Макс Хеллар был игроком в самом широком смысле этого слова. Он с одинаковым удовольствием мог играть в «покер», «блэк джек» или проворачивать очередную тщательно задуманную махинацию. Аферу. Макс Хеллар больше любил это название. Афера. Есть в нем что-то тонкое, благородное, говорящее о тщательном расчете человека, затевающего хитроумную комбинацию. Афера! Повторите его, но не лающим выдохом, как это делают неотесанные копы, а медленно, со смаком, почувствуйте вкус этого слова. Мягкий, как изысканное шампанское, и одновременно упругий, энергичный, резкий, словно пекин[8].

Он с детства начал играть в карты на деньги. Временами его партнеры удивлялись выдержке Макса и виртуозному умению блефовать. В самых безнадежных случаях Хеллар играл с таким лицом, словно у него на руках сидел по меньшей мере «фуль». Случалось, он проигрывал очень крупные суммы, чтобы через час забрать в два раза больше. Макс обожал сам процесс игры. Нет, нельзя сказать, что его вовсе не заботили получаемые деньги. Такое случается лишь в сказках и плохих фильмах. Но для Макса деньги были не целью, а результатом. Справедливым вознаграждением за проделанную работу. Его мозг работал как отлично отлаженная вычислительная машина. Макс обладал уникальными способностями. Он мог в уме производить довольно сложные вычисления с семизначными числами за считанные секунды. Кое-кто пророчил ему большое будущее на эстраде, но когда наступало время выбора жизненного пути, Хеллар, не задумываясь, остановился на игре. Игра была его стихией. Он купался в ней, получая острейшее наслаждение. Со временем для молодого Макса игра стала необходимостью, как утренняя сигарета для заядлого курильщика. Сидя в тишине своего рабочего кабинета, набрасывая вчерне план какой-нибудь очередной комбинации, Хеллар предельно концентрировался на деталях предстоящего дела. Он с невероятной тщательностью продумывал возможные отклонения от первоначальной схемы и способы их преодоления. Макс никогда не позволял себе потерять голову и сгоряча броситься в Аферу, пока план не доведен до совершенства. Даже сейчас, в свои пятьдесят семь, он все так же хорошо работал мозгами и мог дать сто очков вперед более молодым коллегам.

В одном Прицци были правы: Макс не работал по-крупному. Двести тысяч долларов — самое большее, что он себе позволял, если речь шла не о «покере» в богатом и приличном обществе. Под приличными Хеллар понимал людей, которые умеют проигрывать, не затевают драк и тому подобных вещей. Сначала, по неопытности, он играл со всеми подряд, но достаточно быстро узнал, чем это чревато. Последствия могли быть очень неприятными. В одном довольно маленьком городке в штате Техас какой-то местный мафиозо, продув Максу в «пул» чуть больше семидесяти тысяч, натравил на него своих «торпед». Те догнали Хеллара на окраине, отобрали деньги и отделали бейсбольными битами, сломав в трех местах правую руку, четыре ребра, голень и переносицу. Словом, досталось ему как следует. После этого, когда речь заходила о «большой игре», он сначала узнавал, КТО его будущие партнеры по столу. Но, проворачивая какую-либо мудреную аферу, Макси не жадничал, справедливо придерживаясь правила: «Не бери больше, чем можешь съесть». В этом была определенная толика здравого смысла. И наверное, именно поэтому Макси Хеллар дожил до своего возраста без особых проблем. Конечно, претензии к нему имели многие, но не настолько большие, чтобы долго искать его с целью пустить пулю в башку. И это лишь благодаря умеренным аппетитам.

Теперь все несколько переменилось. Макс умирал. Медленно, задыхаясь в кровавом кашле, мучаясь ужасающими болями. Он прекрасно знал, чем именно болен и как все закончится. Рак легких неизбежно приводит к одному финалу. Но перед этим болезнь иссушает тебя, окунает с головой в раскаленное горнило страданий, когда перестаешь понимать, на каком свете ты находишься, и кажется, что ты уже в геенне огненной, да, только вынырнув, понимаешь — самое страшное еще впереди. То, что происходило до этого — не боль, а лишь начало боли. Конец же ее на том берегу Вечной реки Леты. Только там обретаешь успокоение.

