- Прости меня, - шепчу ему в висок, едва задевая его пересохшими губами, глажу по голове, по темным коротким прядям колющим ладонь, шепчу что-то успокаивающее, вспоминаю прошлое, пытаюсь своим гулом перекрыть его тихие всхлипы и сорванное дыхание. Он так и засыпает у меня на руках. Полубессознательного укладываю на кровать, укрываю одеялом, думаю, прокручивая в голове все произошедшее, и разом трезвею. Нет, тело все еще несет в себе слабость от выпитого и легкую заторможенность, но разум кристально чист. Даже обидно.

Поздний вечер плавно перетекает в ночь. Пейзаж на улице, жалкий и тоскливый, не вызывает ровным счетом никаких эмоций. Разве что уныние, но и оно теряется в общей куче разрозненных переживаний. До сих пор не могу осознать, что рано или поздно окажусь в тюрьме. А я там окажусь. Точно знаю, а поверить не могу. И ладно я: я справлюсь, у меня выбора другого нет - а остальные? Вадька мент, ему там жизни не будет, про Августа вообще молчу, кипя от злости, а Ден… Ден сам не выдержит, вздернется на первой освободившейся после предыдущего смертника батарее. И то, что прожито зря, и будущего нет. Кому ж я так нагадил, что вот так со мной?

Дымлю в форточку, допивая из стакана остатки водки, все еще веря, что смогу напиться и вырубиться. Денис мирно спит, разве что ворочается на неудобной постели, и мне все время кажется, что ему холодно.

Общее состояние примерно как у бомбы замедленного действия. Если не обезвредить - взорвусь. Слышу тиканье в своей голове, отмеряющее минуты до того, как меня разорвет и я сорвусь в истерику, начну орать, а может, просто забьюсь под батарею в ванной и буду выть. Не знаю. Устал представлять, что со мной будет дальше.

Всего слишком много. Я переполнен, и если сейчас же не скинуть напряжение, может поехать крыша.

Тушу окурок в своем же стакане, закрываю форточку и задергиваю шторы. Иду в душ, благо он имеется в номере, совершаю нехитрые манипуляции, пережидая внутренний мандраж.

Одеваться откровенно лень, да и смысла нет. Обмотавшись затасканным, но относительно чистым полотенцем вокруг бедер, покидаю заполненную паром ванную, прихватив с собой свои вещи.

Благо идти недалеко, не успеваю даже замерзнуть, а может, я горю изнутри. Знаю, что сейчас на щеках тусклый румянец, что губы искусанные раскраснелись и вид у меня на редкость жалкий, но на все это так откровенно плевать.

Вхожу без стука, уверенный, что дверь не заперта. Вадим отрывается от экрана ноутбука, приподняв вверх брови скорее показательно, чем на самом деле удивляется. Август сопит на второй кровати, ближе к окну, как всегда закутавшись в одеяло.

- Переложи Малого к Денису, - не прошу, скорее сообщаю как данность.

Пока развешиваю одежду на стуле, Вадим, отставив ноутбук в сторону, поднимается с постели, разминая плечи нехитрыми движениями, подходит к кровати, осторожно, даже бережно пропускает руку под шеей Августа, второй подхватывает ноги и, прижав его к своей груди, поднимает на руки без напряга. Ну сколько Август весит? Килограмм пятьдесят? Разве это вес для мужика?

Открываю ему дверь, пропуская вперед, то же делаю со второй, в нашу с Деном комнату. Пока мент возится с Малым, возвращаюсь в комнату, все-таки нацепляю джинсы на голое тело и, развалившись на животе на кровати Вадима и щелкнув по мышке, включаю остановленное видео. Уйдя с головой в просмотр с камеры видеонаблюдения возле магазинчика, находящегося неподалеку от моего офиса, упускаю момент возвращения Вадима.

Прислонившись к косяку, наблюдает за мной какое-то время, пока я, почувствовав на себе взгляд, не поднимаю голову, вздрагивая от неожиданности.

- Хоть бы копытами поцокал, подкрался, бля, - выдыхаю нервно, останавливая запись.

- Может, надо было еще рогами в дверь постучать? - кривит лицо, не выражая особой радости при виде меня. И, если быть совсем уж честным, это обижает. Не то чтобы сильно… скорее, глубоко.

