Малой мирно спит на краю дивана, закутавшись в одеяло так, что торчит одна красная лохматая макушка. За окном уже утро, часы на стене показывают начало двенадцатого, погода ясная до отвращения, уж лучше бы дождь. Выбираюсь из кровати с неохотой, на кухне гремит посудой Вадим, не спит уже значит. Умываюсь, бреюсь хозяйской бритвой, ибо щетина мне не идет - старит. Рожа в зеркале расплывается, глаза красные, воспаленные, да и весь мой общий вид оставляет желать лучшего. Где тот жгучий взгляд зеленых глаз, где стильно уложенная прическа, искривленные похабной улыбкой губы? Где я настоящий? Плетусь на кухню шваркая ногами по полу, размышляя, что делать дальше. Воспоминания так и не возвращаются, тормозя расследование. Возле порога кухни запинаюсь о свою же ногу, успевая схватиться за косяк. Чё?!

- Утречко, - как ни в чем не бывало здоровается ДЕНИС, допивая чай и убирая кружку в раковину.

- Ты… - спрашиваю, предъявляю и матерю одним словом. Но почему тогда пожар вспыхивает в груди, почему кажется, что взлететь могу, и совершить еще одно убийство смогу тоже, сейчас, тут, одно, последнее, честно.

- Леська, не истери, тебя сейчас разорвет, - просит осторожно, пятясь назад, пока я сжимаю пальцы в кулаки. Въебу, бля буду, щас въебу.

- Опа-на-а-а, - немного неуверенно произносит Август, повиснув на моем здоровом плече. - Какие гости, - совсем теряется, глядя во все свои заспанные глаза.

- Кто-нибудь хочет чаю? - предлагает Денис, делая шаг ко мне, и, перехватив меня раньше, чем успеваю его ударить, сдавив меня, крепко сцепляет руки за моей спиной, шипит, старается удержать дергающегося меня на месте. - Леська, бля, не дергайся, ударишься. Я хоть объяснить могу?

- Зачем?! - ору ему в лицо. Все тормоза слетели. Все, что копилось внутри: предательство это, подстава, недоверие - все хлынуло разом. Меня не просто потряхивает, трясет капитально, так, что боли в плече не чувствую. - Не надо мне ничего объяснять. И находиться тут тоже не надо. Уебывай отсюда! - ору капитально, Август пытается мне что-то сказать, позади щелкает дверной замок и хлопает дверь, а я все продолжаю орать, уже не слыша сам себя со стороны. Плохо. Как же, мать вашу, плохо.

Вадим вырывает меня из рук Дениса, вышвыривает в коридор. Врезаюсь в стену, от неожиданности и быстроты маневра даже забываю материться. Пока привожу сбившееся дыхание в некое подобие нормы, Август виснет на плечах Дениса, Вадим, обхватив его за шею, треплет по волосам, играя. Улыбаются, суки, а я стою, как холодной водой облитый, и очень четко понимаю: цирк уехал, клоуны остались.

- Суки, - шиплю из коридора, надвигаясь на них в стремлении убить. Где закапывать, я уже знаю.

Вадим, урод, перекрывает мне дорогу, развернувшись задницей ко мне, не позволяет обойти его. Не могу его даже оттолкнуть, банально трогать не хочу.

- У нас неприятности, мальчики, - устало выдает Денис, растирая небритые щеки ладонями. Замираю за спиной Вадима, выглядывая из-за плеча, обтянутого серой футболкой.

- Конкретнее можно?

- Все равно суки, - шиплю и получаю с локтя от Вадима. Теперь уже скулю, бережно прижимая ладонь к ребрам, уткнувшись в теплое плечо.

- Может, все-таки чаю?

Сидим за столом уже минут пять, Август, как обычно, жрет, Вадим без конца дымит, бьет меня по рукам, не давая взять вторую сигарету, а очень хочется, Денис сидит прямо напротив меня. Ситуация тупиковая.

- В смысле, менты? - удивляется Вадим, складывая руки на груди. Всегда поражала его особенность так пренебрежительно относиться к своим же коллегам.

- В прямом. Возле больницы меня ждали. Допрос устроили. Где, мол, были, что делали, и толком ничего не говорят. Я пытался у них документы взять, переписать данные, так они удостоверением в морду сунули и убрали, мол, не дергайся, целее будешь. Ну, я и не стал на вас выходить, телефон отключил…

- У тебя выходной был, какого хера в больнице забыл? - подаю голос, сверля Дена ненавидящим взглядом. Не верю ему. Хочу, но не могу - перестроиться сложно. Слишком гладко все. По сути, Ден ни в чем и не виновен. Разве что укрывал преступников у себя. Машину не закапывал, труп не расчленял и не избавлялся от него. Недоверие разрастается подобно инфекционному заболеванию, быстро и бесконтрольно.