Макс не был особенно сильным духом, иначе давно пустил бы себе пулю или влез в петлю. Временами он доходил до такого отчаяния, что был готов сделать ЭТО, но, сунув ствол «Лламы» себе в рот, каждый раз останавливался. Хеллар ничего не мог поделать со своим страхом. Абсолютно ничего. Даже учитывая, что жить ему оставалось не больше двух месяцев, которые — он отдавал себе в этом отчет — превратятся в настоящий ад.

Так уж получилось, что Макси, подойдя совсем близко к последней черте, оказался нищ, как лорд. То есть у него были какие-то деньги, но отнюдь не столько, сколько могло понадобиться на его содержание в течение шести-семи недель. Собственно, в болезни и крылась причина возвращения в Вегас. Он, конечно, мог бы лечь в муниципальную больницу, но Макси не очень устраивала мысль о собственных похоронах за федеральный счет в дешевеньком гробу. Оставаться в квартире Хеллар тоже не хотел. Тому было две причины. Первое: иногда ему становилось очень плохо, и он по нескольку дней проводил в постели, не имея возможности даже сделать себе обезболивающий укол. Второе, если бы он подох в одиночестве, то — учитывая отсутствие родных и друзей — мог бы просто разложиться, прежде чем кто-нибудь обнаружит труп.

Все эти факторы способствовали его решению перебраться в Вегас, к жене. Макс, конечно, не собирался жить иждивенцем, даже наоборот. В голове созрел план очередной махинации, которая могла принести две-три сотни тысяч. Скажем, трети вполне хватило бы, чтобы не жить альфонсом и обеспечить свои — пусть и не очень шикарные — похороны.

Будучи философом во всем, что касалось смерти, Макс хоть и боялся ее, но все-таки надеялся на то, что рай существует, и у него довольно неплохие шансы туда попасть. Ибо если уж считать его большим грешником, то кто же тогда свят?

Одним словом, Макси перебрался в Вегас. Жена приняла его неплохо, если учесть, что они довольно давно жили порознь, чертов рак и внешний вид бывшего супруга.

За пару дней Максу Хеллару удалось узнать о некоем Френки Палоу. Поговаривали, будто парень — большой жох и порядочный плут, хотя никогда не обманывает партнеров по бизнесу. Такой человек и нужен бы Макси мая осуществления своей затеи. В ходе четырехчасовых переговоров они пришли к определенному соглашению. Палоу, действительно, оказался хитрецом. От него не укрылась болезнь Хеллара, и все отговорки типа «я-не-иду-потому-что-боюсь-засветиться» и «меня-тут-каждая-собака-знает» не прошли. Выслушав план, он некоторое время обдумывал его, а затем предложил встречный вариант. Сумма возросла до семисот тысяч, а процент Макси упал до десяти. Был ли у Макси выбор? Нет, конечно. Таким образом, они ударили по рукам.

Хеллар не знал лишь одного: Френки Палоу хорошо известен Прицци. Если бы он мог хотя бы заподозрить это, то тут же отказался бы от авантюры и поискал кого-нибудь другого. Но…

Векселя были приготовлены за один день, а вечером Френки провернул всю махинацию. В результате, Макси получил даже больше, чем ожидал, и это его вполне устраивало.

Теперь же, сидя на диванчике, он пытался сложить «Марию Стюарт». Приступ боли, начавшийся утром, прошел благодаря спасительному уколу, сделанному женой, и Хеллар впервые ощутил, как это здорово, что рядом с ним есть человек, способный ему помочь.

Он вздохнул, почувствовал в легких тупой и — на сей раз — слабый укол боли и оглядел лежащие перед ним карты. Пара дам, из которых одна последняя, и семерка. Должно получиться, решил Макс. Ну, хоть один-то раз, а? Так, так, так. Ну-ка, ну-ка.

Дамы полетели в сторону. Он перевернул закрытую карту и выругался. Король! Король, мать его, а?! Ну что за невезение сегодня! Черт!

Собрав все карты в кучу, Макси тщательно сложил их и принялся тасовать с ловкостью заправского шулера. Колода дробилась на три части и вновь сходилась в одну аккуратную стопку, перелетала из ладони в ладонь, ложилась по руке длинной пестрой дорожкой w собиралась в кулак от ловкого движения плеча. Все это Хеллар проделывал совершенно автоматически. Его тонкие пальцы плели виртуозный рисунок карточных мастей. Руки мастера, профессионала.