правительства в Тегеране. Обширные участки земли в Северной Персии приобретаются русскими
незаконным путем; большое количество персов превращаются в русских подданных; налоги
собирают русские консулы вплоть до полного исключения агентов персидской администрации. Эта
система постепенно распространяется на Исфахан и даже нейтральную зону».
Русский консул в Персии был бог, царь и воинский начальник и нередко — зашоренный самодур.
Эти качества особенно стали проявляться по мере роста национального сопротивления в начале
XX в.
Дурили многие, но особо отметились двое: Миллер в Тебризе и князь Дабижа в Хорасане. Миллер
повесил духовного лидера Азербайджана и лидера местных националистов, призывавших к
изгнанию оккупантов, причем сделал это в дни Ашуры{[18]}. А Дабижа расстрелял из пушек
мятежников, укрывшихся в мавзолее имама Резы в Мешхеде, в количестве нескольких сотен
человек23.
Оба находились на службе России. Поступки обоих были одобрены лично царем.
Я задержался на этом периоде отношений отнюдь не с целью насмешки и куража. С моей точки
зрения, эти годы в истории Персии крайне важны. Они положили начало почти столетнему
иноземному господству, скинуть которое удалось лишь в результате восстания Хомейни.
Первая половина XX в. была отмечена двумя ключевыми событиями в наших с Персией
отношениях: в 20-е годы мы утратили все позиции в этой стране, в начале 40-х вновь попытались
их утвердить.
Развал Российской империи избавил Персию от нашего гнета. Сразу же после октябрьского
переворота правительство Ленина объявило, что «договор о разделе Персии порван и
уничтожен». Сделали это большевики не из чувства гуманности. Просто в условиях бардака, охватившего всю страну, бушевавшей в России кровавой резни, держать чужие земли в
подчинении не было сил. Позволить им выйти из-под контроля самостоятельно — означало
создать опасный для будущего прецедент, правильней было сделать красивый жест.
Но несвойственный нам пацифизм продолжался недолго. Оставить соседей в покое мы никак не
могли.
18 мая 1920 г. к порту Энзели подошли корабли большевистской флотилии и после короткого
артобстрела высадили десант. Им командовал Федор Раскольников{[19]}.
Англичане и белогвардейцы дали деру, и Красная Армия заняла города Энзели и Решт.
В это время лесные районы Гиляна контролировали повстанцы, их возглавлял Мирза Кучек-хан.
Джангелийцы {[20]}были смелые воины, пользовались уважением народа. Под флагом ислама
много лет дрались с русскими, англичанами и собственным шахом—хотели избавить страну от
гнета своих и чужих дармоедов. Большевики направили в лес гонцов с предложением
объединиться. И получили неожиданный ответ-вопрос: «А есть ли среди вас Серго?!»
Этот факт малоизвестен. Я раскопал его, когда писал студенческий диплом в Московском
университете. Дело в том, что Серго Орджоникидзе в 1909-1910 гг. находился в Гиляне. По словам
нашего историка, профессора М. С. Иванова{[21]}, «тов. Серго по решению Бакинского комитета
большевиков проводил там лекции и беседы о русской революции 1905 г.», на самом же деле в
составе группы из 500 кавказцев готовил в Реште антишахский мятеж. Командир персидской
казачьей бригады полковник Ляхов писал в своем рапорте об этой «лекторской» деятельности:
«Дальше идти некуда. В Персию перекочевали все закавказские боевики!» Так что плацдарм для
будущей большевистской экспансии готовился уже тогда.
Не знаю, что Федор ответил Мирзе, но тот вывел отряды из леса. На митинге в Реште был поднят
революционный флаг неизвестного истории цвета, а Владимиру Ильичу отправлена совместная
телеграмма о том, что в провинции Гилян провозглашена Советская Социалистическая Республика.
Во как!
