— Как ты узнал, что она будет здесь? — спросила я.

— Потому что я не в первый раз у Безумной горы, — проворчал Гэвин, и уже сейчас я точно знала, что вытяну из него всю историю позже.

— Давайте перевернём ее, — сказал он, и мы заняли места вдоль лодки, приподнимая и переворачивая ее. Внутри лодки под сиденьями были спрятаны весла.

Мы оттащили ее к воде и хорошо уперли ее носом в грязь, чтобы не уплыла. Гэвин понаблюдал за ней какое-то время, держа руки на поясе, убеждаясь, что дно не имеет протечек и не наполняется водой.

— Кто тебя здесь бросил? — спросил Малахи.

— Эту историю я рассказывать не хочу. Скажу лишь только, что однажды утром я проснулся на горе с адской головной болью и без лодки.

— Тебе пришлось выбираться вплавь?

— После того, как я собрал нервы в кулак. Место изобилует аллигаторами. Но у меня получилось выбраться. Фишка в том, чтобы выбрать правильную сторону болота, — сказал Гэвин. — Можно позаимствовать лодку, но, если у тебя ее нет, тебе придется иметь дело с водой самостоятельно.

— Лодка в порядке, — произнес он, а затем бросил взгляд на охотников, которые сейчас лежали на земле, все еще без сознания. Затем он посмотрел на меня. — По трое в лодке. Хочешь помочь или посмотреть?

— Берег меня полностью устраивает.

Сначала мы перевезли Кроули. Гэвин и Малахи отплыли на короткое расстояние к холму, пока я присматривала за Джимми. Затем они выгрузили Кроули, вернулись обратно и снова повторили этот процесс.

— Что скажешь? — спросил меня Гэвин, скрестив руки, любуясь на проделанную ими работу.

Они с Малахи положили двух мужчин рядом друг с другом, оперев их на дерево, закинув руки на плечи друг друга, словно они были приятелями, отключившимися после пьянки.

— Они будут очень злы, когда очнутся.

Я прихлопнула жука на локте, надеясь, что у меня есть как минимум пара причин не находиться здесь, когда они очнутся.

— Как долго они здесь пробудут?

— Скорее всего, меньше суток, — ответил Гэвин. — Если они не захотят самостоятельно вернуться на берег, их найдут ловцы креветок.

— Я удивлена, что ловцы креветок заплывают так далеко, — сказала я.

Он пожал плечами.

— В этой области жизнь была не легкой и до войны, поэтому с ее приходом мало что изменилось. В любом случае, этим двум идиотам придется отбиваться от комаров.

И в подтверждении своих слов он прихлопнул одного на своей шее.

Мы с Малахи помогли ему снова перевернуть и замаскировать лодку. Гэвин поднял свой рюкзак и закинул его на одно плечо.

— Давайте выдвигаться на случай, если у них поблизости есть друзья.

* * *

Беседа Малахи с Пара дала ему возможность не попасться на глаза охотникам за головами. Поскольку он вернулся с провизией, мы простили ему его отсутствие во время драки.

— Сладкие рисовые лепешки, — сказал он, предлагая пакет из вощеной бумаги, содержащий две маленькие круглые лепешки приятного бежевого оттенка. — По одному из семейных рецептов Анх.

Гэвин подхватил одну и откусил.

— Класс.

Я взяла другую, откусывая по краю. Она была сладкой и мягкой, а внутри по структуре напоминала соты.

— Предполагаю, ее родители были из Вьетнама, — сказал Малахи. — Они жили здесь до войны и остались, когда она закончилась.

— Они поделились с тобой какой-нибудь информацией? — спросил Гэвин, заталкивая оставшуюся часть лепешки в рот и слизывая сахар с пальцев.

— Джоса говорит, что видел Эриду, — сказал Малахи. — Но не Лиама или Элеонору, и они не знают, куда Эрида направилась.

— Он говорит правду? — спросил Гэвин.

Малахи кивнул.

— Возможно, он что-то не договаривает, но в остальном не соврал. Но предложил нам навестить гавань на Черных Болотах и поговорить с женщиной по имени Шерри.

— Эй, — оживившись, произнес Гэвин. — Я ее знаю. Вообще-то, она моя подруга.

Мы оба уставились на него, а он пожал плечами.

— Что? У меня есть друзья.

Малахи приподнял брови.

— Серьезно?

Гэвин посмотрел на Малахи, затем на меня.

— Он учится искусству сарказма, — пояснила я. — Думаю, он становится довольно хорош в этом.

