А самым последним гостем стал... кто бы вы думали? Майто Гай!

   Призыватель черепашек действительно оказался именно таким шумным и ультимативным парнем, каким я привык видеть его в аниме, только одетым не в пошлый обтягивающий комбез, а прилично: в болотно-зелёный традиционный наряд с вышитым тростником и прочими водяными красотами.

   Этот баламут мигом перетряхнул собравшееся чинное общество. Наговорил кучу комплиментов дамам, задвинул проникновенную речь о семейных ценностях и громогласно поздравил Хатаке с внезапным отцовством. Флегматичный Какаши взирал на его выходки с тем выражением, с каким добрый английский этнограф глядит на ритуальные танцы папуаса.

   Мне Гай показался самым безобидным из гостей, и я утащил его играть в "Пять камней" на гобане, болтать и пробовать вкусняшки собственного сочинения. В отличие от остальных взрослых, "Зелёный Зверь Конохи" со мной не сюсюкал, говорил просто и дружелюбно. Выяснив, что Майто - фанат острых приправ, я в пять минут приготовил ему кимчи из огурцов: жгучее, как пылающий ад, и свежее, как утренняя роса. Какаши, разок нюхнув это блюдо, долго и горько плакал, а потом запретил мне его даже пробовать. Сказал, что так можно навеки остаться без вкуса и обоняния. Зато Гаю понравилось.

   - Сёши, ты уже зеваешь. Иди-ка спать.

   - Да. Спокойной ночи, Какаши-сан.

   Поднявшись в спальню, я развернул доставшийся мне сегодня подарок. На подушечке лежала немного изогнутая стальная пластинка. Кусок металла, явно отрубленный от чего-то целого, имел полированную внутреннюю сторону и внешнюю, иссечённую мелкими царапинками. Непонятная вещица, но на ощупь приятная.

Глава 6

Для здорового развития ребёнку необходим свободный выбор и решение задач без явных ограничений. Это нужно, чтобы ребёнок научился автономно взаимодействовать со средой и контролировать собственные импульсы. Поэтому одним из существенных факторов развития является свобода.

Эдвард Деси и Ричард Райан

   Сёши и Камизуки Тация - чунин

   С нанятым учителем я занимался уже четвёртый месяц.

   За это время Тация худо-бедно натаскал меня в языке, почтительной речи и общепринятом этикете, научил читать и показал цифры. С письмом отношения пока не складывались. Прописи я изрисовал вдоль и поперёк, но скорость всё равно оставалась черепашья. Недоставало практики.

   Камизуки мне нравился. К моему образованию он подошёл вдумчиво, объяснял подробно, не вёлся на подначки, пресекал попытки заняться бессмысленной чепухой и постоянно повышал сложность задачи. Конечно, настоящий малолетка оставил бы от Тации рожки да ножки, но я очень старался держать себя в руках и только однажды подковырнул его на тему негероической для шиноби возни с ребёнком. В ответ услышал поучительную историю.

   За успехи, проявленные по части ниндзютсу, талантливого чунина Камизуки направили на дополнительное обучение, после которого он мог сдавать квалификацию на следующий ранг: стать токубетсу джонином и обрести невиданный доселе почёт. Проблема заключалась в размере студенческой стипендии. Особых накоплений чунин сделать не успел, просить деньги у родителей не хотелось - вот и пришлось искать подработку не по профилю. Такую, чтобы чакра не тратилась и учёба не страдала.

   Хатаке, желающий нанять воспитателя для бестолкового сыночка, стал для него даром божьим, но и я не остался внакладе - никакой цивильный учитель с шиноби не сравнится в принципе. Сенсей-чунин устроил мне несколько обзорных экскурсий по крышам Конохи, продемонстрировал разные важные места, объяснил, куда детям без взрослых ходить не стоит, что делать можно, а что запрещено категорически.

   От него я узнал, что изначально Лист задумывался как бы "на вырост" и даже сейчас территория, обнесённая стеной, освоена едва ли на четверть. Поголовье шиноби растёт небыстро, а гражданские не особо рвутся жить в заорганизованном военном городке, предпочитая селиться в местах попроще, вроде Танзаку или Отафуку.

