— Ты серьезно? — переспросила Марина.

Маги Транса самые сильные маги во всех десяти галактиках. Эти маги видят будущее, знают все, владеют такой силой, способной сдвигать планеты с орбит, обладают просто невероятными способностями, которые не доступны кроме них ни кому. Один Маг Транса может запросто остановить войну между галактикой, а так же её развязать.

— Я серьезно, — ответила Олимпия.

— Но как? — не веря, спросила Марина, пребывающая просто в шоке.

— Я не знаю точно. И это далеко не моя тайна, — ответила Олимпия. — Не спрашивай меня больше об этом, и вообще забудь, об этом. Иначе память сотру.

Марина замолчала. Если Олимпия говорит правду, а она ни когда ещё не лгала Марине, похоже, что слишком много Марина в этом мире не знает. И слишком много тайн она за сегодня узнала.

Они ещё посидели немного молча, затем пошли раскладывать вещи. Олимпия их просто телепортировала своей странной телепортацией на мест. Одежду в шкаф, тетради на стол, книги на полки. Затем они пошли пить чай. Олимпия все это время была не очень разговорчива. Она все больше хмурилась и думала о чем-то.

— Олимпия, извини, если что-то не так спрошу, но мне хотелось бы знать, что такого сказала тебе Кая?

— Она не сказала, а скорее прозрачно намекнула, — тяжело вздохнула та. — Её интересовала информация о том, как я оказалась в секте, тебе не зачем знать в какой, и с кем я была.

— И это ты называешь прозрачно намекнула? — фыркнула Марина.

— Она мне не прямо сказала, речью. Вопрос был сформулирован её давлением на определенные участки магического поля. И она спрашивала о том, о чем я до сих пор жалею.

Олимпия замолчала. Сейчас она менее всего походила на владелицу акций холдинга, и больше всего на человека, хлебнувшего от жизни горя. Марина подошла и обняла её. Олимпия казалось ей сейчас такой ранимой, такой хрупкой, такой беззащитной.

— Я ни когда не знала родителей, — вдруг сказала Олимпия мертвым голосом. — У меня ни когда не было родных. Сколько себя помню, я служила в одной очень темной секте. Меня всегда старались держать на своей стороне противоборствующие стороны внутри секты. Слишком я большой силой владела. Меня ценили за эту силу. Только за неё. Я выполняла некоторые серьезные задания, которые ни кто, кроме меня не смог бы выполнить. И эти задания не всегда были чисты. И я их все выполнила. Выполнила, что бы быть с одним единственным человеком, который мне был дорог, — голос Олимпии был наполнен болью. — Единственный человек, который меня любил по-настоящему. Человек, который заботился обо мне, всегда оберегал, учил. И никогда ни о чем не просил взамен. Я просыпалась ночью от кошмара, а он был рядом и уже успокаивал меня, убеждал, что это просто плохой сон и все пройдет, а за тем оставался на ночь со мной. Он никогда меня не обижал. И я его любила. Любила, как только возможно любить.

Олимпия замолчала. Её глаза были влажными, но она не плакала. Марина постаралась представить себя на её месте. Одна. Служишь кому-то не понятно, с какой целью. Делаешь то, что тебе прикажут. При этом тебя все стараются контролировать. Всем что-то от тебя нужно. И только от всего этого спасает один человек, который о тебе заботиться.

Нет, Марина себе даже представить не смогла, в какой ситуации оказалась Олимпия. Как она это все терпела?

— А что стало с тем человеком? — все же рискнула спросить Марина.

— Он меня бросил.

Слова были сказаны совершенно бесстрастным тоном.

— Почему? — автоматически спросила Марина.

— Ему что-то рассказали про меня. Он попросил подождать и дать время подумать. Я не знаю, что рассказали. Но он ушел. А потом подошел один из магов и сказал, что он не желает со мной возиться. Сказал, что я убила его ребенка, — Олимпия всхлипнула. — А я не помню этого. Я помню, что этот человек был рядом, когда я открыла глаза в больничной палате. Мне сказали, что нашли меня при смерти где-то в горах. Сказали, что вытянули меня с того света.

Олимпия ещё раз тяжело вздохнула.

