-- Угу.

      -- А это что? -- Юрий указал на висящие в воздухе символы.

      -- Да ладно, наркотик безопасен. Я уже и сам попробовал, -- усмехнулся Луис.

      -- Но я не понимаю, зачем здесь лишний код и каково его действие. Мало ли, чем это может оказаться. Нужно показать ребятам из первого отдела.

      -- Да, иди, -- покивал Луис. -- Покажи Комаровски, он у нас спец по кодам.

       Семецкий отключился от компьютера, встал, потянулся, зевнул, спешно прошел через дверь.

      -- А знаешь что, -- крикнул Луис. -- Семецкий, ты сволочь. Это ты тогда, на вечеринке, когда я не смог прийти, зажигал с моей девушкой.

      -- С чего ты взял?

      -- Неважно. Сказали мне. Так вот, чтоб ты сдох! Чтоб ты подавился своим кодом!

      На лице Семецкого проявилась гримаса злости. Пальцы сжались в кулак. Он был готов вот-вот наброситься на своего коллегу и даже не заметил, как к нему приближается закончивший демонстрацию человек в боевом костюме из соседнего отдела.

      Глаза считывателя внутри скафандра сразу же определили агрессию на лице Семецкого, а интуиция приказала костюму действовать.

      Рука бойца взмыла с такой скоростью, что за ней трудно было проследить.

      Вспышка, и программист Юрий Семецкий так и не смог понять, что произошло. Он умер моментально. Для него просто отключили свет.

      Безжизненное тело повалилось на белоснежный пол лаборатории, пару раз дернулось в конвульсиях и замерло навеки. На лице Юрия так и осталась гримаса злобы и ненависти.

      -- Несчастный случай! У нас несчастный случай! -- закричал кто-то.

      -- Происшествие на территории лаборатории. Врачам срочно прибыть к лаборатории номер три, -- заговорил голос оповещающей системы.

      Но все, что могло произойти, уже произошло.

      Луис хитро улыбнулся и сделал пометку в голографическом журнале исследований:

       "Стимулятор "Волшебство" не представляет опасности и рекомендуется для легализации и распространения".

   Глава пятая

         О существовавшем когда-то давно городе под названием Нью-Йорк в двадцать пятом столетии напоминал только этот отель. Трехсотэтажное здание, выполненное в виде статуи, держащей факел в вытянутой руке. Мало кто знал, что такая статуя действительно существовала. Мало кто знал, что она значила. Архитектор, проектировавший отель, явно любил историю Патрии.

      Если смотреть с улицы, статуя-здание выглядела монолитной, но это была лишь иллюзия. Изнутри целые стены комнат представляли собой псевдостеклянные перегородки.

      Вечерело, и над Каллисто поднялась отливающая красным луна. Если смотреть издали, складывалось впечатление, что она запуталась в короне статуи, создавая вокруг её головы некое подобие ореола.

      Казимир Войтович вышел из своего номера и по коридору, оформленному в стиле Дикого Запада, направился к лифту. Как раз наступало время ужина. Он кинул беглый взгляд на двухмерного ковбоя, который бесконечно гонялся по стене за двухмерным быком, и послал мысленный сигнал компьютеру лифта.

      Техник Джо, подключенный к "Мозгу", лежал на кровати номера несколькими этажами ниже. Его глаза под веками подергивались, но сам Джо, можно сказать, был не здесь. Он управлял четырьмя псевдонасекомыми-пауками, пробиравшимися по шахте лифта.

      Шахта напоминала скорее внутренности какого-то организма, чем то, что подразумевалось под ней несколько столетий назад. Переплетения различных отростков, проводов, напоминающих кишки, покрытых слизью бугорков. Система, как любое живое существо, дышала воздухом и питалась специальной биомассой.

      Пауки Джо впились в квазиживые провода, буквально слившись с ними.

       "Контроль предоставлен", -- получил техник мыслесигнал.

       "Лифт мой, можете начинать", -- отправил он сообщение Саммерсу.

      Адам Грин согласился не сразу. Непросто ему было отказаться от своей внешности, пусть даже и на время. Но сыграть роль Войтовича на публике больше было некому. Про похищение Стражински знали единицы, а про операцию в отеле -- почти никто.

      На изменение роста Грин не пошел, да и это было бы слишком долго. Понадеялся, что никто не обратит внимания на то, что Войтович сжался на три сантиметра.

      Он стоял, упершись лицом в стенку лифта, в надежде, что Казимир не заметит свою точную копию. К тому же вид на него перекрывал довольно крупный БАР с человеческим лицом, облаченный в епископское одеяние Нового Ватикана. По бокам стояли Саммерс в черном пиджаке с колораткой и Бергер в строгом костюме.

       Биопленка, исполняющая роль двери, расползлась, и на входе в лифт возник Войтович.

      -- Добрый день, падре, -- поприветствовал он робота-епископа, на что тот по велению Джо ответил кивком.

      Новый Ватикан и Объединение не очень-то дружили. Церковь считала, что обеспечивать переходы из мира в мир является грехом, в Объединении же не любили Новый Ватикан за излишнюю консервативность.

      Войтович медленно вошел в лифт, высокая женщина-охранник пыталась пройти следом.

      -- Епископ не хотел бы ехать в лифте с работниками Объединения, -- остановила её Бергер.

      -- Все в порядке, -- кивнул Войтович. -- Можете подождать в номере. Они мне ничего не сделают.

      Новому Ватикану он доверял, а потому выдача детективов за епископа с охраной сыграла свою роль.

       Биопленка быстро заросла, на висящем в воздухе экранчике замелькали уменьшающиеся цифры этажей.

       "Давай, Джо", -- отправил Саммерс сообщение технику.

      Мысленная команда поступила в биомозг пауков, и те начали свою работу.

      Лифт затрясло, Войтович чуть не упал, успев ухватиться за рукав Бергер.

      Еще одна встряска, теперь уже Августа ухватилась за пиджак Казимира, одновременно закрепив на его спине робота-червя. БАР-епископ покосился, едва не завалившись на пол, но Джо смог удержать его в вертикальном положении.

      -- Что происходит? -- вскрикнул Войтович. -- Разве эти лифты могут ломаться?

      Еще одна встряска. Цифра, указывающая номер этажа, начала стремительно уменьшаться.

      -- Что случилось? -- бормотал Казимир. Его лицо моментально покрылось большущими бусинами холодного пота. Глаза округлились, выпучились, словно хотели выпрыгнуть из орбит. -- Спасите меня! Кто-нибудь! Боже! -- его пальцы впились в твердую стенку лифта, словно пытались её разорвать. -- Помог...