Между нами нет напряжения или заминок, неловкости, которая по идее должна присутствовать. Можно было бы предположить, что недавнего разговора и вовсе не было, но он был, и это напрягает.

- И чем тебе не спалось с Деном? - заваливается рядом, чуть не спихнув меня с односпальной кровати.

Его близость сейчас действует совсем иначе. Она ли это, или надуманные мною мысли, может, моя блядская натура берет вверх, или азарт возможного пьянит - я не знаю, и не уверен, что хочу знать. Но меня потряхивает от напряжения, и это чувствует даже Вадим, правда, не так чувствует. Приняв все по-своему, фыркает раздраженно и накидывает мне на спину содранный ранее плед.

- Храпит, - вру внаглую и знаю, он не поверит. Да и не храпел Ден никогда.- Что за записи? - киваю на монитор, пока он отматывает назад то, что успел просмотреть я, и начинает по новой.

- Пытаюсь понять, когда тебя накачали… - растягивает слова, отвечая с неохотой. И, сука, непоколебимый такой, такой же, как и всегда, и въебать ему хочется так же, как обычно.

- И как?

- Пока глухо. Лесь, ты че приперся? Говори прямо, мне некогда, - спрашивает на полном серьезе, ставя на паузу и поворачиваясь ко мне.

Наши лица в десятке сантиметров друг от друга. Настолько близко, что ощущаю его дыхание, пропитанное свежим перегаром, мятной жвачкой и выкуренными сигаретами. Его плечо прижато к моему, хоть и в футболке, но от него распространяется жар. Кажется, я краснею, и, струсив, отворачиваюсь обратно к монитору.

- Мне переспросить? - отодвигает ноутбук к спинке кровати, поворачивается на спину, обтеревшись о мое плечо, и заглядывает мне в лицо снизу вверх. - Лесь? - ждет. Чего он ждет? Пока я окончательно свихнусь? Так уже. Все. Уносите готовенького.

И мозг отключился. На время. Всего пару секунд, которых хватило, чтобы склониться к его лицу и, все также глядя в спокойные, как безмятежный океан, темно-серые глаза, прижаться к его сухим губам. Он так и продолжал смотреть на меня, не отталкивая и не пытаясь углубить поцелуй, пока я своими руками закручивал в тугой жгут свою душу.

Это не описать словами, я так и не понял, что почувствовал, и почувствовал ли вообще, но когда отстранился, мог по-прежнему прямо смотреть на него, без смущения или юношеской робости, которой и прежде за собой не замечал.

- Пережрал? - уточняет как ни в чем не бывало, не меняясь в лице. Неопределенно пожимаю плечами, вновь подтаскивая к себе ноутбук и включая запись.

Вадим, как-то обреченно вздохнув, возвращается в прежнее положение, вновь чуть не уронив меня, в последний момент успевает поймать за запястье и затянуть обратно.

- Кто-то слишком много жрет, - делаю замечание.

- Кто-то слишком много пиздит, - копирует мою издевательскую интонацию, и, вновь отмотав назад, просматривает запись. Хорошо ему, я вот ни черта не вижу, а если и вижу, то не могу сосредоточиться.

Возбуждение уже давно заняло свое законное место и теперь, пульсируя, щекоткой отдается внизу живота. Хочется сжать член ладонью и снять больное желание, или уже, в конце концов, передернуть и кончить. Но, думаю, Вадим такого шоу не оценит.

- Ты че пришел? - вновь ставит на паузу и, найдя опору в локтях, трет глаза. - Говори сразу, что тебе надо, и вали, мне некогда.

- Тебе всегда некогда, - выдаю на автомате, высматривая, где валяются сигареты.

- Курить не дам, только проветрил.

- Я тебя как-то и не спрашивал.

- По роже твоей видно.

- И что с моей рожей не так? - как быстро-то все закрутилось. С ним и не бывает по-другому. Вот мы смеемся все вместе, а вот он меня уже пиздит на газоне в парке. Иногда я его просто ненавижу.

- Все с ней так.

- Дай сигареты, - психую, оглядываюсь по сторонам, вновь чуть не слетаю с кровати. Вадька ловит меня за талию и тянет обратно.

- Не вырастешь, курить будешь, - смотрю на него как на полного идиота. И не улыбается же.