— Самое смешное, что я действительно могла это сделать. Я всегда чувствовала того человека, чувствовала его место нахождение, его эмоции, его действия, иногда даже мысли. Я могла повлиять на некоторые его поступки, — Олимпия выдержала паузу, а затем продолжила. — Когда тот маг рассказал мне это, я поняла, что он больше не хочет со мной иметь ни чего общего. И его эмоции по связи говорили об этом весьма красноречиво. Тогда я просто бежала. Бежала в другую галактику. Мне хотелось больше ни когда его не встречать, обо все забыть. Только когда мы были уже подходили к границе системы, канал нашей связи был открыт снова. И те чувства, что я почувствовала, просили меня вернуться. Он простил меня за все. Простил…

Олимпия заплакала, и уткнулась Марине в плечо. Марина старалась успокоить Олимпию. И она поняла, что она первая, кому Олимпия решила открыться. Олимпия все эти годы держала всю эту боль в себе, ни кому не открываясь, стараясь забыть. И когда Кая попыталась напомнить ей об этом, то открыла давно болевшую рану. И Марина решила сделать все, что в её силах, что бы помочь Олимпии преодолеть этот кошмар снова.

Кая вернулась только к одиннадцати часам вечера. К этому времени Марина под чутким руководством Олимпии, которая уже вполне вернулась к нормальному состоянию, помогла ей выучить два десятка вопросов для экзамена.

Кая застала их мирно смотрящих очередной выпуск любимой передачи про чудеса десяти галактик. Этой программе было уже более ста лет, а она все шла и шла.

— Не плохая передача, — заметила Кая, снимая уже белый пиджак и садясь в кресло.

— А мы плохого не смотрим, — ответила Олимпия в своей обычной манере.

— Я рада за вас обеих, — ответила Кая. — Как прошел день?

— Замечательно, — опять ответила Олимпия. — Выучили два десятка вопроса, погуляли, прошлись по магазинам, сходили на свидания в кино, ещё побывали в Академии, прочитали по книге, сделали сотню фотографий… да много чего мы сегодня сделали.

— А если серьезно? — поинтересовалась Кая, пропустив все, что сказала Олимпия мимо ушей.

— Выучили билеты, заказали продукты, приготовили ужин, посидели в интернете, посмотрели фильм и вот, смотрим «Чудеса Вселенной», — ответила Марина.

— Хорошо, — кивнула Кая. — Моя помощь не нужна?

— Да нет, наверное, — ответила Олимпия.

Марина пронзила Олимпию испепеляющим взглядом. Похоже, Олимпия решила достать Каю, или, по крайней мере, задеть своими фразами.

— Нет, спасибо, — ответила Марина.

— Тогда я в душ. А вы обе не задерживайтесь и тоже ложитесь пораньше.

— Мы это примем к сведению, — снова опередила Олимпия Марину, за что получила тычок под ребро.

— Олимпия, можешь не стараться, — сказала Кая вполне дружелюбным тоном. — Если ты намерена меня разозлить, то это сделать практически невозможно.

— Ну, это мы ещё посмотрим, — ответила та.

— И что ты планируешь этим добиться? — снова спросила Кая.

— А вы не догадываетесь? — ухмыльнулась она.

Кая ни чего не ответила, а просто ушла в душ.

— Олимпия, ты чего творишь?! — тут же накинулась на неё Марина.

— Хочу проверить её выдержку. Вообще, на её месте я бы давно меня уже выставила. А она этого не делает. Вот и хочу узнать почему, — ответила Олимпия.

— Да, похоже, я снова скоро перееду, — вздохнула Марина, и они продолжили смотреть фильм.

Легли они только в три часа ночи.

На следующее утро обе были очень удивлены, когда нашли записку на столе на кухне такого содержания:

«Марина и Олимпия. Я уезжаю по делам. Буду только к твоей, Марина, практике. Квартира в вашем распоряжении, при условии выполнения некоторых условий:

Ни кого не приводить.

Вести себя так, чтобы соседи не жаловались.

В прессе не появляться.

Цветы поливать.

На второй этаж не заходить. Олимпия, это тебя касается.

Экзамены все сдать. Можно даже вступительные, Олимпия, при условии нормального поведения в Академии. Вернусь, как смогу. Узнаю, что нарушаете правила, а я узнаю, то последствия будут у обоих, не зависимо от того, кто что совершил.