- ...Только тот, чьё сердце свободно от загрязнений и нарушений сможет радовать ками и тем самым обретёт счастье. Вот ты понабрался кривого и грязного, даже спать не мог. Понравилось тебе?

   Мелкий помотал головой.

   - То-то! - Ватари назидательно поднял палец.

   - Деда, а как понять, что поступаешь неправильно?

   - Хороший вопрос, - одобрил священник. - Слушай! Если ты делаешь что-то с открытым сердцем, не тая никакого подвоха, действуешь уважительно и честно - то вернее всего совершаешь добро. Ну, а если тобою движет гнев, жадность, осуждение других или неумеренное соперничество - ты копишь цуми, и ками от тебя отвернутся.

   - Вроде понял, - Сёши ополоснул почищенный фонарь из ведра. - А если кто-то считает, что мир неправильный и его нужно переделать, чтобы всем стало лучше?

   - Небось, какой-нибудь бестолковый шиноби?

   - Ага. Вроде того.

   Интересно, о ком он? Не припомню, чтобы мелкий вёл такие глубокомысленные разговоры. Может кто-то из его учителей это сказал? Точно не Гай. Майто от подобной ерунды мигом засыпает.

   - Эх! - дед досадливо махнул метлой. - Передай ему, что пока он не научится жить в согласии с собой и людьми, ничего путного всё равно не получится. А когда научится, то поймёт, что переделывать ничего и не нужно. Мир хорош. Всё, что есть нестройного, со временем поправится само.

   - Здорово! А главное, делать ничего не нужно.

   Ватари неожиданно добродушно посмеялся.

   - Маленький бездельник. Скажи-ка мне своё имя. Когда закончим очищение, представлю тебя предкам.

   - Имя?.. - удивился малыш. - Моё?.. Да Сёши же!

   - Погоди-погоди! Не детское прозвище. Настоящее имя, которое нарекает священник.

   - А мне не нарекали. Я сам придумал!

   - Са-а-ам... Ну, а родился ты когда?

   - Э-э... На прошлой неделе! - заявило дитя с излишне правдивым сердцем.

   - Вон оно что... - многообещающе протянул старик, медленно оглянулся на меня и с хрустом отломал черенок у метлы.

   Чувствуя разгорающееся сакки и понимая, что одного незадачливого родителя собираются побить, я торопливым шуншином ушёл на крышу. Бамбуковая палка со свистом прилетела следом. Вовремя пригнувшись, удалось разминуться и с метёлкой.

   Следующие несколько минут старик демоном носился внизу, изощрённо ругаясь и швыряясь чем попало. Мелкий бегал следом, вис на его рукавах и взывал к благоразумию бушующего служителя.

   - Оджи-сама! Вы же сами не велели гневаться!

   - Я восстанавливаю гармонию! - заорал старый хрыч, прицельно запуская ведром. - Всякое нечистое должно быть очищено!! Какаши, слезай, паразит! Я ж тебя изничтожу, лентяя этакого!!

   - Деда, ну разве можно убивать в храме?! - благочестиво причитал мелкий.

   - Тащи лестницу! - отрубил настоятель. - Щас мы его воспитаем. Будет знать, как ребёнка без наречения оставлять! А потом ещё удивляется, что дитё болеет.

   - А-ааа!! Но мне нравится это имя! - с претензией завопил Сёши. - Я не хочу другое!

   Ма-а... прогуляюсь пока к водопаду, наберу воды. Авось, когда вернусь, Ватари уже успокоится.

   Темнело рано, и долгими зимними вечерами мелкий развлекался, как мог. Сегодня он вспомнил разученные с Умино перекаты и затеял упражняться. Получалось вполне прилично - по деревянному полу сайкана Сёши кувыркался, как шерстяной мячик, не стукаясь ни единой костью.

   Выполняя строгий наказ Рёко, я каждый день расспрашивал мелкого о самочувствии. Судя по его описаниям, сейчас у него было открыто не больше двух дополнительных потоков. Для ребёнка хорошо, но не идёт ни в какое сравнение с его прошлым кейраку-кей. Потоки Тигра и Змеи, прежде заметно увеличенные и существенно прибавляющие силу, теперь ничем особым не выделялись.

