— Приблизительно.

Франциск удовлетворенно кивнул и продолжил:

— У вас был настоящий муж, некий Максимиллиан Хеллар, аферист экстракласса. Так получилось, что он и его партнер замыслили авантюру в лас-вегасском казино «Голубая лагуна». Партнер — Френки Палоу — не знал, что вы — жена Хеллара. Вы же представились ему сестрой Максимиллиана и пообещали выйти за него замуж. Когда афера завершилась, вы убили Френки и забрали деньги.

— А это откуда вам известно? — спокойно поинтересовалась Айрин.

— Мне доподлинно известно только то, что вы, действительно, убили Френки Палоу. Остальное — плод моих размышлений. Но я, надеюсь, близок к истине?

— Ближе, чем вам кажется. Поздравляю.

— Спасибо.

Во время всего разговора Франциск оживленно жестикулировал, стараясь, чтобы Айрин привыкла к движению. Ему очень хотелось надеяться на то, что она немного расслабится, утратит бдительность. Тогда у него появился бы шанс на спасение.

— Вы, конечно, нашли доказательства?

— Далеко не всему, — покачал головой детектив. — Я собрал только факты, хотя свои размышления изложил в докладе тоже, но на отдельных листах.

— То есть, вы хотите сказать, что у вас даже нет конкретных доказательств?

— Почему же! Есть, но, честно говоря, довольно мало.

— Какие? Что это за доказательства?

Франциск потянулся за «Будвайзером», отхлебнул и закурил свою сигару. Дым поплыл по комнате. Детектив намеренно сделал это. Глоток алкоголя уже не мог повредить. Хмель слетел с него в первые же секунды разговора почти без остатка. А сигара…

Между ним и Лайзой Джексон — световая стена, клубы и без того достаточно плотного табачного смога, попадая в нее, делают фигуру Кунза почти невидимой для гостьи, мешают прицелиться. К тому же, дым плывет, вызывая эффект движения, рассеивая внимание убийцы. Лайзе будет сложно сконцентрироваться на чем-то одном…

Он затянулся еще раз и пояснил:

— Боюсь, вы хотите знать невозможное. Это касается только моего клиента.

— Вы ошибаетесь, — едва ли не ласково возразила она. — Это касается и меня тоже. И вообще, я думаю, что это касается только меня. Ни вы, ни ваш клиент не имели права соваться в мою, я повторяю, мою жизнь!

— Что поделать, если ваша жизнь то и дело пересекается с чужой?

Франциск начал подниматься, готовясь к прыжку в сторону.

— Тем не менее, она только моя. Кстати, вы уже отправили свой доклад клиенту?

— Позавчера, — ответил детектив.

— Вы лжете. Они знали о том, что я убила Палоу, неделю назад.

Детектив засмеялся, хотя это стоило ему больших усилий.

— А с чего вы взяли, что люди, которые говорили с вами — мои клиенты? — он спокойно нагнулся, поднял бутылку, опустошил ее в два глотка и взял новую.

— Мистер Кунз, не надо делать из меня идиотку. Это слишком мелкий трюк для вас.

— Ну хорошо. Я рассказал им все неделю назад, но отчет отправил позавчера, — сказал он и тут же спросил:

— Слушайте, миссис Джексон, а зачем вы вообще занимались аферами и убийствами одновременно?

— Убийство — такая же «крыша», как и документы. Ну, скажите честно, вы поверили бы, что убийца экстракласса занимается мошенничеством? Нет. Но киллерство — низкооплачиваемое ремесло. Учитывая квалификацию, высшие расценки и стабильный график работы, я могла бы получить двести, максимум триста тысяч в год. Но подобный темп автоматически предполагает, что через два-три года о тебе будут знать все и всё. Полиция тоже. А мошенничество, хотя и не опасней убийства, приносит за один раз пятьсот — семьсот тысяч. Иногда

— миллион. Две аферы в год. Сравнивайте, вы умный человек.

— Выгода, конечно, большая.

Он докурил сигару и аккуратно загасил ее в бумажном листе, с удивлением отметив, что все это время пепел падал к его ногам, прямо на дешевую ковровую дорожку.

— Конечно. И потом, мошенничество довольно безопасно.

— Угу, — кивнул Франциск. — Хеллар и Палоу уже в этом убедились.