Трудно сказать, куда это могло привести, если б не наше стремление все всегда подминать под
себя. Вскоре
Гилян наводнили большевики из Баку, создали партию «Адалят» («Справедливость») и начали
отбирать у народа собственность, вплоть до кур и гусей. Одновременно пытались внедрить атеизм
и сместить возражавшего им Кучек-хана. Кончилось тем, что Мирза их всех пострелял. Но сам, лишенный народной поддержки, не устоял под ударами тегеранских властей, пришедших в себя
после первого шока.
Республика пала в 1921 г. Наша попытка наладить в Персии коммунизм не удалась.
Трагической оказалась судьба Кучек-хана. Персидский казачий корпус с помощью перебежчиков-
курдов загнал последний отряд джангелийцев в горы. Повстанцы были разбиты. Мирза остался
один. Он уходил от наседавшей погони, но двигаться быстро не мог — тащил на себе умиравшего
друга, австрийского офицера, служившего в Джангеле инструктором. Взять живым Кучек-хана
враги не смогли, он умер от холода, замерз в снежной пурге. Отрезанную голову патриота
выставили в Реште на шесте для всеобщего устрашения.
Итоговым результатом наших с Персией отношений стал Договор 1921 г., по которому Советы
отдали Персии ВСЁ: права на займы царской России, госконцессии, железные и шоссейные дороги
с постройками, подвижным составом и инвентарем, телеграфные и телефонные линии с их
имуществом, зданиями, инвентарем; порт Энзели с товарными складами; пристани, склады,
пароходы на озере Урмие; острова на юге Каспийского моря; всю частную собственность
подданных царской России, Учетно-ссудный банк со всеми денежными суммами, ценностями,
движимым и недвижимым имуществом; нефтеприиски, рыбные промыслы, лес и еще многое,
многое, многое... всего не перечесть, на общую сумму свыше 100 миллионов золотых рублей!
Мы сохранили в Иране земельную собственность и имущество торговых и консульских
представительств, но сами они почти все были закрыты, делать им здесь теперь было нечего.
Вакуум в стране заполнили немцы и англичане, нам оставалось дожидаться лучших времен. В
этом плане, кстати, был сделан дальновидный задел. Договор 1921 г. содержал несколько важных
для нас положений. Через 20 лет они стали обоснованием вооруженного вторжения СССР в Иран и
очередного раздела страны в доле с англичанами.
Статья 6 Договора гласила, что «в случае если со стороны третьих стран будут иметь место попытки
путем вооруженного вмешательства осуществлять на территории Персии захватную политику или
превращать территорию Персии в базу для военных выступлений против России, если при этом
будет угрожать опасность границам Российской Социалистической Федеративной Республики или
союзных ей держав и если Персидское Правительство после предупреждения со стороны
Российского Советского Правительства само не окажется в силе отвратить эту опасность,
Российское Правительство будет иметь право ввести свои войска на территорию Персии, чтобы в
интересах самообороны принять необходимые меры».
Вот, собственно говоря, и всё.
Теперь о Второй мировой войне.
За прошедшие 20 лет Иран изменился. Власть бездарных Каджар с позором пала и перешла к
династии Пехлеви.
Реза-шах{[22]} жесткой военной силой покончил с развалом страны. Опираясь на крупных
помещиков и буржуазию, подавил все виды оппозиционных движений. Провел политические и
социальные реформы по примеру соседа Кемаля Паши, начал развивать национальную
экономику: промышленность, сельское хозяйство, торговлю. Во внешней политике, как мог, дистанцировался от СССР и балансировал между союзом с немцами и англичанами с
возрастающим перевесом в пользу Германии.
Накануне Второй мировой войны немцы имели в Иране прочную базу. Они закрепились в сфере
финансов, промышленности, строительства, транспортных перевозок. В торговле с Ираном
Германия занимала первое место.
В стране активно работала немецкая агентура, шла масштабная подготовка диверсий на