   Ладно, это мелочи. Захочет - наверстает. Меня интересовали особенности его чакры. Насколько она будет отличаться на взгляд владельцев додзютсу?

   - Сёши, собери чакру.

   Подкатившись поближе, малыш выпрямился и щедро плеснул энергии в переплетение. Попробуем. Я приоткрыл шаринган, в любой момент готовый зажмуриться, если почувствую что-то... Не то?

   - Оу... - сын удивлённо склонил голову к плечу.

   Ещё не понимая в чём дело, я оглядел комнату. Ощущение было непривычным, но не болезненным. Мелкий протянул руку и полностью стащил с меня хитай.

   - А ничего так, почти одинаковые... только левый немного темнее.

   Впервые за семь лет я смотрел двумя глазами и не различал мерцания чакры.

   Сёши, Хатаке Какаши и религиозная деятельность - 3

   Из горного храма получился на удивление неплохой санаторий: чистейший воздух, медитативная расслабуха, единение с природой, холодное спа в горном роднике, забавная диета из сырых овощей и пресной каши. Не знаю, что помогло больше - неощутимое благословение Тоёукэ Бимэ или разговоры с понимающим дедом Ватари, но подземелья меня отпустили.

   Какаши тоже повеселел. Пока я отсыпался, он починил всё, что в этом нуждалось, и отгрохал здоровенные тории на лестнице к храму. Старик, припахавший никчёмного шиноби к созидательному труду, самодовольно ухмылялся.

   А сегодня был последний день моего духовного очищения.

   Священник нараспев произносил слова и отвешивал поклоны алтарю. Я стоял у него за спиной и молчал. Разевать рот было мне не по чину - все возможные просьбы следовало произносить мысленно.

   - ...Нарушения не будет. И как восьмислойные облака небесные ветер разгоняет, дующий из тех мест, где ветры родятся, и как утренний туман утренний ветер дуновением изгоняет, и как большой корабль от гавани большой, канаты от носа отвязав, канаты от кормы отвязав, в Равнину Великого Моря направляют, так и нарушений оставшихся не будет. Даруется изгнание их, очищение их...

   Мерный речитатив напоминал заклинание. Очень длинное и очень заунывное, но для меня было важно, что эта молитва заканчивала замороченную процедуру избавления от скверны. Ватари-сама поражался тому, как мне удалось настолько внутренне перемазаться и пораниться. Я же считал, что отделался малой кровью. Смысл поговорки "сила солому ломит" предстал передо мной во всей ясности. Столкновение с Белым Змеем оставило такую рану, какую не смогла оставить смерть. Сила Орочимару находилась далеко за пределами моего "взрослого" опыта и привычных представлений о человеческих возможностях. Давление его воли сметало любую попытку сопротивления.

   Жутко представить горнило, в котором родился подобный монстр, и непонятно, как я вообще выжил, с моим-то заячьим сердцем.

   Поклонившись в последний раз, священник обернулся.

   - Всё. Сделано.

   - Спасибо за ваши хлопоты, Ватари-сама.

   - Ага. Спасибо большое, деда!

   - Ладно-ладно, - отмахнулся старик, но сразу распорядился: - Приходите послезавтра! Устроим праздник и наречение.

   Хатаке Какаши, Сёши и плоды фундаментального образования

   Потянувшись застегнуть ботинок, я промахнулся мимо пряжки и едва не клюнул носом. Голова опять пошла кругом.

   Чёрная слепая зона, ставшая привычной за последние годы, вдруг заполнилась океаном цветного света. Сжатый и однобокий мир распахнулся. Видеть окружающее двумя глазами было радостно, но иногда его оказывалось слишком много. Малейшее движение раздваивало контуры предметов. Лес на склонах долины дышал и шевелился. Горы зыбко парили между землёй и облаками, а сами облака рябили, как поверхность ручья.

   Опустившись на ступеньку у входа, я боролся с искушением опустить хитай на привычное место. С крыши мягко спрыгнул мелкий и примостился рядом.

   - Голова болит?

   - Нет. Просто кружится.

   - А-аа... Наверное, мозг привыкает, - глубокомысленно предположил Сёши.

   - К чему?

   - Двойная картинка. Как в бинокле. Он настраивает... ну, чтобы чётко было.