— Наверное, вы правы. Это не самая спокойная работа, но, согласитесь, — она усмехнулась, — то, чем зарабатываете на жизнь вы, куда опасней.

— Вы так считаете? — спросил он.

— Я уверена, — ответила Айрин, взводя курок. — Вас погубила ваша честность, мистер Кунз.

— В каком смысле? — Франциск сильнее сжал горлышко бутылки.

— Вас многие знают. Были бы вы мелким сереньким копом, мне, наверняка, не удалось бы вас отыскать. Но Прицци поступили глупо, обратившись к вам, — она подняла «беретту». — И, учитывая это…

В эту секунду Кунз и швырнул бутылку «Будвайзера» прямо в ее расплывающийся за дымчатой голубоватой стеной силуэт. Темное стекло блеснуло в ярком свете коричневыми боками. Не дожидаясь результата, детектив метнулся в сторону стула, услышав за спиной сильный хлопок, похожий на разрыв ручной гранаты. Бутылка ударилась донышком в стену и лопнула, разбросав вокруг стекло, хлопья желтоватой пены, перемешанной с брызгами янтарного пива. Наверное, поэтому-то Франциск и не услышал первого выстрела.

Пуля впилась в стену, отколов кусочки кирпича и штукатурки. Красно-белый дождь посыпался на ковер. Детектив заметил это краем глаза, делая второй шаг.

У нее классная реакция, Франци, — подумал он с каким-то диковатым отчаянием, — у тебя нет ни единого шанса.

Мгновением позже его нога зацепилась за спинку кровати. Точнее, за стальную опору. Боль оказалась настолько сильной, что детектив едва не заорал. Он чувствовал, как ломается большой палец, а обломки кости пронзают плоть и, разорвав кожу, выходят наружу.

Его швырнуло вперед и вниз, когда вторая пуля прочертила на спине кровавую полосу от плеча до плеча, взрезав рубашку, словно бритвой. Ощущение было таким, как если кто-то приложил к спине раскаленный добела железный прут.

Падая, он попытался дотянуться до рукоятки «магну-ма», но пальцы прошли в двух дюймах от кобуры. Франциск грохнулся на ковер и сразу же рванулся вбок, увидев, как пуля вгрызается в паркет. Щепки брызнули ему в лицо. Одна, длиной около полутора дюймов, тонкая и зазубренная, вонзилась детективу в щеку.

Мать твою! — заорал Франциск номер один. — Тебе вечно нс везет, придурок!

Следующая пуля пробила ему плечо. Она прошила грудную мышцу рядом с подмышкой и вышла с другой стороны. Кровь хлестнула из раны, заливая пол, клетчатую рубашку и обжигая руку. Рана очень болезненная, но не опасная. Кунз судорожно попытался подняться, рванулся к столу и вцепился в кобуру, опрокинув стул. «Магнум» вывалился и шлепнулся на ковер. Франциск быстро нагнулся. В это мгновение Айрин достала его всерьез.

Девятимиллиметровый кусочек металла вошел ему в левое плечо, пробил легкое и вышел из спины, раздробив правую лопатку. Удар оказался очень мощным. Он отбросил Кунза к окну, и тот, в довершение ко всему, сильно врезался затылком в стену. Перед глазами поплыли красные круги.

Секундой позже Айрин всадила в него еще две пули. Одну за другой, в живот и в грудь.

Франциск поперхнулся, словно его несколько раз ударили тяжелым молотком. Он скорчился, подтянув колени к подбородку, как маленький ребенок. Кровь хлынула изо рта. Зеленая рубашка, пропитываясь влагой, приобретала черный цвет. Детектив содрогнулся в последний раз и замер.

Айрин спрятала пистолет в карман плаща. Как это ни странно, но коротышку было жаль. Он понравился ей своим обаянием и внутренней силой.

— Не нужно вам было браться за это дело, мистер Кунз, — сказала она, глядя на лежащее у окна, свернувшееся в позе эмбриона тело.

Айрин повернулась и вышла из квартиры, плотно прикрыв за собой дверь. Щелкнул язычок английского замка и наступила тишина, нарушаемая лишь звуком капающей из крана воды в кухне, звонким тиканьем будильника и почти неслышным потрескиванием лопающихся пузырей в оседающей пивной пене.

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем Франциск наконец осознал, что он, каким-то совершенно невероятным образом, еще жив. Тело дико болело. Пули разворотили ему все внутренности.