Первыми выдвинулись разведчики, а через час караван отчалил от берега. Через два часа пути Дзигуа с удивлением увидел, что по обоим берегам реки вкопаны танки и орудия, а русло перегорожено баржей. После остановки каравана, сзади них появилась аналогичная баржа, развернувшаяся и перекрывшая путь к отступлению. Частично снятая маскировка дала понять, что по всей длине их каравана, на берегу оборудованы позиции танков и артиллерии. Прилетевший издалека и разорвавшийся на берегу реактивный снаряд показал, что у противника имеются и «Грады», пристрелянные по этому месту. Чеквеладзе с сожалением подумал о том, что его разведчики, все-таки, больше зеки, чем солдаты, и банально проморгали засаду.

Корабли каравана отдали якоря, а он сам высадился на берег для переговоров с поджидавшей его группой мужчин в камуфлированной форме.

Разговор начал огромного роста казах с погонами полковника, грубо и в категорической форме потребовавший освободить всех пленных. В противном случае, по каравану нанесут удар. Полковник сразу сказал, что пленные им не нужны. Попытка Чеквеладзе «взять на понт» военных провалилась с треском. Ему четко дали понять, что это не переговоры в их обычном смысле. Караван может продолжить путь под наблюдением только после того, как противник убедится, что на кораблях не осталось ни одного пленного и не заберет большую часть награбленного в городе.

Дзигуа задумался. Его воинство подчинялось воле командира до тех пор, пока удача ему сопутствовала. Это закон бандитского мира и изменить его он не мог. Лишившись пленных и большей части запасов, главарь-неудачник вряд ли переживет ближайшую ночь. Чеквеладзе решил идти ва-банк. Он согласился освободить всех пленных, но категорически отказался отдавать захваченные запасы. Наступила напряженная тишина.

Дзигуа чувствовал, что полковник решает очень сложную задачу. Численность солдат на берегу, возможно, и позволяла уничтожить караван, но это обязательно вызвало бы очень большие потери горожан, чего их командир явно не желал. Почувствовав, что есть возможность перехватить инициативу в переговорах, Чеквеладзе признал превосходство противника, но и одновременно напомнил о победе царя Пирра. Дзигуа очень смутно представлял себе, что это за царь и какую именно победу он одержал, но помнил точно, что потери войска царя в каком-то сражении дали повод последующим летописцам смело приравнять победу к поражению.

 После небольшого совещания противник принял эти условия. На корабль главарь возвратился в сопровождении трех офицеров, по очереди обследовавших корабли каравана и освободивших всех пленников, за исключением двух женщин, добровольно изъявивших желание остаться с зеками. После этого баржа освободила проход. В это время Чеквеладзе увидел два катера с его горе- разведчиками, направляющиеся под белыми флагами к берегу.

Почему зеки это сделали, ни для кого не осталось тайной – все прекрасно понимали, что будет, если они встретятся с Чеквеладзе. Поэтому, «проштрафившиеся» выбрали жизнь в плену. Открыть огонь по катерам Дзигуа не решился, понимая, что ответ с берега последует серьезный. Мысленно прокляв десять предателей, он дождался пока караван уйдет на достаточное расстояние от города и дал команду сделать остановку.

Чеквеладзе не сомневался, что за их караваном продолжают следить, но больше тянуть не решился. Его власть таяла на глазах. Сначала Чеквеладзе собрал приближенных и командиров подразделений на совет, во время которого постарался, избегая разносных выражений, подвести итог путешествия. При этом, Дзигуа особо отметил свою роль в поиске единственно правильных решений, а так же глупость, трусость и безответственность рядовых бойцов.

Будучи довольно опытным оратором, Чеквеладзе свел роль командиров к тому, что они просто не имели времени более качественно подготовить свои подразделения к ведению боевых действий. В связи с этим, он озвучил предложение встать в удобном месте лагерем и заняться повышением подготовки бойцов. Пусть и не сразу, но это удалось. Вопреки ожидаемым упрекам  в адрес криминального авторитета, его подчиненные согласились почти со всем предложенным. Даже с тем, что на этот период вводится сухой закон. Естественно, это касалось так же наркотиков и иной дурманящей гадости.

