Еость был достаточно опытным человеком — положение обязывало! К третьей схватке он присматривался очень внимательно, но все равно почти ничего не разобрал. Видимо, чтобы оценить все тонкости поединка, надо самому быть ниндзя.

Третья группа легла, как и ее предшественники. И тогда вперед шагнула следующая тройка. В руках ниндзя появились боевые шесты.

Лишь сам сэнсей оставался безоружным, но только на несколько секунд. Вскоре он уже сжимал шест, выхваченный у одного из нападавших; бывший владелец шеста изумленно поднес к глазам бессильно повисшую руку (не то вывихнутую, не то даже сломанную) и, найдя силы поклониться, вышел за пределы площадки. И только тогда пошатнулся и упал, не издав ни единого стона.

На этот раз гость, для которого и демонстрировался этот бой (да, именно бой, а не показательная схватка, как он было подумал), сумел различить чуть больше подробностей. Во всяком случае, было ясно, что один из атакующих продержался заметно дольше своих товарищей. На какое-то мгновенье показалось, что он сражается с сэнсеем почти на равных…

Но в следующий момент Черная Звезда уже держал его мертвым захватом, передавливая горло бамбуковой трубкой шеста. От недостатка воздуха продолговатые глаза ниндзя округлились. Черная Звезда поднял голову, посмотрел на Ортегу — и резким движением переломил своему ученику шею. Ниндзя обмяк и сполз к ногам своего учителя.

Брови гостя прыгнули вверх, но он так и не успел ничего спросить.

Голосом, преисполненным гордости, Ортега проговорил:

— Да, мало найдется ниндзя, равных по уровню Черной Звезде. Для этого человека большая честь принять смерть от его руки…

Двое ниндзя схватили труп за ноги и резво поволокли в сторону.

Джо проснулся, а точнее говоря, просто пришел в себя. В казарме никого не было. Почему-то теперь у него зародилось странное желание встать в проходе между кроватями и присесть на полусогнутых ногах, для равновесия сместив центр тяжести в нижнюю область живота.

Постояв несколько секунд в такой позе и удивившись ее устойчивости, возникающей, казалось бы, вопреки логике, он выпрямился, принял стойку «смирно» и снова слегка подогнул колени, разводя в сторону носки.

Сперва у него работала только мышечная память. Вслед за ней начали всплывать слова на незнакомом языке.

Хэйсоку…

Вес тела переместился на носки, пятки описали полукруг, поворачиваясь наружу, предплечья качнулись, направляя кулаки навстречу друг другу.

Мусуби…

Каждое новое слово звучало все отчетливей, начали вспоминаться и промежуточные, переходные позиции.

Шизан…

Ноги встали на ширине плеч.

«Это одна из наиболее важных позиций, — услышал Джо голос, идущий из ниоткуда, — по ней невозможно догадаться, какую защиту или форму атаки ты собираешься использовать…»

Учи-хачиздзе-дачи, хачиздзе, учи-сика…

«Тайдзюцу-сайзан», — приказал голос, и колени Джо ударились о пол.

Зенкуцу, ко сей…

Он помнил все.

Помнил — не помня…

Как только движение прекратилось, исчезли и названия стоек; мелькнула, исчезая, последняя фраза: «В классическом каратэ такая стойка называется…» Последнее слово он так и не расслышал. Но он знал: та сила, которая овладела его телом, не являлась классическим каратэ. Тоже ПУТЬ, но иной…

Тяжело дыша, Джо огляделся по сторонам. Он все еще был один. Не было голоса. Не было воспоминаний.

Была усталость и опустошенность.

Он снова попробовал заставить себя вернуть просвет, но из всех стоек ему удалась только одна. Это была стойка «смирно»…

— У вас прекрасный ассортимент, — признался гость, и Ортега ответил ему ослепительной улыбкой.

Экскурсия и прочая культурная программа завершились, пришло время дел.

— И все абсолютно новое, — подчеркнул Ортега, поудобнее устраиваясь за столиком.

