Отвечать на вопросы он не собирался, но она словно контролировала его. Он не мог даже соврать. Поэтому, когда Серена расспрашивала его об одноклассниках, он все рассказывал, несмотря на то, что это информация должна храниться в тайне. В классе Мадам всегда говорила, чтобы ученики не показывали своих способностей. О себе Картер не беспокоился — у него никакого дара нет. Но об остальных никто не должен был знать. А он все испортил. Ему пришлось.

Доктор Пэли закрыл папку. — «Твоя учительница мне сказала, что эта женщина, Серена Хэнкок, является членом группы, заинтересованной в ее одаренных учениках. У этих людей имеется некий план по использованию детей в своих целях. Теперь вопрос к тебе, Картер. Ты хочешь помочь этим людям?»

Хочу…это было одно из слов, что загоняло Картера в тупик. Он знал его значение, потому что первичное, что он хотел, это еда, когда был голоден, вода, когда мучила жажда, тепло, когда было холодно. Но слово в том контексте, что использовал доктор, он не понимал.

Доктор Пэли вздохнул. — «Позволь еще кое-что спросить. Тебе нравятся твои одноклассники или нет?»

Не нравятся?…Картер все также, молча, смотрел на доктора. О чем он говорит? Он знал это слово, знал его значение, он слышал, как люди упоминают его в разговоре. К нему оно не имело никакого отношения.

— «Картер, я хочу понять, что ты чувствуешь».

Чувство…Картер чувствовал голод, жажду, холод, жару, боль, но не сейчас.

— «Ты грустишь? Сердишься? Тебе жаль?»

Теперь до Картера начинал доходить смысл его слов, но дать ответа так и не мог. С тем же успехом доктор Пэли мог спрашивать у слепого что он видел.

У Картера Стрит небыло подобного рода чувств.

Если бы у Аманды Бисон под дулом пистолета потребовали рассказать что-то хорошее про одаренный касс, она признала бы что в нем не так скучно как на алгебре или географии. Этот класс был непредсказуем. Конечно Мадам постоянно говорит только о том, как нам лучше раскрыть свои способности, как их контролировать и как держать их в секрете, но всегда есть шанс, что в классе произойдет форс-мажор. Дженна может поделиться чьими-то сокровенными мыслями. К примеру, как это произошло с официантом, в местном фаст-фуде, он хотел подсунуть в гамбургер волосы и подать посетителям. Эмили могла предсказать, кто выиграет в «American Idol» или «X-Factor». Могло произойти и нечто опасное. Чарльз мог захотеть переставить парты силой мысли. Можно было довести Мартина так, что он проломит стену. В комнате, наполненной экстраординарными людьми, всегда есть возможность получить «сюрприз», или даже два.

Естественно, это не означает, что класс нравился Аманде. Она до сих пор считала, что ей там не место. Она знала это еще в первый день обучения в классе, и с каждым днем, ее уверенность возрастала. Все, что происходило в классе, не имело к ней никакого отношения.

К примеру, сейчас Мадам подняла обсуждение темы, которая никак не затрагивала Аманду.

— «Класс, мы с вами много говорили о том, как контролировать свои способности, как предостеречь себя от негативного влияния их на ваши жизни. Вы научились концентрации, медитации, правильному дыханию. Некоторые из вас добились превосходных успехов. Мартин, заметил изменения в своем поведении?»

Аманда взглянула на чудо-ребенка, на которого редко обращала внимание. За последние несколько месяцев он подрос, лицо потеряло ребятческое выражение, и ныть он перестал. Когда он заговорил, Аманда заметила, что и голос погрубел немного.

— «Ну, да. Дедушка много ворчит на меня, и порой я чувствую, как меня переполняет гнев, я чувствую, что могу выпустить его и причинить боль дедушке, но не делаю этого».

— «Это не считается», заявил Кен. — «Он ведь твой дедушка. Боже, кто будет бить своего собственного дедушку?»

— «Ты не знаешь моего дедушку», парировал Мартин. — «И прямо сейчас я не чувствую ничего доброго по отношению к тебе».

Аманда сдержала улыбку, поскольку Кен непроизвольно вздрогнул. Кен — бывший спортсмен, все еще в отличной форме, но легко может вылететь в окно с одной подачи Мартина.