- У меня был платный пациент, - отвечает спокойно, выдерживая мой тяжелый взгляд.

- Мужик на кладбище от тебя был? - интересуется Август, доедая третий по счету бутерброд, а меня при виде еды тошнить начинает.

- Какой мужик?.. - вот тут-то мы все и присели. Переглядываемся, рожи у всех обеспокоенные, и непонятно же ни хрена.

- На кладбище… что с трупом помог… - завидую выдержке Вадима, внешне он спокоен, но нервозность в каждом жесте выдает его.

- Ребята, я сейчас, видимо, чего-то не понял, но я никому не звонил, - охрипшим голосом выдает Ден, и у меня сердце в пятки уходит.

- Ты уверен? - усмехается Вадим, истерично трет глаза и откидывается на спинку стула все с той же больной улыбочкой.

- Да. Я бы не стал. Вадька, а че за хуйня, а?

- А вот это вопрос, родной. Кто видит нашу грядущую перспективу - поднимите руки? - сидим, притихли, Август клешню тянет, ухмыляется. Я, не выдержав такого давления, отвешиваю ему подзатыльник, вроде затихает.

- То-то и оно, - продолжает Вадим, - если это был подставной, то труп уже откопали и передали на экспертизу, - со злости лупит ладонями по столу так, что меня на месте подкидывает. - Я ж, блядь, чувствовал, что подстава! - холодным потом обдало спину, толпа мурашек скатилась вниз по позвоночнику, оставляя после себя дрожь.

- Вадь, нам надо быстро искать, кто зачинщик, иначе нам пиздец. На экспертизу дня два уйдет, максимум три, я там перемешал всего, как жопой чуял, да и реактивы подмешал, определить, чей труп, почти нереально…

- Отпечатки, зубы, волосы? - перечисляю как вариант, теряя голос.

- Нет ни первого, ни второго, ни третьего. Не суть важно, - отмахивается, а я теряю пару лет жизни от его легкого жеста. - Первым на меня выйдут, так разобрать только я мог. Потом на Дена, Леська следующий, ты пока не при делах. Вадь, вали-ка ты из города.

- Щас. Уже на старте.

- Ты не понимаешь, что происходит?! - начинает орать Мелкий, подскакивая на ноги. Дергаю его обратно, чудом не уронив мимо стула. Он, покачнувшись, остается сидеть.

- Не ори, соседи ментов вызовут.

- Надо собраться и подумать, - предлагает Денис, бледнея лицом, а я гипнотизирую его как врага, и одновременно обнять хочу. Гадское чувство.

- Значит так, сейчас собираемся и меняем место дислокации. Я с работы забрал кое-что занимательное. Да и Дену, думаю, есть что рассказать, - кивает. - Поэтому ноги в руки и на выход.

Спешно собираемся, переговариваясь вполголоса. К Дену намеренно не подхожу. Не могу. Через себя переступить не могу. Он видит это, угрюмый ходит, все взгляд мой поймать пытается. Бесит.

- Вадим, а если это и не менты вовсе были? Ну те, которые меня пасли?

- Вариант. Первостепенным остается вопрос, кто подставил Леську, - глянув на меня, мерзко скорчил рожу и покачал головой, - да кому он, вообще, ущербный, нахрен сдался? - от возмущения давлюсь вздохом, и в таком не отпускающем ахуе меня выдворяют из квартиры.

В мотель на окраине с противоположного выезда города добираемся к четырем. Небольшое двухэтажное кирпичное строение, выгоревшее от времени и палящего солнца, несколько одиноких берез, усыпанных желтыми листьями, и грязный асфальт возле пролегающей мимо трассы. Чудесное место.

Внутри ненамного лучше. Серые блеклые стены, бухие дальнобойщики, продолжающие вчерашний фуршет в маленьком кафе, запахом табака и перегаром пропиталось все вокруг, даже тучная дама за импровизированным прилавком.

- Еще большего гадюшника найти не мог? - спрашиваю у Августа, сжимая его локоть до боли и также улыбаясь ему в ответ.

- Нет, этот - такой единственный, - вырывает руку и идет забирать ключи. Женщина на удивление легко с ним здоровается, забирает несколько купюр и отдает ему ключи от двух двухместных номеров. Собираемся в одном из них, скинув сумку прямо на пол.