VIII Охота на людей

Судно пристало к берегам Новой Гвинеи, и путешественникам было приятно снова очутиться на твердой земле.

За низменным берегом невдалеке виднелись остроконечные горы, покрытые неизменным лесом.

Оставив при судне малайца и двух орангутангов, доктор Фюрст с остальными людьми и обезьянами двинулся в глубь острова.

Путешественники некоторое время шли вдоль низменного берега, покрытого мангровыми зарослями. Доктор, оказавшийся также ученым натуралистом, обратил внимание Арского и Скиндера на мелькавшую среди зарослей замечательную рыбку Perioptalmus. Она обладала поразительной способностью довольно долго оставаться вне родной стихии; при помощи своих оригинальных плавников это удивительное создание взбиралось по корням мангровых деревьев, представляя диковинную картину рыбы, сидящей на дереве.

Вскоре путешественники очутились в характерном новогвинейском лесу. Среди многочисленных пальм, усеивавших чащу леса, часто попадались пальмы арека и вездесущая представительница тропиков — кокосовая пальма.

Встречались в изобилии мангровые и хлебные деревья, плоды которых могли очень пригодиться людям. Попадался странный, чудовищной формы Calamus draco и причудливый панданус. Скромно приютился в блестящей зелени со строгими очертаниями своих листьев Sassafras goheianum, столь ценимый во всей Океании за доставляемое им масло, представляющее благодетельное противолихорадочное средство. Лианы обвивали деревья, а кольца ротангов, свернутые и развернутые, усеяли все пространство от земли до стремящихся к свету вершин лесных исполинов.

Лес был полон щебета бесчисленных птиц. Ярко-волшебными пятнами мелькали среди зелени голуби и попугаи.

Среди них выделялся, точно сказочная греза, удивительной грацией своего маленького тела и фантастической игрой красок Joura coronato. С могучим клювом черный какаду победоносно смотрел с ветвей деревьев, а резвые лори беспрерывно носились в жужжавшем воздухе. Но всех птиц превосходили безумной расточительностью красок, невероятным опьянением природы, божественные райские птицы, — эти настоящие жар-птицы.

По несколько раз в день доктор Фюрст делал небольшие привалы для отдыха и подкрепления сил пищей.

Это путешествие пешком по дебрям девственных лесов было бы бесконечно привлекательно для друзей, если бы их не угнетала мысль о целях, преследуемых Фюрстом. Вскоре, быть может, последует кровавая развязка в таинственной глуши чащ, и они будут свидетелями тяжелой драмы.

Фюрст удивлялся, что они так долго не встречали туземцев, точно в этих местах не было и следа их.

Однако события разыгрались скорее, чем это можно было ожидать. В один из жарких полдней, когда «охотники» доктора Фюрста расположились на отдых на небольшой поляне, внимание их было привлечено каким-то животным, выскочившим из лесной чащи.

При приближении к нему оказалось, что это была туземная собака динго, производившая странное впечатление своим безмолвием. Она, как и австралийская собака, совершенно не лает и питается исключительно плодами и растениями, благодаря чему ее мясом пользуются не только дикари. С минуту собака смотрела на невиданных существ, а потом, так же неожиданно, как и появилась, она скрылась в лесу.

Все насторожились — присутствие динго указывало на близость селения туземцев. Доктор отдал короткое распоряжение и, приняв все меры предосторожности, люди и обезьяны, крадучись, двинулись в лес по направлению исчезнувшей собаки.

Некоторое время ничто не указывало на присутствие туземцев, но затем стали доноситься неясные звуки, с каждой минутой усиливавшиеся и приближавшиеся.

Наконец сквозь просвечивающую местами зелень можно было разобрать селение, состоявшее из нескольких десятков хижин, построенных на рядах свай подобно прибрежным деревням, в которых свайные постройки объясняются необходимостью защиты от приливов.

Неровные сваи поддерживали помосты из срубленных деревьев и переплетающихся лиан. Небольшие примитивные веранды окружали со всех сторон группы хижин, и длинные жерди соединяли одни хижины с другими.

По тонким жердям очень ловко скользили темные фигуры туземцев. Некоторые из дикарей беззаботно лежали перед входом в хижину, устремив взоры куда-то в лесную чащу.

Доктор Фюрст расположил свой отряд кольцом вокруг селения и, по условленному знаку, дан был залп по хижинам. Растерявшиеся, смертельно напуганные туземцы выскакивали из хижин и с тревожными криками опасности пытались скрыться в окрестном лесу.

В эту минуту выступили на сцену орангутанги доктора. Они бросались на туземцев с ужасающим ревом, и каждый из них, в одно мгновение повалив дикаря, набрасывал последнему на руки и на ноги особые, заранее приготовленные малайцами путы.

Беспомощно барахтаясь, испуская крики и стоны, метались поверженные на землю дикари. В течение нескольких минут десятки туземцев были захвачены и находились теперь в полной власти Фюрста. Немногим из них удалось скрыться в лесу.

Арский и Скиндер, бывшие свидетелями этой картины, были потрясены до глубины души. Они с ненавистью смотрели на виновника нападения и с сочувствием на лежавшие на земле связанные жертвы. Доктор Фюрст с довольным видом осматривал опустевшие хижины. Он решил остаться на день-два в захваченном селении для отдыха, а потом двинуться в обратный путь с драгоценной для него человеческой добычей.

Мысли о бегстве, непрерывно носившиеся в голове друзей, все настойчивее овладевали их умом. Во время нападения Фюрста на туземцев, им казалось одну минуту, что они могли бы незаметно скрыться в лесной чаще. Но несколько орангутангов не спускали с них глаз, и риск был слишком очевиден. К тому же, без оружия можно ли было пускаться в неизвестные дебри, обрекая себя на очевидную гибель?

— Удачная охота, — улыбаясь, говорил, подходя к Арскому и Скиндеру, доктор Фюрст, — дело обошлось почти без пролития крови и, в сущности, немного смахивало на бутафорскую пантомиму провинциального цирка. Но за последние годы моей жизни в этих странах бывали и очень кровопролитные схватки с туземцами, оканчивавшиеся, впрочем, победоносно для меня и моей доблестной армии. А как понравились вам мои орангутанги за работой? Не правда ли, какая у них сила, ловкость, сообразительность?!..

Арский и Скиндер молчаливо соглашались с доктором, в душе проклиная и его и его звериную ватагу.

Фюрст отдал распоряжение своему отряду устраиваться в опустевших хижинах, и через минуту орангутанги уже шныряли по тонким жердям, соединявшим хижины, приготовляя себе удобные логовища.

Деспотическая власть доктора и почти разумное беспрекословное повиновение его питомцев внушали друзьям тяжелое опасение — удастся ли им бежать из тягостного и опасного плена?..