Она начала бесцельное движение по тропе, жалея, что ее мать никогда не узнала успокаивающей атмосферы этого места. Бедная Мэгги. Молодая. Говорящая на ирландском языке. На каникулах впервые в ее жизни она встретила темного, задумчивого незнакомца, который использовал ее, а потом бросил. Шиа покачала головой, отстраняясь от всего этого, она отказывается сдаваться. Ее мать сделала свой выбор. И ее выбором был только один человек. Только Рэнд. Человек, бросивший ее безо всяких сожалений и предупреждений. Человек, который нес в себе эту кошмарную болезнь, которую его дочь должна была скрывать от всего мира. Мэгги об этом знала. Но все же не потрудилась исследовать это заболевания или хотя бы расспросить об этом Рэнда поподробнее, прежде чем ее дочь столкнется с этим.

Шиа наклонилась, чтобы зачерпнуть горсть земли, а потом стала просеивать ее сквозь пальцы. Была ли Ноэль, женщина, которую ее мать называла женой Рэнда, столь же увлечена Рэндом, как и Мэгги? Похоже, что так и было. У Шиа не было никакого желания повторять ошибки своей матери. Она никогда не будет так привязана к какому-либо человеку, что забудет даже о своем ребенке и в итоге убьет себя. Смерть ее матери стала бессмысленной трагедией, она оставила Шиа в холодной, жестокой жизни без капли любви или наставления. Мэгги знала, что ее дочь будет нуждаться в крови, она об этом написала в своем дневнике, каждое слово в котором заслуживало осуждения. Пальцы Шиа побледнели на костяшках, когда она сильно сжала их в кулак. Мэгги знала, что слюна Рэнда несла в себе лечебный агент. Она все это знала, но все равно оставила дочь в неведении, предоставляя той находить ответы самостоятельно.

Шиа лечила себя с тех пор, как была ребенком, в то время как ее мать тупо смотрела в окно, полуживая, никогда не слыша криков боли дочери, когда та падала, учась ходить или бегать, всегда одна. Шиа обнаружила, что может излечивать свои небольшие ранки и синяки с помощью своего языка. Потребовалось время, чтобы она поняла, что была уникальной в своем роде. Мэгги была похожа на робота, заботясь только о минимуме физических потребностей Шиа, но никогда о ее душе. Мэгги убила себя, едва дочери исполнилось восемнадцать. Низкий стон боли вырвался из горла Шиа. Было достаточно плохо знать о том, что ей, чтобы жить, была нужна кровь. Но хуже всего было, что ее собственная мать не могла ее любить, это знание разрушало.

Семь лет назад Европу словно охватило своего рода безумие. Это казалось смехотворным только сначала. Это, скорее, могло относиться ко времени необразованных, суеверных людей, шептавшихся о существовании вампиров как раз в том районе, откуда был родом ее отец.

Но теперь можно было поверить, что нарушение кровоснабжения, возможно, и появилось здесь в Карпатах, и все это и послужило основанием для легенд о вампирах. Если болезнь была местной, то, возможно, могла передаваться генетическим путем, и ее унаследовал отец Шиа, а потом и она сама? Шиа волновалась, что может встретить других таких же, как она.

А в это время современные убийства «вампиров» прокатились через всю Европу, словно чума. Больше всего убивали мужчин в типичном стиле убийства вампиров, колом протыкали сердце. Это вызывало отвращение, ужас, страх. Уважаемые ученые стали серьезно обсуждать, могли ли вампиры существовать в действительности. Были сформированы комитеты, чтобы изучить их и устранить. Было так же свидетельство из более раннего источника, плюс ее кровь, все это напрочь отметало все вопросы у Шиа. Она очень испугалась, что те, кто убивал в Европе, могли бы найти и ее. И теперь в действительности они пытались выследить ее. Она должна была бросить свою страну, свою карьеру, чтобы у нее была возможность провести собственное исследование.

Как мог нормальный человек в сегодняшнее просвещенное время верить в такую чушь, как вампиры? Она сопоставила себя с теми убитыми людьми, уверенная, что у нее было такое же заболевание крови. Шиа была врачом, исследователем, и до сих пор подводила всех жертв этой болезни, не смогла раскрыть тайны. Это возмущало ее. Она была талантлива, даже гениальна, и все же не могла раскрыть эту тайну уже давно. Сколько других людей умерло оттого, что она не достаточно старалась в поисках ответов?