— Ты позволила Мозесу обзавестись книгой с анекдотами, а Малахи учишь сарказму. Из всего того, на что ты могла пролить свет о людях, ты выбрала это?

— У человека должно быть хобби, — ответила я с усмешкой. — Не ты ли сказал это однажды?

Гэвин что-то проворчал и направился к тропе.

* * *

Это было самое уродливое здание, которое мне когда-либо доводилось видеть, стоящее словно часовой на краю Черных Болот.

Скорее даже не здание, а его имитация в исполнении трехлетнего ребенка — куча плавающего мусора, собранная в виде куба, расположенного на вершине деревянных свай, что удерживали его над водой.

Но дать воде возможность поглотить его могло бы сойти за милосердие. Стены состояли из кусков, которые когда-то принадлежали разным строениям — красная шпунтованная доска, потрепанный кипарис и алюминиевый сайдинг, а окна были странной формы и не соответствовали друг другу, вероятно, также снятые все с тех же зданий. Он был окружен ветхим причалом, который соединял землю с водой и размещал единственный тонкий газовый насос.

— Это… интересно, — наконец, произнес Малахи с нашего места на берегу.

— Он страшен как грех, — сказал Гэвин. — А хозяйка — настоящая заноза в заднице. Но дело свое знает.

— А еще там будет тень, — сказала я, жалея, что мы выбрали не пасмурный день для поисков семейства Арсено.

— Пойдемте, — произнес Гэвин, и мы направились к двери по шаткому пирсу.

Внутри оказалось не лучше, чем снаружи. Несочетающиеся столы и стулья, стоящие на куске линолеума, завернувшегося по краям. На дальнем конце располагалась барная стойка, которая была сделана из магазинного прилавка со стеклянным фасадом, где сейчас располагались выцветшие буи и клубки рыболовных сетей.

Только один стул был занят мужчиной, коричневая кожа которого имела текстуру наждачной бумаги. Формой он походил на медведя, был одет в футболку, джинсы и резиновые сапоги, и работал над поглощением еды с мрачной решимостью. Он поднял глаза, когда мы вошли, и, видимо, не найдя в нас ничего интересного, вернулся к обеду.

Возможно, здесь не на что было особо смотреть, но это место явно вызывало целую гамму чувств. В маленьком окне на другом конце комнаты жужжал кондиционер, а воздух в баре был на несколько градусов холоднее, чем снаружи. Этот явный перепад вызвал у меня головокружение, но я не жаловалась.

— Закройте уже эту чертову дверь, — раздался голос из-за барной стойки. Из-за нее вышла женщина — высокая, широкоплечая и темнокожая. Ее волосы были короткими и темными, а глаза прищуренными в раздражении. — Или вы думаете, что электричество приходит с приливом?

— Думаю, если у тебя здесь есть кондиционер, — произнес Гэвин, направляясь к бару, пока Малахи закрывал дверь, — то с электричеством проблем нет.

— С этим, твою мать, всегда есть проблема, — проговорила она, осматривая его с ног до головы. — С чем нет проблем, так это с твоим милым-премилым личиком. Ты потрясающий экземпляр мужчины.

Гэвин прищурился.

— Я тоже рад тебя видеть, Шерри. Мы можем украсть пару минут твоего времени?

Она осмотрела нас, остановив взгляд на мне с Малахи.

— Три пары ушей — тройная плата.

— Я оплачу, — заверил ее Гэвин.

Он вытащил из кармана деньги и стопочкой положил их на стойку.

Она убрала пачку в карман обтягивающих, поношенных джинсов движением, по которому с легкостью можно было судить, что это явно не первая её взятка.

— Твои друзья? — спросила она, осматривая нас.

— Зови их Том и Джерри.

Она, поколебавшись, все же указала нам на столик.

— Присаживайтесь, — произнесла она.

Она открыла холодильник за баром, и в воздухе, словно пар, образовался конденсат. Вытащив бутылку без этикетки, в которой, как я догадалась, был домашнее пиво, откупорила и подошла к нашему столу.

Видимо, напитки в оплату включены не были.

Шерри отодвинула стул и практически рухнула на него. Это движение сотрясло все строение, мне даже пришлось подавить желание схватиться за край стола в качестве поддержки. По крайней мере, если здание рухнет под нами, мы упадем в воду.

— Суматошное утро, — сказала она и сделала глубокий глоток. — Пару часов назад здесь проезжал патруль КБЦ.