— Ты знаешь, кто я такой? — спросил я, когда она, казалось, полностью оправилась от удушья моим бананом. Мое горло сжалось от ярости и негодования. Она была маленькой инъекцией хаоса в моей жизни, саботажем моей рутины. Все мои естественные импульсы практически кричали, чтобы я убрал ее из своей жизни как можно быстрее, как будто здоровое тело атакует вирус.

— Вы Брюс Чемберсон, — сказала она.

Полусъеденный банан лежал около нее. Я привлек ее внимание к своему пальцу, прежде чем перевернуть кожицу банана, таким образом, чтобы она могла прочитать полное имя, написанное на ней.

У девушки открылся рот.

— Мне очень, очень жаль, Мистер Чемберсон. Я просто забыла свой обед и не увидела вашего имени, когда схватила его. Я думала это комплимент или…

— Бесплатный банан? — сухо спросил я. — Ты думала, что «Галлеон Интерпрайз» снабжает своих работников одним-единственным бананом?

Она сделала паузу, сглотнула и покачала головой.

— О Боже, — сказала она, погружаясь глубже в кресло, как будто из нее выкачали весь воздух. — Что-то мне подсказывает, что после этого я не получу стажировку.

— Это что-то тебе не правильно подсказывает. Ты нанята. Твое первое рабочее задание, каждый день будет заключаться в том, чтобы купить мне банан и принести его в мой офис не позднее 10:30, — я постарался, чтобы удивление не коснулось моих черт, даже если оно пронзило меня насквозь. Что, черт возьми, я делал? Она была привлекательной, и я не мог этого не заметить. Она заставила что-то шевельнуться внутри меня. Я не чувствовал ни капли сексуального влечения с тех пор, как был с Валери, но этот стажер быстро это изменил. Мне не просто было любопытно, насколько хорошо она будет выглядеть в этой юбке, задранной до бедер, я хотел знать, тихая она или шумная в постели, вонзит ли ногти мне в спину или раскроет себя для меня, как приз, на который можно претендовать. Но в то же время я хотел изгнать ее из своей жизни как можно быстрее. Она была всем, чего я пытался избежать. Все, чего я не хотел.

Она в замешательстве опустила брови.

— Меня наняли? — спросила она.

Я подавил все свои сомнения. Я сказал ей, что ее наняли на глазах у всех в комнате отдыха, и я не собирался выглядеть так, будто растерялся перед ними. Я должен владеть ситуацией.

— Не будь так довольна собой. Если бы ты мне понравилась, я бы отправил тебя собирать вещи. Ты пожалеешь, что прикоснулась к моему банану, стажер. Я тебе это обещаю.

Глава 3

Наташа

Я позволила воде течь по мне в душе, не заботясь о том, что вода была достаточно горяча, чтобы обжигать. Это было что-то, что отвлекло меня от моей последней ошибки, которая вполне могла быть самой большой в моей жизни. Мне хотелось доказать Хэнку, что я не так плоха, а теперь я вообще не была уверена, как смогу получить хоть каплю компромата на Брюса Чемберсона. Во-первых, быть нанятой, конечно, было большим препятствием, я не уверена, что я бы его преодолела, но то, как все случилось, делало все чуть ли не еще хуже.

Но хуже всего было то, как трудно было удержаться от незрелого хихиканья каждый раз, когда он говорил о «своем банане». Это было просто смешно. Парень выглядел как супермодель со льдом вместо крови. Его брови выглядели естественно нахмуренными, глаза все время слегка сузившимися, как будто он надеялся, что сможет смотреть достаточно яростно, чтобы заставить вас превратиться в облако пара. Мои колени чуть не подкосились, когда он вошел в комнату отдыха. Конечно, я проявила должное любопытство в отношении исследования в «Гугле», но фотографии не передавали полной его картины. Брюс Чемберсон был высоким в идеальном смысле. Не долговязый или причудливый, как игрок НБА, а с идеальными пропорциями и более крупный, ультра мужественный. У него было как раз достаточно мускулов, чтобы показать это через его аккуратно скроенный костюм. Я еще не изучала его брата, но они предположительно были близнецами, как бы трудно в это не было поверить. Меня не просили собирать компромат на Уильяма Чемберсона, только на Брюса. Уильям был мостом, который я пересеку, когда доберусь туда.

Но Брюс... он был мостом, с которого я не была уверена, хочу ли я сойти, как бы сильно он ни крутился, готовый в любой момент отправить меня навстречу смерти.