   Зато после прогулок по Конохе уроки этикета и языка уже не казались мне такими оторванными от реальности. Разбирая только что увиденные примеры правильного и неправильного поведения, я лучше понимал их внутреннее содержание. Не столько языка и традиций, сколько особенностей мышления шиноби. Их культура уходила корнями в воинствующую общину, где людям приходилось тесно сотрудничать, чтобы противостоять агрессивным конкурентам. В детях в первую очередь воспитывали умение уживаться и взаимодействовать со своими, а потом уже всё остальное.

   Большой контраст с привычным для меня обществом, всячески превозносящим и проповедующим "здоровый" эгоизм.

   Камизуки, настроившийся на длительную долбёжку (ученику четыре года, а он еле-еле лепечет), поражался резвости процесса обучения. Впрочем, я и сам офигевал от того, насколько улучшились внимание и память. Сосредоточиться на чём-нибудь стало не в пример проще: цепочки мыслей больше не рвались на части, перескакивая с одного на другое, а текли ровненько, законченные и аккуратные.

   Сегодня мы уже нагулялись и занимались чтением вслух. Вернее, я читал, а Камизуки объяснял непонятные моменты.

   - ...люди научились выплавлять железо из руды, что вызвало большие перемены в земледелии. Полученный металл начали использовать и для изготовления оружия. Новая эпоха стала временем непрерывных войн и вторжений. Древние царства рушились... - читал я медленно (в старом рукописном учебнике полностью отсутствовали пробелы и прочие знаки препинания), зато с выражением. - ...глядя на страдания людей, священник, названный Мудрецом Шести Путей, пытался прекратить кровопролитие. Путешествуя по миру, он проповедовал идеалы своей веры, которую называл Ниншу...

   Книгу для чтения я выбирал сам. Тация подсунул мне сборник детской белиберды, но изучив сказки о трех силачах и молодильном озере, ученик решительно затребовал чего-нибудь повзрослее, например учебник истории. Как минимум, в нём слова разнообразнее и картинки интереснее.

   - Камизуки-сенсей, а вы придерживаетесь идеалов Ниншу?

   - Нет. Но я применяю практику работы с чакрой, созданную Рикудо.

   Совсем как я. Практику давайте, а теорию и философию можете оставить себе.

   - А почему?

   - Я следую Пути Богов. Читай дальше!

   - Да-да. Мудрец не сумел воплотить свои мечты о мире и незадолго до смерти передал заветы Ниншу своим сыновьям. Старшему сыны - основателю семьи Учиха достались глаза мудреца, его дух и чакра. Младший сын, давший начало семье Сенджу, унаследовал его телесные способности и волю...

   Вот интересная мысль!

   - Сенсей!

   - Что теперь?

   - Если старшему сыну мудрец оставил глаза, дух и чакру, а младшему тело и волю, то кому из них он оставил свой ум? Может у него ещё дочка была?

   Бедный Камизуки аж поперхнулся от такой версии.

   - Сёши-чан, очень хорошо, что ты осмысляешь прочитанное, но сердцем тебя прошу, не вздумай ляпнуть Учиха, что им в своё время не додали мозгов! Как твоему учителю, мне будет очень жалко потраченного труда. Продолжай читать, пожалуйста!

   Хы! Как его разобрало.

   - Уже читаю! Именно младшему сыну мудрец передал долг служения и шесть Великих Сокровищ. Такое решение привело к расколу и долгой вражде между сыновьями и их потомками...

   Это уж как водится - дети великих мудрецов и полководцев всегда грызутся.

   - Изображение скипетра Рикудо стало родовым знаком семьи Сенджу, а знаком Учиха стал веер учива...

   Ага, картиночки.

   Ну, веер он и есть веер. А вот знак семьи Сенджу...

   Хм-м... Я определенно видел эту штуковину раньше. Причём не где-нибудь, а в магазинах дешевых индийских сувениров. Это ж ваджра. Довольно известный символ. Помнится, в ведах говорилось, что оригинал ваджры принадлежал богу Индре. Это было оружие наподобие булавы, которым Стогневный Громовержец лупил асуров. Там ещё какая-то смешная история приключилась, связанная с его созданием... А может, я что-то путаю?