Я оттолкнула его в сторону и прерывисто выдохнула. Еще один мертвый гибрид лежал в нескольких футах от меня. Осталось трое. Где…?

Нечто быстрое и огромное врезалось мне в бок. Воздух со свистом вылетел из моих легких, а моя спина врезалась в землю, отчего позвоночник прострелила невыносимая агония. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Я не могла поднять мои конечности, не могла дышать.

Руки, ноги и тяжелые тела пригвоздили меня. Все три оказались на мне, взбираясь друг на друга как стая волков. Я вытянула шею и увидела, что Эдди поднимается на ноги примерно в двадцати метрах от меня, а его лука нигде не видно. Бл*дь, не к добру это.

Замотавшись в шкуры, я увернулась от зубастого рта, ударила ножом и полоснула по горлу. Кровь разбрызгалась всюду, но мудак не замедлился, щелкнув челюстями в считанных дюймах от моего лица и царапая когтями мою грудь, озверев в своей потребности питаться.

Я пиналась ногами, пытаясь отогнать двух других, но терпя неудачу, и одновременно неуклюже колола ножом того, что подбирался к моей шее.

Пальцы лапали нижнюю часть моего тела, разделяя слои шкур. Нет, нет, нет! Образы того, как они кусают, насилуют и убивают меня, подтолкнули меня пинаться сильнее. Ледяной воздух проник под мои замшевые леггинсы, пока я пыталась высвободиться.

Ослепляющая боль, свирепая и всепоглощающая, взорвалась в моем бедре со внутренней стороны. Я закричала от муки, слезы жгли мои глаза. Меня укусили.

Обхватив одной ладонью горло мужчины, я полоснула лезвием других, извиваясь и отдергивая мою ногу от клыков, будучи уверенной, что в процессе мне выдрали кусок кожи.

Запах железа переполнил мои вздохи и заставил мой желудок взбунтоваться. Я не могла отстраниться, не могла остановить их, если они опять попытаются укусить. Они были слишком быстрыми, слишком сильными, слишком неумолимыми, бл*дь.

Поднялась паника, резкая и парализующая. Что, если это конец? Моя последняя битва? Конец пророчества? Истребление человечества?

Я заскрежетала зубами и замахнулась ножом, вкладывая в это каждую каплю рвения, которая у меня еще осталась. Я промазывала, корректировала и пыталась снова и снова, хрипя и втыкая нож в голову гибрида сзади.

Он свалился с меня, и вся моя энергия истощилась, вытекая вместе с кровью, которая сочилась из моей ноги. Это все, что я могла сделать, чтобы дать отпор двум оставшимся, мои движения были обороняющимися, отчаянными. И сходили на нет.

Воздух завибрировал от приближающейся стрелы. Гибрид у моего горла обмяк, и оперенное древко торчало из его головы. О милостивая праматерь, спасибо тебе. Остался только один.

Он полз вверх по моему телу, сверкая клыками. Парень-подросток с гипнотизирующими синими глазами. Стрелы усыпали землю вокруг нас, но он проворно уворачивался из стороны в сторону, принял выстрел в руку и сверкнул мне улыбкой, полной боли.

В следующее мгновение он рывком поднял меня на ноги. Прижав мою грудь к своей, он резко развернулся в чудовищном танце, используя меня как чертов щит против обстрела Эдди.

Это движение послало волны боли через мою ногу. Я закусила щеку изнутри, мое внимание цеплялось к ножу, который все еще торчал из черепа у моих ног.

Когда стрелы прекратили лететь, гибрид опустил жадный взгляд к моему горлу.

Я дернулась в тот самый момент, когда его губы вступили в контакт, и его зубы впились в мое плечо. Но толстые шкуры помешали ему прокусить мою кожу.

Издав гортанное рычание, он схватил меня за подбородок и сдернул шарф ниже. Мое сердце заколотилось о ребра, легкие с трудом втягивали воздух.

— Доун! — Эдди подбежал ближе, кружа на расстоянии нескольких футов со стрелой наготове. — Я не могу выстрелить.

Я ненавидела ужас в его глазах. Ненавидела тот факт, что не могу скрыть страх в своих глазах.

Гибрид держал меня перед собой, зная, что Эдди не станет рисковать, потому что может попасть в меня. Я продолжала пинаться и биться, но как бы сильно я ни пыталась, я не могла высвободиться. Мне нужен был нож.

Он опустил голову, снова нацелившись на мое горло. Мой пульс резко ускорился, я опустила подбородок, и в поле моего зрения оказалась стрела, вонзившаяся ему в бицепс.

Я потянулась к ней, выдернула и воткнула ему в глазницу. Недостаточно сильно, видимо, потому что он взревел, царапая ее руками и все еще, бл*дь, дыша. Но этого оказалось достаточно, чтобы он пошатнулся. Достаточно, чтобы Эдди нанес смертоносный удар, и его стрела пронзила центр лба гибрида.

Тело повалилось на землю, и от напряжения, внезапно ушедшего из моих мышц, по мне прокатилась волна напряжения. Я покачнулась, сбросила это себя и, пошатываясь, пошла по снегу, чтобы забрать кинжал моей матери.

Эдди поймал меня за талию, поддерживая.

— Клянусь Ив, ты наградишь меня бл*дским сердечным приступом.

— Ты знаешь, что мне не нравится, когда ты вот так используешь имя моей матери, — я стиснула его руки для опоры.