И его лицо. Боже. Если бы он не был так занят, глядя на дыру прямо сквозь меня, я бы, наверное, просто разлилась в горячую лужу у его ног. Мой инстинкт выживания был единственной вещью, которая заставляла мой рот работать. У него был достаточно четко очерченный подбородок, чтобы порезаться, голубые глаза, поджигающие угли, и рот, слишком чувственный и созданный для поцелуев для того, кто казался таким жестким.

Он был похож на разъяренного робота. Поправка. Разъяренного секс-робота. Того, который выглядел так хорошо, что вам было все равно, только бы он пищал и гудел на вас.

Я выпустила долгий драматический вздох и смыла остатки кондиционера с волос перед тем, как высушить их и начать собираться на стажировку. Мне нужно было быть вовремя. Это был мой первый день в «Галлеон Интерпрайз», и что-то подсказывало мне, что там не было места ошибкам или опозданиям с таким человеком, как Брюс Чемберсон. Но я не могла перестать думать о вспыхнувшем блеске в его глазах, когда он сказал мне, что я пожалею, что прикоснулась к его банану. Он шутил со мной, даже угрожая мне, и я не могла сопоставить этот факт с мыслью, что он был бесчувственным роботом, как бы я ни старалась.

В нем было нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

***

Я ОПОЗДАЛА. Я сделала все, что было в моих силах, чтобы успеть вовремя, в том числе планировала успеть на поезд, который должен был доставить меня в «Галлеон» с запасом в тридцать минут. Я даже выгнала Брэйдена из своей квартиры накануне вечером и написала родителям, чтобы убедиться, что он не вернется ко мне через несколько часов. Конечно, у меня не было времени на взрывную диарею, которую мой французский бульдог Чарли решил устроить по всей квартире. Он был очень нервным и к тому же был чрезвычайно чутким. Думаю, он подыграл моим нервам и разбомбил квартиру как своего рода собачий акт солидарности.

Когда я вышла из лифта на верхнем этаже «Галлеон», я опоздала на семь минут. По моим стандартам, все было не так уж и плохо. Брюс стоял возле лифта с яростным выражением на лице, которое говорило мне, что его стандарты были более точными, чем мои.

— Ты опоздала, — сказал он. Голос у него был ровный, безэмоциональный.

— Я сожалею, моя собака…

— Меня не интересуют твои оправдания. Время будет вычтено из твоей зарплаты.

Я приподняла одну бровь.

— Я стажер. Мне не платят.

Его челюсть сжалась, а глаза сузились.

Уууупс. Кто-то не любит, когда его поправляют.

— Мой офис. Сейчас.

Он умчался прочь, не оставив мне другого выбора, кроме как следовать за ним с чувством, как будто у меня в животе что-то упало. Мой глупый рот привел меня под горячую руку Брюсу, когда я съела его банан, и, судя по его жесткой позе и быстрому темпу, мой рот не закончил подставлять меня. Опрометчивое, грязное небольшое семя фантазии было посажено в моем мозгу где-то между бананом и сегодняшним утром, и мне все время приходилось подавлять образы Брюса, закрывающего меня в своем кабинете, чтобы он мог перекинуть меня через свое колено и отшлепать. Это было смешно. Я даже не была поклонницей такого рода вещей. Конечно, если бы мы сыграли в игру, назвав фильм, описывающий мой единственный сексуальный опыт, вы бы выиграли, назвав фильм: «Быстрый и Яростный». Хотя, это было похоже больше, если бы фильм был назван «Быстрый и Не Доставляющий Восторг», но я сомневалась, что кто-нибудь в Голливуде согласится на такое название.

Я боролась с желанием поднять руки, чтобы прикрыть глаза, пока меня вели через его офис. Однажды меня остановили за превышение скорости, и я помню чувство унижения, когда люди проходили мимо, заглядывая в мое окно со злорадными выражениями. «Хорошо, что ты попалась, неудачница», — было написано на их лицах тогда, так же, как и сейчас.

Сейчас было хуже. Намного хуже. Это была не просто моя гордость, которую тащили по грязи, пока я следовала за Брюсом, как грустный, наказываемый щенок. Это был потенциал произвести впечатление на Хэнка. Все здесь были возможными источниками, и чем больше они воспринимали меня как шутку, тем меньше вероятности, что я узнаю от них что-нибудь полезное.