруга должна говорить вам все в лицо. Может, ваш бойфренд таскается по бабам, или в этом платье видны все ваши жировые складки на талии? В любом случае, если им не хватает смелости об этом сказать? Это не лучшая подруга.

— Спасибо, Ди-Ди. Я тоже тебя люблю.

Она откидывает назад свои длинные светлые волосы, которые завиты и светятся блестками по случаю праздника.

— Я просто хочу сказать, что, глядя на тебя, тебе не помешал бы день в спа-центре.

Она права. Всю неделю я была как на износ, тот самый случай, когда тебе кажется, что на твоих плечах непосильная ноша. Вчера я даже заснула за столом.

Может, я заболеваю гриппом, который сейчас гуляет повсюду.

Долорес машет на себя рукой.

— Где шляется Дрю с этими напитками? Я умираю здесь.

Уже прошло несколько минут, как его нет, что вполне нормально для такого места.

Тем не менее, оглядываю помещение.

И тут я его нахожу глазами. У бара, с выпивкой в руках, разговаривает с какой-то женщиной.

Красивой, светловолосой женщиной с ногами длиной как весь мой рост.

На ней серебряные босоножки и расшитое пайетками миниплатье. Она выглядит… веселой. Знаете, есть такой тип женщин — прикольные девочки, с которыми парням нравится зависать, потому что они не сдерживают отрыжку и смотрят спорт. Она улыбается.

Что еще важнее — Дрю улыбается в ответ.

И вы видите, как она к нему наклоняется? Наклон ее головы? Легкое потирания бедрами?

У них был секс. Не может быть сомнений.

Сукин сын.

Это не в первый раз, когда я сталкиваюсь с прошлыми девицами Дрю. По правде говоря, это происходит практически ежедневно — официантка в Нобу, барменша в Бар и Гриль МакКарти, несколько случайных покупательниц в Старбаксе. Дрю вежлив, но отстранен, уделяя им не больше внимания, чем старой однокласснице, чье имя сложно вспомнить.

Так что обычно меня это не волнует.

Но как я сказала, эта неделя какая-то ненормальная. Усталость сделала меня нервной. Через чур чувствительной. Раздраженной.

И он все еще какого-то черта трепится с ней.

Она кладет свою руку ему на предплечье, и пещерная женщина, что засела внутри меня, колотит себя в грудь, словно Кинг Конг в юбке. Передо мной стоит пустой стакан. Помните Марсию Брэди и футбол? Как думаете, я смогу отсюда попасть в них?

Вы когда-нибудь замечали, что серийные киллеры и массовые убийцы всегда в основном мужчины? Это потому что мужчины любят распространять свой гнев повсюду. Женщины же держат всю боль в себе. Позволяют ей их терзать.

Да, я прошла курс психологии в школе.

Но суть в том, что вместо того, чтобы пойти туда и порушить все ожидания той Блондинки, чего мне и хочется, я встаю с места.

— Я иду домой.

Долорес моргает.

— Что? Почему?

Потом она видит мое лицо.

— Что придурок натворил сейчас?

Вот вам совет, если вы злитесь на важного для вас человека, не рассказывайте своим подругам. Потому что после того, как вы его простите? Они этого не забудут никогда.

Я вам рекомендую нажаловаться его семье. Они уже в курсе всех его отрицательных, эгоистичных, дурацких черт, какие только могут быть, так что вряд ли вы им откроете Америку.

Я качаю головой.

— Ничего. Я просто… устала.

Она на такое не покупается. И ее взгляд падает туда, куда все еще смотрю я. Длинноногая откидываю свою голову назад и смеется. У нее идеальные жемчужно-белые зубы. Что-то они у нее не погнили от булемии.

Пока что.

Долорес поворачивается к своему мужу.

— Мэтью, сходи забери своего друга. Пока я не сходила. Тогда тебе понадобится швабра, чтобы собрать его.

Я упрямо вздергиваю вверх свой подбородок.

— Нет, Мэтью, не надо. Очевидно, что Дрю счастлив находиться там, где он сейчас. Зачем его этого лишать?

Глупо? Возможно.

Мэтью смотрит то на меня, то на Долорес. Потом его взгляд устремляется в сторону Дрю.

Ди-Ди так хорошо его натренировала. Она и Переводчика с Собачьего[8] заставит чувствовать себя виноватым.

Я обнимаю ее на прощание.

— Позвоню тебе завтра.

И потом направляюсь к выходу, не оглядываясь назад.

Я никогда не жила сама по себе.

В восемнадцать я ушла из родительского дома в общежитие. На втором курсе Билли приехал ко мне и Долорес в Пенсильванию, и мы снимали в аренду большой дом без ремонта, но за пределами кампуса с четырьмя другими студентами. Крыша протекала и отопление неисправное, но арендная плата была приемлемой.

После того, как Долорес уехала в Нью-Йорк, а я все еще оставалась в Уортоне, Билли и я подыскали себе местечко. Потом мы тоже переехали в город, ну а остальное вы знаете.

Зачем я вам это рассказываю?

Потому что я не настолько независима, как кажется. Я одна из тех женщин. Которые включают дома везде свет, если остаются в нем одни. Которые идут ночевать к своим друзьям, если их парень уехал из города.