Дзигуа понимал, что в этой ситуации даже незначительная пьянка обязательно приведет к взрыву. Протянув еще сутки, выбрали подходящее место и встали там лагерем. В течение последующих двух недель все воинство усиленно занималось военной подготовкой- стрельбы, тактические занятия, вождения, отработка других вводных. К концу второй недели Чеквеладзе с удовлетворением отметил, что зеки превратились в хорошо слаженный и подготовленный отряд, способный выполнить на высоком уровне поставленные перед ним боевые и иные задачи.

В духе выдающихся правителей тоталитарного режима, Дзигуа сам подготовил и раскрыл заговор против себя. Быстрый и «справедливый» суд осудил, но потом «простил» около двух десятков «заговорщиков» и приговорил к смерти пятерых. Казнь исполнили публично, но без применения особых устрашающих способов- приговоренных просто расстреляли перед строем.

По окончанию учений караван судов двинулся дальше.

Последующий путь протекал строго по уставу и самое интересное, что абсолютное большинство зеков искренне уверовали в правильности такой политики. В 300 километрах от Омска удалось обнаружить небольшое поселение. Умелыми действиями разведчиков и штурмовых отрядов жителей поселения захватили в плен без единого погибшего с обоих сторон. Опять пригодились реактивные огнеметы для спецподразделений. Несмотря на то, что среди захваченных имелось много раненых, да и ошибок допустили не мало, Дзигуа провел общее собрание, в ходе которого дал самую высокую оценку действиям отряда и даже произвел «награждения»- предоставил  особо отличившимся возможность первыми развлечься с плененными женщинами.

Кроме этого Дзигуа постарался вселить в души подданных, что его благодарность подчиненным, живущим «по понятиям» этим не ограничиться, и они имеют все шансы по окончанию похода занять самые почетные места в новом Государстве, если и дальше будут четко и беспрекословно выполнять  волю главаря.

Во время дальнейшего пути больше не удалось найти и захватить новых рабов, но оставалась надежда на когда то миллионный Омск, тем более, что к захвату города они подготовились очень хорошо.

Известие разведчиков о том, что недалеко от Омска обнаружено большое поселение, настроило всех на оптимистичный лад. Проведенные с зеками занятия и удачный последний штурм, создали у воинов уверенность в своих силах. Почти все имели настрой на решительный штурм, хотя он представлял довольно большую сложность.

В отличие от ранее разграбленных, нынешнее поселение защищалось мощной системой огневых позиций. Основу составляли три дома, расположенные на одной линии. Крайний к реке дом защищался обычной кирпичной стеной, но во дворе имелась позиция БМД-2 и непонятная башенная артиллерийская установка. Наиболее защищенным представлялся центральный дом. По краям двора имелись оборудованные закрытые огневые позиции для четырех танков. Кроме этого, там же находились две «Шилки», и они, судя по вращающимся локаторам, по очереди несли круглосуточное дежурство. Наименее незащищенным являлся третий дом, огражденный только невысоким жестяным забором. Кстати, в этом доме проживали в основном молодые девушки, что значительно упрощало нападавшим выполнение задачи.

На совещании командиров, под руководством Дзигуа, выработали следующий план. Основной удар предполагалось нанести по домам в центре и у реки. Этот район накроют залпом «Градов». Сразу после огневой подготовки, самый дальний от реки дом атакуют бойцы на БМП под прикрытием танков. Задача отряда -захватить как можно больше пленных и вывезти их под прикрытие основных сил. Ну а дальше . . . , будут исходить из обстановки- кто выживет, тот разделит участь раба, ну а кто нет- тому повезло. От глубокой разведки решили отказаться из-за опасения, что жители поселения раскроют присутствие противника.