Выполнение этих маневров не оставляло желать лучшего.

— Все на месте? — спросил г-н Гоэци.

И, не дожидаясь ответа, он с пятнадцатым ударом часов непонятным образом нырнул в закрытое окно и растворился в ночи.

Он не услышал несчастный, жалобный голос, доносившийся из железного гроба:

— Месье Гоэци! Месье Гоэци! Вы забыли своего двойника!

Но было слишком поздно. Часы отзвенели, кукушка прокуковала пятнадцать раз, а наша Анна тем временем ощупывала себя, не понимая, жива она или мертва.

Вслед за последним «ку-ку» Мерри Боунс потребовал тишины, чтобы изложить оставшуюся часть плана кампании, — ибо, как вы понимаете, война только начиналась.

— Мисс, — сказал он, — теперь самое лучшее для нас было бы поспешить в замок Монтефальконе, но, поскольку его милость спит беспробудным сном…

— Откройте дверь шкафа, — перебила наша Анна, — и дайте ему воздуха.

Мерри Боунс невозмутимо продолжал:

— …торопиться мы не будем, и по пути я намерен оправиться. Грей-Джек понесет гроб…

— Дьявол тебя забери!.. — начал старик.

Но Мерри Боунс прервал его на полуслове, сказав:

— Гроб необходим нам по нескольким причинам. Во-первых, чтобы держать птичку в клетке…

— Ты заблуждаешься, добрый ирландец, — мягким голосом воззвал из гроба г-н Гоэци. — Я даю слово чести не бежать, если меня освободят.

— …Во-вторых, — продолжал Мерри Боунс, не затрудняя себя ответом, — в нем его милость проникнет в замок, когда придет время. Я слышал, что стены замка высоки, как купол собора Святого Павла в Лондоне, но у меня есть идея.

— Ах! добрый ирландец, — ласково произнес голос из гроба, — у тебя светлая голова! Ты совершаешь ошибку, отвергая мое предложение. Я глубоко предан вам и могу оказать ценные услуги.

Вы думаете, вероятно, что это была какая-то уловка. Отнюдь нет! Серьезные авторы, посвятившие вампирам объемистые сочинения, обычно сходятся в одном: плененный вампир всецело принадлежит своему победителю, как тот принадлежал бы вампиру, если бы исход их схватки решился в пользу последнего.

Отличие состоит лишь в том, что обыкновенные люди очень редко становятся хозяевами вампиров; общее правило человеческого бытия гласит, что Добро всегда проявляет себя гораздо менее энергично, чем Зло; поэтому, даже если человек пленяет вампира, физические и моральные пристрастия не позволяют ему испить вампирскую кровь.

Без этого действия невозможно полное слияние, интимная аннексия победителем побежденного вампира. Но плененный вампир, тем не менее, остается рабом своего нового хозяина.

Пока двойник господина Гоэци доказывал свою преданность через отверстия в гробу, снаружи послышался шум крыльев и нечто подобное большой птице или колоссальных размеров пяденице ударило в раму.

— Что это? — спросила наша Анна.

Пленник тотчас ответил:

— Не обманывайтесь ни на минуту — месье Гоэци вернулся за мной, так как без меня ему не обойтись.

— Я пущу ему пулю в голову! — вскричал Грей-Джек.

Откуда-то он раздобыл ружье и сейчас, размахивая им, бросился к окну.

— Остановись, храбрый старик, — сказал пленник. — Чудовище, строившее бесчисленные козни против твоей молодой госпожи и ее друзей, теперь беспомощно. Ему не хватает меня. Было бы слишком долго объяснять вам это в точных и научных терминах, но сравнение поможет мне осветить суть дела. Сам я, что правда, представляю собой только двенадцатую часть месье Гоэци, но я связан со всеми остальными, и мое отсутствие ставит его в положение четок, лишенных нити. Можете сами судить, каково ему приходится.

Слова заключенного произвели большое впечатление на аудиторию; и однако, наша Анна, не по возрасту вдумчивая, спросила:

— Пленник, почему ты предаешь своего хозяина?

— Мое дорогое дитя, — ответил голос из гроба, — не удивляйтесь, что я вас так называю, я имею на это право — у меня есть несколько причин поступать именно так. Я назову две. Первая — это закон любого завоевания: побежденный остается врагом завоевателя. Для объяснения второй требуется углубиться в прошлое. В то время, когда доктор Отто Гоэци приехал в графство Стаффорд, чтобы занять место наставника молодого Эдварда С. Бартона, он был только учеником вампира. У него не было ни двойника, ни реквизита, ничего. Вы помните бедную Полли Берд с Верхней Фермы, чья безвременная кончина так огорчила весь приход три года тому?.. Знайте же, друзья мои, что с вами говорит та самая злосчастная Полли Берд. Месье Гоэци, получив в Петервардейне диплом магистра вампиров, избрал меня, чтобы я стала его двойником и привела в действие его внутренний механизм.

— Только подумать, — воскликнула наша Анна, — что мы сидели рядом в церкви вместе с семью девицами Бобингтон!

Мерри Боунс наконец уразумел, что Грей-Джек не сумеет нести гроб.

— В конце концов, — сказал он, — Полли Берд была когда-то вполне доброй девушкой, а у мисс нет горничной. Если Полли пообещает нам вести себя хорошо и нести гроб, не вижу, почему бы нам не развлечься ее обществом до прибытия в замок Монтефальконе.

Мнение ирландца одержало верх. Мерри Боунс достал ключ и отпер гроб. Перед ними предстал г-н Гоэци, глядевший на нашу честную компанию мягким и скромным взором. Он по-прежнему оставался г-ном Гоэци, но наша Анна и двое других, внимательно присматриваясь к нему, готовы были поклясться, что в лице презренного доктора читались некоторые черты Полли Берд.

Несчастная рассыпалась в благодарностях и, поднявшись на ноги, поспешила сделать реверанс.

Далее мы будем говорить о ней в женском роде, дабы не путать ее с настоящим г-ном Гоэци. Но не забывайте, что это был все-таки мужчина, и потому пришлось отказаться от мысли поручить Полли обязанности горничной нашей Анны.

Мало того, в качестве меры безопасности к ее шее был крепкой цепью приторочен гроб. Тем самым, Грей-Джек и Мерри Боунс могли удостовериться, что она действительно понесет гроб, тогда как наличие подобной тяжелой и сковывающей движения ноши должно было крайне осложнить любую попытку побега.