-- Все еще в отеле, -- он услышал рядом с собой немного грустный мужской голос.

      Казимир повел глазами и увидел священника. Того самого, который спускался с ним и епископом в лифте. И сразу все вспомнил -- тряску, падение, потерю сознания.

      -- Лифт сорвался, вы помните это? -- спросил священник.

       Юргена Саммерса Казимир Войтович, конечно же, никогда ранее не видел. Поэтому у него не возникало подозрений, что перед ним не священник Нового Ватикана, а детектив "Ассаж".

      -- Что случилось? -- прошипел Войтович.

      -- Вы были ранены. Врач только что был здесь и сказал, что, к сожалению, вы умираете, -- Саммерс склонился над Казимиром настолько, что тот чувствовал его дыхание. -- Ваш мозг поврежден. Те доли мозга, что отказали у вас, к сожалению, восстановить нельзя. При транспортировке в больницу вы бы умерли сразу. Поэтому вас было решено оставить здесь. Вы были верующим человеком. Постоянно приходили в церкви Нового Ватикана. Поэтому я решил, что перед смертью, скорее всего, вам захочется поговорить со священнослужителем.

      В голове Войтовича за секунду пронеслась вся его жизнь. Он вспоминал свою жену, детство, юношество, недоигранную партию в шахматы с другом, недочитанную книгу. Но выразить он не мог ничего. Лицо было почти полностью парализовано.

      Джо хотел уменьшить действие парализующей программы, но Саммерс сказал, что не стоит. Чем тяжелее он будет себя ощущать, тем больше вероятности, что он выложит важную информацию.

      -- Вы хотите что-то мне рассказать? -- спросил Юрген.

      -- Я... Я... -- Войтович запинался. -- Я изменял жене.

      Саммерс мягко кивнул.

      -- Я не хочу умирать, -- прошептал Казимир.

      -- К сожалению, я не смогу остановить процесс разложения вашего мозга, -- Саммерс положил руку на лоб Войтовича. -- Но отец наш готов принять вас. А вы должны туда отправиться с чистой душой и сердцем.

      -- Падре, я виновен в смерти многих людей! -- пытался кричать Казимир, но у него получалось лишь шептать. -- Я пытался замолить грехи, но, наверное, у меня ничего не вышло. Это наказание за учиненное мной зло. Я работал на Борисова.

      -- Продолжайте, -- кивнул Саммерс.

      -- В ближайшие пару дней могут погибнуть еще люди. Они собираются... Собираются...

      -- Что? -- Юрген склонился над Казимиром, но тот словно потерял сознание. Не от программы, парализующей его, но от страха.

      -- Они... Макс... -- шептал Войтович, а его лицо покрывалось липким холодным потом.

      -- Если вы скажете, что должно произойти, это можно будет предотвратить, -- сказал Юрген.

      -- Антихакеры. Макс собирается взломать офис антихакеров. Ему нужны личные дела...

      -- Говорите дальше, -- кивнул Саммерс.

      -- Больше ничего не знаю. Я повинен в теракте возле больницы. Я знаю, что Макс сегодня-завтра будет ломать офис антихакеров, -- забубнил Войтович.

       Биопленка прохода в соседнюю комнату открылась и на пороге показалась Бергер. Она тяжело дышала, кошачьи глаза поблескивали, выражая злобу.

      -- Отойди, -- приказным тоном сказала она Саммерсу.

      -- Что ты здесь делаешь? -- вскрикнул Юрген. Только теперь он заметил в руке Августы небольшой пистолет.

      -- Сейчас ты мне все расскажешь, тварь! -- крикнула она, нацеливая ствол на Войтовича. -- Где Кристофер Стражински? Где вы его спрятали?

      Августу переполняла злость, готовая выплеснуться в любой момент. Ей было наплевать на Саммерса, на Войтовича, на всех. Лишь бы узнать правду.

      Глаза Казимира забегали, губы задрожали. Он пытался что-то сказать, но не мог.

      -- Где Стражински? -- повторила Августа.

      -- Отойди, -- пытался остановить её Саммерс, но наткнулся на нацеленный в грудь ствол.

      -- Не мешай мне, Юрген. С этой тварью по-доброму не выйдет, -- процедила она.

      -- Он сказал, что знал, -- посмотрев в кошачьи глаза Августы, спокойно произнес Юрген. -- Поверь, я провел много допросов и знаю, когда им больше нечего сказать, не хуже считывателей.

      -- Пусть скажет, где они прячут Стражински! -- Августа изо всех сил ударила Войтовича кулаком в лицо. -- Говори!

      Но Джо, получив мыслесигнал от Юргена, успел отключить Войтовича. Теперь тот лежал без сознания, широко открыв рот и закатив глаза.

      -- Джо! -- злобно вскрикнула Августа.

      -- Опусти оружие, -- спокойно сказал Юрген. -- Он сказал все, что знал. Войтович может даже и не знать о похищении Стражински.

      -- Ты что, не видишь, что он пудрит нам мозги? -- крикнула Августа, все еще держа Войтовича на мушке.

      -- Опусти оружие. Его самого могли дезинформировать, поверь моему опыту, -- говорил Саммерс спокойным тоном учителя, всматриваясь в глаза Бергер.

      Августа вздохнула и убрала пистолет. Саммерсу, несмотря ни на что, она доверяла. Тем более, угрожать сейчас было некому.

      -- Но невозможно взломать антихакеров! -- Бергер смотрела на напарника и бывшего учителя так, будто была готова наброситься на него.

      -- Возможно, его дезинформировали. Он считал, что говорит правду. А может, и нет.

      -- Как нет? В офисе антихакеров постоянно дежурят четыре человека. Один из них обязательно высокоуровневый, -- Августа почти переходила на крик. -- Последнее место, куда может сунуться проникатель, -- это антихакерский офис. Проще взломать "Опору небес" или спираль Объединения, чем антихакеров.

      -- Если это Макс, -- в комнату вошел Джо, -- все возможно.

      -- Этот ваш Макс хоть существует? -- посмотрела она в девичье лицо техника.

      -- Да. Я уверен. Мне уже приходилось иметь с ним дело.

      -- Нам нужно уходить, -- поднялся Саммерс. -- Он вспомнит, что его допросили, но доказать, что это мы, не смогут.

***

      Геннадий Владимирович Борисов уже давно не выглядел как маленькая девочка в розовом платьице. В конце концов, ему надоели насмешки за спиной и постоянная потребность притворяться ребенком. Теперь он был довольно симпатичным юношей лет семнадцати-восемнадцати на вид. Худощавое телосложение, аккуратные черты лица, черная челка, спадающая на голубые глаза. И как раз они-то и выдавали в этом парне Борисова. Холодный, постоянно напряженный взгляд этих глаз явно не соответствовал внешности владельца "Маджестик".