— А еще у меня такое неприятное чувство, что мой укус уничтожит эти серебряные штуки в его венах. Мичио думает, что это ленты яда, что я действительно вижу инфекцию в крови Салема. Но все это собирается вокруг его сердца и… — я прижала пальцы к груди и потерла больное место там.

— Ты думаешь, что твой укус убьет его.

— Я не просто так думаю. Я чувствую это, — я обхватила себя руками за талию. — Мне нужно, чтобы Салем принял решение.

— Это действительно не похоже на тебя.

— Я не совсем правильно объясняю. Мне нужно, чтобы он предложил это, чтобы захотел этого, — я прижала пальцы к губам и собралась с мыслями. — Между нами существует ощутимая связь. Не те внутренние нити, которые моя мать ощущала в отношении тли. Здесь все по-другому, более тонко. Настолько незаметно, что я осознала это только в последние пару дней. Хотя я уверена, что это было там все это время. Чем больше я сосредотачиваюсь на нем, тем сильнее ощущаю его.

— Например, сейчас?

Я закрыла глаза и сосредоточилась, но Салем был слишком далеко. Я ни хрена не чувствовала.

— Нет. Когда он рядом, я могу проследить связь, как вены на его груди. Но что-то всегда мешает мне достичь конца связи, как будто он мысленно мешает мне прикоснуться к его сердцу.

— Ладно, это звучит… — его смех оборвался под моим жестким взглядом. Он прочистил горло. — Какое это имеет отношение к укусу?

— Это связано. Не спрашивай меня, почему и как. Я просто знаю, что если укушу его, то прорвусь через его вены и проникну в его сердце. Я не думаю, что он выживет, — я не уверена, что захочу жить, если убью его. — Но если бы он полностью открыл нашу связь…

— Ты имеешь в виду, если бы он доверял тебе настолько, чтобы укусить его и трахнуть его душу?

— Мило, Эдди, — я потерла голову, сожалея о том, что сказала. — Вот почему я не говорила ему об этом. Он подумает, что я сошла с ума.

— Это ты ему так скажешь… — он повысил голос. — Слушай сюда, ты, огромная заноза в заднице.

— Отличное начало, — невозмутимо отозвалась я.

— Ш-ш-ш, — он указал ладонью на мое. — Скажи ему: «Открой свое сердце, или я его уничтожу», — он махнул рукой в сторону горизонта, его голос звучало высоко и драматично. — «Мне нужно спасти целый мир».

— Теперь ты просто смеешься надо мной, — я толкнула его в плечо. — Кстати о сердцах, когда ты собираешься завоевать Джиззи Лиззи?

— Я бы хотел, чтобы ты перестала ее так называть, — он вернулся к биноклю, поворачивая его слева направо.

Элизабет была местной красавицей на плотине Гувера. Она забрала девственность Эдди и его сердце… и сердце любого другого мальчика, с которым мы росли. «Да» и «еще» были ее любимыми словами, особенно когда она кричала их в подушку.

— Сколько задниц ты надерешь, когда вернешься домой? — я широко улыбнулась.

— Все надеру без исключения, — он начал опускать бинокль, но тут резко поднял его, и все его тело напряглось.

— В чем дело? — я вскочила на ноги и проследила за его взглядом до северной стены и черного, как смоль, пейзажа за ней. — Эдди?

— Клянусь, я видел движение, — его пальцы сжались вокруг широких линз. — Между зеленой хижиной и старым банком.

— Я поставила там двух охранников, — мой пульс участился. — Мы еще не залатали эту часть стены.

Я развернулась, стащила наши луки с крыши и бросила Эдди его оружие.

— Это могла быть игра света, — он закинул за плечо колчан и выпустил стрелу.

Мои десны покалывало, и я приоткрыла рот как раз в тот момент, когда появились клыки.

— Черт, — он уставился на мой рот. — Я никогда к этому не привыкну.

Я помчалась к пожарной лестнице на внешней стороне здания. Когда я добралась до края, мой взгляд столкнулся с люминесцентными глазами Салема.

Он стоял на нижней платформе с дубинкой в руке и в черном кожаном плаще, застегнутом до самого подбородка. Чтоб меня, он выглядел острым, опасным и чертовски сексуальным, но…

— Мне нужно увидеть твою шею, — я сбежала вниз по шаткой лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек и спотыкаясь, а Эдди бежал за мной. — Скорее!

Может, близость какого-нибудь гибрида заставил его вены светиться? Или это были только наши похитители? Я предположила первое и не стала рисковать.

Сунув дубинку под мышку, пальцы Салема забегали по кнопкам. Он распахнул верхнюю часть пальто, обнажив горло. При виде его светящихся вен мое сердце упало до самого живота. Они появились впервые с тех пор, как нас выпустили из особняка.

Он посмотрел на свою грудь и снова на меня, вопросительно сдвинув черные брови.

— Бей тревогу! — я схватила стрелу и помчалась к северной стене.