Он накрыл мою щеку ледяными пальцами, поднимая мой взгляд к себе. Девятнадцать лет любви и преданности светились в этих глазах, и я знала, что мои глаза отвечали тем же.

— Спасибо тебе, — я сжала его запястье и сделала шаг назад, обыскивая тела в поисках ножа. — Мне тут как бы задницу надирали, так что хорошо, что ты остался, да?

Усмешка заиграла на его губах, пока он вешал мой колчан и лук за мою спину.

Я заметила кинжал и вернула его в ножны на бедрах, почувствовав себя в тысячу раз более расслабленно, как только вернула его себе.

Пока мы собирали стрелы, каждый шаг вызывал вспышку агонии в моем бедре. Я сохраняла нейтральное выражение на лице, но Эдди такой Эдди, он ничего не упустил.

— Тебе больно, — его взгляд скользнул по моему телу, остановившись на моей раненой ноге.

— Думаю, мне половину бедра отгрызли.

— Хочешь, я взгляну? — его темные брови сошлись вместе, лицо исказилось от беспокойства.

— Я посмотрю.

Я не могла представить себе жизнь в мире, где я не залечивала хотя бы одну рану, но поскольку я еще не плюхнулась лицом в землю, укус, наверное, был не таким плохим, как я думала. Как бы там ни было, трехдневный пеший поход до лагеря будет мучительным.

— Я оставил одну из лошадей, — он потер ладони друг о друга, подышал на пальцы.

Он должен был отправить всех лошадей с женщинами. Будучи только что спасенными из заведения для разведения гибридов, они были не в состоянии идти по мерзлой местности. Когда количество женщин удвоилось, лошадей хватало буквально впритык.

Я подобрала последнюю стрелу с земли и похромала прочь, направляясь в ту же сторону, что и остальные. Они, наверное, опережали нас на час.

— Не бесись, — он трусцой побежал за мной. — Одна из девушек отказалась ехать верхом, так что я принял решение. Чертовски хорошее, учитывая, как ты ковыляешь.

— Всегда обо мне заботишься, — уголки моих губ приподнялись, вопреки поту, усеявшему мой лоб, и ознобу на коже. Я чувствовала себя ужасно слабой, меня тошнило. — Что бы я без тебя делала?

Он встал передо мной, и беспокойство исказило его лицо.

— Я приведу лошадь. Жди здесь.

— Лан, — я плюхнулась на землю, зная, что он не оставит меня без защиты дольше, чем на несколько минут.

Закутавшись в меховой плащ, я перевязала рану полосками шкуры и умяла заначку сушеного мяса. Эдди вернулся, и на протяжении следующего часа я ехала верхом позади него на лошади, чувствуя себя немного лучше, немного сильнее и бдительнее. Несмотря на тряску при езде, убрать вес с ноги и мчаться в сторону остальной нашей группы творило чудеса с моим психическим состоянием.

Идя по следам, которые они оставили в снегу, мы много миль галопом мчались по тундре. Когда мы добрались до одной из заброшенных деревень, мимо которой проходили несколько дней назад, Эдди замедлил лошадь.

— Что такое? — я высунулась из-за него и мельком заметила впереди движение. — Это наша группа?

— Ага, — он направил лошадь вдоль ряда обветшавших хижин. — С чего бы им останавливаться здесь? Они должны были ехать дальше.

— Может, им надо было отдохнуть? — покалывающее ощущение вдоль моего позвоночника не соглашалось. Что-то не так.

Я схватила лук из-за спины и приставила стрелу. Рана на моем бедре запротестовала, когда я использовала ноги, чтобы балансировать на лошади.

— Приближайся с осторожностью, — прошептала я, напрягаясь от каждого хруста копыт лошади.

Ветер был слишком тихим. Выпотрошенные хижины, падающий снег, силуэты, движущиеся прямо за холмом — все было слишком тихим, бл*дь. В моем горле образовался ком.

Мгновением спустя до моего ноша дошел слабый аромат горящего дерева.

— Ты это чувствуешь?

Наши солдаты прекрасно знали, что не надо разводить огонь. Один лишь дым привлекал гибридов.

— Ага, — сказал Эдди. — Но я не вижу дым.

На вершине холма я выглянула из-за его широкого плеча и ахнула.

Четверо наших солдат и двадцать женщин, которых мы спасли, сидели вокруг потушенного костра, облизывали пальцы и ели… что-то. Быстрый осмотр окрестностей обнаружил остов горного козла — кости начисто обглоданы, органов уже нет. Ужас переполнил мои внутренности.

— Дерьмо, — Эдди остановил лошадь. — Неужели они не знают?

Видимо, нет. Я сосредоточилась на зубах солдат и с облегчением увидела, что они прямые и человеческие. Женщинам, которых мы спасли, всем было по тридцать-сорок лет, а значит, они рождены до апокалипсиса, излечены кровью моей матери и имели иммунитет к яду пауков. Иными словами, они были людьми и не могли быть обращены. Но если я не защищу их, они снова окажутся в плену, где их будут удерживать, пока они не родят, а потом убьют.

Опустив лук, я соскользнула на землю, заскулив от боли в ноге, и пошатываясь, пошла к ним.

— В этой местности нет горных козлов. На протяжении многих миль.

Две дюжины изумленных глаз нашли меня, и их рты на мгновение перестали жевать. Недоедание очерчивало их впалые щеки и костлявые тела, их отчаянное желание поесть разбивало сердце.