— «Но…», продолжил Мартин, — «я могу управлять своим даром, когда дедушка меня пилит».

— «Очень хорошо», одобрила Мадам. — «Есть еще один аспект твоей способности, на которую нужно обратить внимание. Из наших бесед я поняла, что большинство из вас, а может и все, не родились с этими способностями. Дар появился как ответная реакция на ситуацию, чувство или опыт. Трейси, ты согласна с этим?»

Трейси кивнула. — «Люди игнорировали меня, поэтому я чувствовала себя невидимкой. И чувство это оказалось столь сильное, что я и вправду начала исчезать».

— «Чарльз, не хочешь рассказать нам, какие чувства вызвали твой подарок?»

Чарльз пожал плечами. — «Это не чувства, это ситуация. Я сижу в инвалидном кресле. Я не могу ходить, поэтому перемещаю предметы с помощью мысли».

Мадам улыбнулась. — «Многие прикованы к инвалидному креслу, Чарльз, но у них не развиваются телокинетические способности. Ты помнишь, когда у тебя впервые проявилась способность?»

— «Да, я лежал на кровати и хотел почитать комикс, который лежал в другом конце комнате. Мне было лень, садиться в кресло, поэтому я приказал журналу подлететь ко мне».

— «Как ты себя чувствовал, когда понял, что сделал?», спросила Мадам.

— «Хорошо»

— «Почему?»

— «Потому что…потому что я ненавидел то, что не могу свободно двигаться, поэтому заставил двигаться нужные мне предметы».

Мадам кивнула. — «Видишь, Чарльз. Чувства тоже здесь причастны. Если бы ты смирился со своей ситуацией, то не развил бы дар».

Кен встрял в разговор. — «Мадам, какой в этом смысл?»

Аманда мысленно поблагодарила его. Она задавалась тем же вопросом.

Мадам подняла в удивлении брови. — «Извини Кен, что?»

— «Хорошо, я понимаю всю эту связь между нашими способностями и чувствами, я получил свой дар, когда столкнулся с другом во время игры и услышал его голос с того света. Потом я стал слышать голоса и других мертвых. Мне все равно, как я получил этот дар, меня интересует то, как им управлять, чтобы я перестал слышать голоса мертвецов, призраков, душ, как хотите, называйте их».

— «Ты не сможешь управлять своим даром, если не понимаешь его», объяснила Мадам. — «Ты должен глубже покопаться в своих чувствах, если хочешь управлять даром. И даже тогда, все не будет так просто, не только потому, что у всех разные способности, еще потому, что каждый из вас находится на разном уровне контроля. К примеру, некоторые из вас могут пользоваться своим даром по желанию».

Некоторые ученики немного смутились, поэтому она пояснила.

— «Я имею в виду, что некоторые из вас могут воспользоваться своим даром, когда вы в нем нуждаетесь. Как Чарльз».

Чарльз просиял. — «Я могу заставить двигаться что угодно и когда угодно», для подтверждения своих слов, он сконцентрировался на сумочке Мадам, которая висела на спинке стула. Сумка начала подниматься вверх.

— «Чарльз», предупредила Мадам.

Сумка вернулась на свое место.

— «Остальные в меньшей степени могут контролировать свои способности. Трейси, ты еще не полностью освоила контроль, не так ли?»

— «Но я делаю успехи», ответила Трейси.

«Да кому это интересно!» — Думала Аманда. «Это бесполезная трата времени».

— «Аманда думает, что это пустая трата времени», объявила Трейси.

Хорошо, что Аманда не умеет убивать взглядом. Она знала, как блокировать способность Дженны, но ослабила бдительность.

— «Дженна, сколько еще раз тебе говорить, что ты не должна читать мысли одноклассников!», голос Мадам отдавал металлом. — «Но это еще один пример моей точки зрения. Разве мысль Аманды сама прозвучала у тебя в голове?»

— «Нет», ответила Дженна, — У нее был отстраненный вид, поэтому мне стало интересно, о чем она думает».

— «Другими словами», пояснила Мадам, — «Ты преднамеренно прочитала ее мысли. Что, конечно, является не правильным, потому что мысли Аманды тебя не касаются. Но ты привела пример того, о чем я и говорю. Ты контролируешь дар. Ты вправе решать, чьи мысли читать».