Хотя... это жужжание или звон?

Глава 14

Кружка и ложка звякнули об настил. Я вскочила с шезлонга и вернулась, чтобы достать ключ от лодочного сарая из-под коврика у двери.

Проворачивая ключ в замке, я попутно вспоминала, как делала то же самое с мамой каждое лето, когда мы собирались кататься на лодке по озеру. Но это не был один из ленивых июльских полудней, когда не о чём волноваться: нас заботило только применение солнцезащитного крема и то, что у папы сейчас сгорит на барбекю.

Было здорово, у меня даже появилась мысль, что, может быть, мы вернем те дни назад.

Я вбежала внутрь и нажала кнопку, предназначенную для подъема лодки и подвесной двери. Розово-желтый свет заходящего солнца затопил сарай, когда дверь поднялась. Лодка пропутешествовала вниз по стропилам, гремя цепью, и замерла на воде. Вскарабкавшись в лодку, я сняла шкивы, чтобы освободить её от подъёмника и схватила вёсла.

Тремя сильными гребками я вывела лодку из сарая. Некая нечеловеческая сила — огромная доза адреналина — хлынула по моим венам. В этот момент я была уверена, что смогу поднять машину с семьей из четырех человек внутри или вынести котенка из горящего здания. И если мама там, то я найду её, спасу от страшных морских чуваков и привезу домой.

Как только лодка приблизилась к первой группе островов, я позволила ей дрейфовать. Вода стекала с весел мерцающими каплями, так что я затянула их внутрь, прислушиваясь.

Да. Звон. Он всё ещё там. Но теперь громче.

«Греби, греби, греби на своей лодке...»

Я пела так громко, как посмела, надеясь, что мама услышит, — её нельзя было звать по имени.

Прикрытая дверь захлопнулась со стороны коттеджа Баскеров на острове. Скрип шкива доносился оттуда. Кто-то, должно быть, сменял белье на веревке.

«Осторожно вниз по течению...»

Доктор Баскер забронирует для меня очередной курс психоанализа, если поймёт, что я пытаюсь сделать. Сейчас больше всего не хочется провести четыре месяца «в контакте с моей печалью» и «вербализируя свою боль».

«Весело, весело, весело, весело...»

Я направила лодку к острову Баскеров, следуя за звоном. Затем погрузила весла в воду достаточно, чтобы достать до берега острова. К счастью, кривые сосны склонились над водой, скрывая меня от коттеджа на вершине крутого берега. Звон усилился с моим приближением к доку.

— Мама? — прошептала я.

Волна выплеснулась из дока. Что, просто волна от лодки возвратилась ко мне?

— Мам? — позвала снова.

Затем взглянула вверх на коттедж. Входная дверь снова хлопнула. Надеюсь, кто бы ни повесил вещи, он зашёл в дом.

Волны продолжили выходить веером из дока. Мама внутри? Я вытянула весла и поймала бок дока своей рукой. Звук в ушах стал оглушительным. Я пыталась передать слова звуком, как мы делали прежде.

«Мама, если ты слышишь меня, скажи мне, где ты».

Я ждала. Думаю, я слышала что-то, слова ушли. Действительно, слова или мне хотелось, чтобы это были они? Затем, наконец-то, я услышала это снова.

«Здесь…»

«Мама!» — я опустила голову и заглянула внутрь дока. Солнце выхватило зеленую вспышку чешуи на её хвосте. Это мама! Действительно, мама. Я вздохнула с облегчением. Но было и другое чувство тоже. Единственное, что удивило меня.

«Я вернулась в ручей с папой, и тебя не было!» — слова вышли более жестокими, чем я планировала.

Это напомнило момент, когда мама потеряла меня в торговом центре. Она кричала на меня, чтобы я никогда больше не уходила от неё в сторону, прежде чем задушить меня в объятиях и поцелуях.

Именно так.

Только это не был торговый центр с добрым охранником, кормящим леденцами. И точно так же, как мама в торговом центре, после того как потеряла меня, я сломалась, плача с облегчением.

Мама подняла свою руку через воду: «Нет… так… жаль...» — но её рука застыла прежде, чем она смогла закончить предложение. Она ранена?

Я выпрыгнула из лодки и задрожала, когда вода встретила мою грудь. Затем я увидела маму сквозь воду. Всю её.

Её тело лежало, как мокрое полотенце на камнях, прикрывая дно дока. Глаза были в тёмных провалах на почти прозрачном лице. Голубые вены просвечивали сквозь кожу вдоль рук.

