- Твоя правда. Сучка. – Джонни хотелось говорить с ней дольше, но разговор никак не переходил в их обычное «девчачье» болтание, скорее всего из-за того что Тиф, и правда чертовски не выспалась. – Ну а как там твои предки? Сколько раз они тебе сказали, что ты не попадешь в рай, потому что дружишь с голубым? – Джонни повторил её высокомерное хмыканье.

    - Пустяки. Я уже давно придумала, как не слушать их вопли, просто вставляю в уши наушники и включаю погромче музыку, и пока они там тужатся и пыхтят, пытаясь донести до меня мораль, я наслаждаюсь отличными треками.

    - Ха! Умно. Только не называй Кэти Перри отличными треками!

    - Заткнись Ричард!

    - Заткнись Тиф!

    На обоих концах телефонных трубок раздался живой смех, такой который за секунду преображает настроение.

    - Какие же мы все-таки дети. – зевнув заключила Тиффани.

    - Аха, иногда я тоже ловлю себя на этой мысли. – снова воцарилось недолгое молчание. На этот раз первой заговорила девушка.

    - Настроение у тебя не очень, да?

    - Стерва. Ты меня чувствуешь.

    - Я просто тебя знаю. Что не так?

    - Ну…. Начнем с того что я гей и гребаный мир презирает таких, как я. Но с этим я как-то уже смерился. Дело во мне… Внутри меня какая-то пропасть, не знаю сам, как это объяснить.

    - Пропасть у тебя между ягодиц, дорогой. – она снова фирменно хмыкнула.

    - Тиф! Я серьезно. Мне чертовски не по себе, и я не нахожу этому причин.

    - Извини. Да просто забей, я тоже последнее время депрессую.

    - Я тут прочитал Человека толпы, и понял, что тоже боюсь одиночества. Может в этом вся проблема? У меня никого нет, ну не считая тебя и тех ребят, с которыми я иногда вижусь чтобы трахнуться. Но это другое… Серьёзно, я очень одинок. Черт, даже говорить об этом неловко.

    - Снова перечитываешь Эдгара По? Эта литература и вгоняет тебя в уныние, ты начинаешь искать связь между чувствами персонажа и собственной жизнью…

    - Забей. Литература помогает искать ответы. Куда хуже сны…

    - Что тебе снова снился твой мертвый отчим? – похоже Тиффани уже окончательно проснулась и теперь с неподдельным интересом беседовала с другом.

    - Аха. Никак не пойму, почему это происходит. Может он хочет мне что-то сказать? Ну знаешь, многие же рассказывают, что им снятся их умершие родственники и хотят предупредить.

    - О мой бог! Этот засранец не был твоим родственником, он всегда портил тебе жизнь и в последнюю очередь захотел бы тебя о чем-то предупреждать. Завязывай с По!

    Мысль о полном отрицании вещей, которые делают тебя несчастным, Джонни в принципе понравилась, и он был не прочь взять её на вооружение, но понимал, что просто маскирует черную яму, образовавшуюся в душе и рано, или поздно, он может оступиться и провалиться.

    - Пойдем сегодня куда-нибудь? Или если твои предки свалят, я могу зайти к тебе, перед этим закупившись в Альфе.

    - Не получится Джонни, я типо, сегодня занята.

    - Уау! Типо свидание?

    - Типо того. Ничего пока не буду говорить, если сорвется ну и черт с ним, а если что-то завяжется, ты узнаешь об этом первый.

    - О’кей. Тогда просто погнию дома.

    - Эй, малыш, ну не заставляй меня чувствовать себя злобной стервой!

    - А ты и есть злобная СТЕРВА! – Джонни злобно хихикнул. – Да шучу, я не обижаюсь Тиф.

    - Сходи, прогуляйся один, ты же любишь одиночество, или не любишь… Я запуталась. В общем, развлеки себя.

    - Развлеки себя… Хм. Звучит как предложение помастурбировать. Ха! Ладно, созвонимся вечером. – он уже хотел положить трубку, но она остановила его.