— Другим мы и не интересуемся, — деликатно осадил его покупатель. — Кроме того, у вас не хватает кое-чего… догадываетесь, о чем я?

— Да, да, конечно… — немного помрачнел Ортега.

Видно, зря он поверил, что толстую кожу гостя удалось прошибить даже таким зрелищем. Спектакли спектаклями, красота красотой, но обязательства следует выполнять…

— Так вы можете достать, что нам нужно? — вклинился в разговор один из сопровождавших пегобородого.

Ортега покривил губы.

Дела делами, а тон ему не нравился. Что поделать, корысть и гордыня всегда боролись друг с другом на равных за звание Первого из людских грехов.

— Я жду это через несколько дней, — проговорил он, пуская ответную шпильку. — Если вы сможете заплатить, мы дополним список.

Изображенное Ортегой сомнение в платежеспособности клиента, возможно, смутило бы кого иного, но не обладателя черно-белой бороды.

— Деньги вы получите по получении товара, — возвестил он.

На какую-то секунду Ортега задумался. Да, гордость его была уязвлена, но мысль о четырех миллионах отодвинула ее на второй план. Какая разница, что думает о тебе участник сделки, если он может хорошо заплатить…

— С вами очень приятно иметь дело, — улыбнулся он, и улыбка получилась почти подобострастной. — Хотите шампанского?

Гость кивнул. Ортега щелкнул пальцами, и где-то рядом в воздух взвилась пробка, позволяя пене щедро оросить бокалы и поднос.

Сделка состоялась — оставалось только отдать дань приличиям и отметить это событие в неофициальной обстановке.

Где-то на заднем плане, за деревьями, подстриженными умелой рукой Суюки, кувыркались неутомимые ниндзя, подчиняясь бою большого барабана.

В бассейне цвели лотосы.

Издали крики ниндзя походили на лай — с одним отличием: ни одной собаке не пришло бы в голову лаять в одном ритме с хором других собак. Ноги же бойцов ударяли о землю с силой, которой позавидовала бы любая лошадь.

Солдаты вывалили из-за угла дружной, переговаривающейся на бегу толпой, совсем недавно бывшей колоннами и шеренгами, и протрусили к автобазе, чтобы уже там распасться окончательно.

Джо оторвал взгляд от мусорного бака и, мельком взглянув на солдат, углубился в разбирание мотора. Собственно, мотор был почти в порядке, и Джо возился с ним больше для того, чтобы не страдать от избытка свободного времени.

Копаясь среди проводов и приводов, он испытал, что на него смотрят, и уже в который раз ощутил легкую досаду: неужели этим людям больше нечего делать?

Новый быстрый взгляд сообщил ему, что буквально в двух шагах от него стоит Джексон и что расположение его духа трудно назвать мирным.

Капрал Джексон долго не мог принять решение: с одной стороны, новичка следовало проучить за «геройство» на дороге, но с другой — это лучше бы сделать сразу по возвращении его на базу. Чем дольше длилось перемирие, тем сложнее было его нарушить. Кроме того, Джексон знал манеру Джо игнорировать вызовы и сбивать тем самым потенциальных противников с толку. Как ни странно, именно последнее подталкивало его затеять драку — Джексон убеждал себя, что сумеет перешагнуть этот психологический барьер и напасть без особых вступлений. Впрочем, он все же не был уверен в этом на все сто процентов — и от этого еще заманчивее казалось ему попробовать проверить свои собственные силы.

На этот раз случай представлялся удобным: начальства поблизости не было, зрители же всецело были на его стороне.

— Эй, ты что у нас, новый водитель? — крикнул негр, подходя еще ближе. — Ты, наверное, думаешь, что ты у нас крепкий парень? Ты каратист, да?

— Да, он думает, что он крепкий орешек, — подсказал другой солдат.

Вокруг Джо и Джексона начала собираться толпа. Джо поднял голову и снова вернулся к своему занятию, надеясь, что дела пойдут по уже известному ему сценарию.

— Крепкий орешек…

— Чертов каратист…

— Крепкий орешек, да? — Джексон протянул вперед руку. — Таких орешков мало…