«О мой Бог! Ты в порядке? — мой гнев испарился. — Что они сделали с тобой?»

Мама не ответила. Затем я вспомнила. Вода. Я облизнула влажный палец. Вода была полностью пресной. Как надолго она застряла здесь без соли?

Я зацепилась за лодку, прежде чем она начала отдаляться.

«Жди здесь!» — Я привязала узлом лодку к одной из кривых сосен поближе к берегу и украдкой взглянула на коттедж. Кто там был? Они, возможно, не могли услышать нас, учитывая то, что мы разговариваем звуками, но если кто-то поймает меня, что я скажу?

Что скажу папе? О, дерьмо. Мой сотовый. Я вытащила его из кармана своей толстовки и с щелчком открыла. Мокрый, но всё ещё работает.

«Дже…»

Я бросила телефон на сиденье лодки и бросилась назад в док. Позвоню папе, как только мама будет в безопасности.

«Я иду!» — прозвенела я.

Но я не смогу достать её. Через деревянные подпорки дока вставлено бревно. Ну, может, не совсем бревно, скорее упавшее дерево со сломанными ветками.

«Ловушка» — сумела сказать мама.

Они заперли её.

«Как давно ты здесь?»

Она подняла руку и удерживала вверху три пальца. Это было видно по её лицу и медленным движением: не три часа и не три дня.

«С того дня в реке?»

Она кивнула.

Гнев на Фрешис превратился в план по отрыванию всех ногтей с последующим изготовлением смертельно ядовитых дротиков. Как они посмели сделать это с ней?

«Где эти идиоты? — прозвенела я снова и вцепилась в бревно, — Клянусь, если когда-нибудь они попадутся мне на глаза, я вырву их волосатые руки!»

Я потянула изо всех сил, но бревно не сдвинулось с места. Я обошла вокруг дока и проверила другую сторону, но мамина док-тюрьма была построена из прочного камня.

«Охота… скоро вернутся...», — мама попыталась поднять голову, предупреждая меня.

«Не волнуйся», — я пошлепала обратно в лодку и схватила весла. Дверь коттеджа скрипнула и закрылась. Кто-то пришел? Я толкнула лодку под укрытие сосен и поднырнула за док с веслами. Я действовала быстро.

«Нет... Джейд...» — мама тряхнула головой.

«Я не оставлю тебя снова!»

Мамины ресницы затрепетали — она старалась остаться в сознании.

«Джейд… Фрешис… не долго...» — звон её голоса исчез вместе с текущей водой.

«Это не займет много времени».

Я погрузила весла под воду, как клин между бревном и опорами дока. Бревно сдвинулось на дюйм, затем вернулось на место.

«Я вытащу тебя отсюда».

Хлюп.

«Затем я увезу тебя к океану».

Фух.

Весла прогнулись под моим весом. Благодаря моей любви к вафлям, вигвагам и шоколадному пирожному в кружке бревно сдвинулось.

«Затем ты станешь снова человеком и придешь домой».

Бревно с напряжением освободилось и упало на дно озера, едва не задев мою ногу. Я заплыла внутрь, схватила маму и потащила её в открытое озеро.

«И если этим волосаторуким морским дебилам есть что сказать по этому поводу, то им придётся иметь дело со мной!»

Мама сумела выдавить слабую улыбку и позволила «перенести» себя, она так ослабла от проведённых недель в пресной воде, что не смогла бы сопротивляться, даже если бы хотела. Не слишком ли поздно я пришла? Сможет ли она выдержать поездку к океану?

Первый шаг. Я доставлю её в лодочный сарай.

«Сможешь доплыть до бабушки?» — но я уже знала ответ.

Мама покачала головой под водой.

Я не смогу втащить её в лодку. Она уже почти без сознания; без шансов: она не выживет без воды. Может быть, я смогу отбуксировать её к сараю, привязав к лодке. Если я погребу назад, это может сработать!

«Держи, чтобы не натёрло», — я сняла толстовку и протянула под водой мамины руки через рукава. Как только веревка была вокруг её грудной клетки, я пошлепала назад к доку, чтобы забрать весла.

О! И позвонить папе. Мне нужно позвонить папе.

Хрустнул прутик.

— Джейд! Мне показалось, что это ты.

— Доктор Баскер! — моя голова взлетела. Я ударилась об док.

— Ох, ты в порядке? — её рука взлетела к волосам. Она поморщилась. Возможно, какая-то психотерапия, метод отображения.