Ее вина и страх теперь были причиной возникновения у нее диких кошмаров, утомлявших ее. Она собирала все, что могла найти в этом районе о людях и легендах. Слухи, предполагаемые свидетельства, старые переводы и последние газетные статьи. Она мало ела, редко вспоминала, что ей надо делать переливание, мало спала, все время, находясь в поиске, ища хотя бы одну подсказку, хотя бы маленький след. Она изучала свою кровь, свою слюну, состав крови после питание животной кровью, а потом после человеческой.

Шиа неохотно сожгла дневник матери, но никогда не забывала даже слова из него и до сих пор глубоко чувствовала свою потерю. Однако, ее счет в банке был неплохим. У нее были сбережения матери, и плюс она сама неплохо зарабатывала. И была собственность в Ирландии, которую она сдавала в аренду. Шиа жила бережливо и очень осторожно вкладывала деньги. Было легко перевести ее деньги в Швейцарию и создать несколько ложных следов через континент.

С того момента, как девушка оказалась в непосредственной близости от Карпат, Шиа чувствовала себя совсем по-другому. Более живой. Более спокойной. В ней росло странное чувство, что впервые у нее появился дом. Заросли, деревья, дикая природа, словно она сама была частью этого, частью земли. Словно была связана со всем этим, так или иначе. Ей нравилось вдыхать этот воздух, зачерпывать воду, прикасаться к земле.

Шиа почувствовала запах кролика, и ее тело напряглось. Она слышал его страх, биение его сердца. Животное почувствовало опасность, хищника, преследующего его. Лиса — она поймала шепот меха, когда та скользила через подлесок. Было просто замечательно слышать и чувствовать вещи, не боясь того, что другие этого не могли услышать. Метались летучие мыши, гоняясь за насекомыми. Шиа подняла лицо к небу, наблюдая за их поведением, радостная уже просто оттого, что видит это. Она начала уже возвращаться, снова нуждаясь в том, чтобы найти ответ и снять со своих плеч этот груз ответственности.

Шиа нашла свой дом, абсолютно пустой дом, и за последние месяцы превратила его в свое убежище. В течение дня ставни скрывали ее от солнечного света. Генератор вырабатывал необходимую электроэнергию для компьютера. Хорошо оснащенная ванная и кухня стали следующим приоритетом. Медленно Шиа докупила книг и все необходимое для неотложной помощи пациентам. И хотя Шиа надеялась на то, что ее навыки здесь не пригодятся, чем меньше людей знало о ней, тем лучше, тем больше времени будет, для продолжения ее исследования — но, прежде всего, она — врач.

Шиа вошла в густой лес, почтительно прикоснулась к стволам деревьев. Она всегда держала порцию крови под рукой, используя все свои способности хакера, чтобы получать из банка кровь и плазму таким способом, чтобы проходил лишь сам факт оплаты, но покупатель оставался анонимным. Однако это требовало ежемесячных ночных поездок в три деревни по очереди. В последнее время она настолько ослабла, что усталость стала большой проблемой, а ушибы отказывались заживать. В ней росла тяга к чему-то, образовалась пустота, которую было необходимо заполнить. Ее жизнь приближалась к концу.

Шиа зевнула. Она должна была возвратиться и поспать. Обычно девушка никогда не спала ночью, приберегая для сна то время, когда солнце больше всего вредило ее телу. Она прошла несколько миль от своего дома по густому лесу в направлении отдаленной части гор. Она часто гуляла в этом направлении, словно ее что-то необъяснимо влекло. Чувствовала беспокойство, перерастающее в безотлагательность. Словно должна была быть где-то, только вот неясно где. Когда проанализировала, ощущения, то поняла, что сила, убеждавшая ее так поступить, была фактически принуждением.

У нее было намерение вернуться домой, но ноги продолжали идти к горе. На этой горе были волки, она часто слышала их вой по ночам. Была такая радость в их голосах, такая красота в их песне. Шиа могла войти в мозг животных, но никогда даже не пыталась это сделать с такими дикими и непредсказуемыми существами, как волки. Однако их ночные песни словно манили, ей хотелось столкнуться с ними.