    - Подожди... а как там те отморозки, которые тусуются у тебя во дворе? До сих пор косятся на тебя?

    Джонни удивил этот вопрос. Тиф знала, что обычные парни с улицы всегда смотрят на него «косо», больше того они ему житья не дают, а те парни о которых она спросила даже больше чем просто придурки. Они – это реальная угроза, а она вот так просто ни с того ни с сего интересуется.

    - Да нет, все по-прежнему. Мозг у них сам по себе не вырастит.

    - Ну ладно. До скорого.

    Они отключились, и Джонни еще какое-то время рассуждал над ее, с первого взгляда обычным вопросом, но в котором при ближайшем рассмотрении таилась подоплека.

    Какого черта Тиф? Что с тобой не так?

                                                                ***

    Его комната провоняла грязными носками и табаком. Кислый запах, проникающий через ноздри и оседающий в голове. На нем зацикливаешься, как на навязчивой идеи. Анна сумела заставить себя примириться с тем, чем занимается (делать это необходимо), но каждый раз мериться с такими мелочами, как этот тошнотворный запах, куда труднее для нее.

    И так всегда.

    Мелочи из жизни её клиентов действовали на Анну, куда сильнее отвращения к себе. Парня лежащего рядом на правой половине кровати, она подцепила в баре, в котором раньше не бывала. Обычный работяга, вкалывающий по двенадцать часов в день, не сумевший завести семью, (или уже успевший развестись) меняющий майку только тогда, когда запах пота начинает резать глаза и имеющий минимальные шансы подцепить красотку младше сорока. Анна для таких парней шанс почувствовать себя чуть меньшими неудачниками, какими они на самом деле являются.

    Шанс.

    Верить в это слово куда приятней, чем в слово шлюха, хотя оно правдивей. Но иногда красивыми словами не соответствующими действительности себя не обмануть.

    ШЛЮХА. Праститутка. Давалка. Шалава… Когда она крутит в мыслях подобные определения, она словно ощущает, как слова становятся острыми бритвами и повторяя их в голове, Анна режет себя по обнаженному телу. Иногда боль становится чертовски реальной.

    Возвращаясь после тяжелого «рабочего дня» в свою квартирку на Шап-терн стрит, которую вовсе не считает домом, она первым делом встает под душ. Стоит под потоком горячей воды до тех пор, пока кожа не начинает гореть. После идет на свою маленькую кухню пьет крепкий черный кофе с одной ложкой сахара и курит сигарету за сигаретой.

    Обычный неизменный ритуал.

    Иногда после кофе и сигарет Анна снова становится под душ, а иногда чувствует себя смертельно уставшей, (как будто и правда вкалывала смену на каком-нибудь заводе) падает без задних ног в кровать и спит до полудня.

    И сейчас лежа в кровати последнего на сегодня клиента и вдыхая тошнотворный запах запущенности, Анна мечтала о горячем душе, под которым простоит  не меньше получаса, а потом кофе и сигареты.

    - Эй, приятель, я ухожу. – не слишком нежно шлепнув голого мужика по бедру заявила Анна. Обычно после этих слов парни все понимали и, всучив Анне Уоррен положенную сумму за оказанные услуги, провожали её до двери, не стесняясь хищно улыбаться и просить о следующей встречи. Что конечно означало: «Я классно потрахался с тобой, миньет стоил тех пятидесяти баксов, что я выложил. Когда нажрусь в следующий раз и захочу покувыркаться, ты пойдешь со мной».

    В их хищных глазах всегда одно и то же. Но в этот раз все пошло иначе. Мужик отмахнулся от Анны и перевернулся на другой бок, демонстрируя пренебрежение. Её слова ничего не значат, он может и не заплатить, не пойдет же она с жалобами на него в полицию. Несправедливость в жизни, которую она ведет, ничего не стоит.

    Она обычная шлюха.