-- Ты же был против, -- Стивен поднялся, потянулся, выпустил из рук дракончика, который взмахнул крыльями и уселся на стол рядом с Кроуссеном.

      -- Имею же я право передумать, -- спокойно ответил Франц.

      -- Не помню, чтобы ты когда-то менял свою точку зрения.

      -- Все когда-то бывает впервые, -- как всегда монотонно ответил Кроуссен.

       Райз опять уселся в свое кресло, взглянул на дракончика, который всматривался в отбивающие ритм на столе пальцы Кроуссена, словно пытался его понять или расшифровать.

      -- У меня нехорошее предчувствие насчет него, -- сказал Стивен.

      -- Наркотик уже у мафии. Рано или поздно он расползется по всем мирам с нашим участием или без него. Разница только в том, получим мы с этого прибыль или нет.

      -- То же самое говорила и Лаура. Наверное, вы правы, -- кивнул Райз.

      Услышав про жену Стивена, Кроуссен опустил голову, словно на миг потонул в раздумьях. Потом кинул беглый взгляд на дракончика.

      -- Смотри сам. Мы можем только посоветовать. Решаешь ты.

       Райз кивнул, тяжело вздохнул, взял со стола дракончика, усадил его на своих коленях, погладил по голове.

      -- Легализуйте "Волшебство", -- сказал он.

***

      Снегопад с каждой минутой все усиливался. Он покрывал крыши зданий, мобилей, людей. В двух метрах перед собой без модификации глаз нельзя было рассмотреть почти ничего. Ветер, который в этот день, как назло, был неслабый, крутил снежинки в воздухе, создавая миниатюрные ураганчики.

       "Словно этот наш проникатель подкупил погоду", -- подумала капитан спецназа Диана Лиретти.

      Она всматривалась в еле заметное через снежную стену здание антихакерского офиса и одновременно раздавала приказы подчиненным. Облаченные в штатское члены её группы начали окружать здание.

       "Зелёный на точку "Дельта", -- получил приказ сержант Лионель Хамди. Он недавно вернулся из отпуска и все еще вел себя откровенно лениво. Это трудно -- после теплого моря и горячего пляжа снова окунуться в пелену холодного розового снега. А тут, как ему сообщили, готовилось проникновение в здание, которое, как считал он, да и не только он, взломать не только невозможно, а еще и бессмысленно.

      Что же за безумец решился на такое?

       Хамди посмотрел на свою толстую перчатку, под которой находился соединенный с нервной системой пистолет. Засунул руки в карманы черного пальто.

       "Приказ понял, выполняю", -- сообщил он лидеру группы и направился к третьему входу в здание -- едва заметной раздвижной двери.

       "Повторяю, никого не впускать и никого не выпускать", -- прозвучало в голове каждого члена группы.

      Лионель встал у двери, резким движением руки очистил свои курчавые волосы от снега, прислонился к стене, закурил.

       "Зелёный на месте", -- отчитался он.

      В мыслях Хамди все еще была та девушка, с которой он познакомился на отдыхе. Не выходила она из его головы, хоть он прекрасно понимал, что их роман был временный и больше они, вероятнее всего, не встретятся.

       "По пиву сегодня после работы?" -- послышалось в его мыслепотоке.

       "Обязательно. Я выставляю", -- прозвучал ответ.

       "Не болтать во время операции!" -- пронесся холодный мыслепоток Лиретти.

      Лионель усмехнулся. Вечно эти Барнс и Квайн болтали на служебном мыслепотоке. Не то чтобы это им действительно было нужно -- просто хотелось позлить Диану Лиретти.

       Хамди не ждал, что из его входа кто-то появится. Он вообще думал, что это чья-то шутка или учения, которые начальство в целях достоверности решило выдать за настоящую операцию.

      Он отвернулся от двери, стал вглядываться в снежную пелену, сквозь которую едва были видны городские огни, и не заметил, как дверь за ним разошлась, из неё показался невысокий человек в надвинутом на глаза капюшоне. Он тихой поступью, оглядываясь по сторонам и стараясь не привлекать лишнего шума, пошел к углу здания.

       Хамди вовремя обернулся и успел краем глаза заметить исчезающий за углом бело-розовый балахон, почти полностью сливавшийся со снежным маревом.

       "Я вижу нарушителя, он только что покинул здание через третий вход, начинаю преследование", -- отправил Хамди сообщение напарникам.

       "Как ты мог его выпустить?" -- спросила Лиретти, но этого он уже не слышал. Лионель бежал по скрипящему снегу вслед за человеком в капюшоне.

      У Хамди, как и у любого спецназовца, скорость бега могла достигать пятидесяти миль в час, но человек впереди явно бежал быстрее.

       "Не убивать, он нужен живым", -- сообщила Лиретти.

      Человек в капюшоне оттолкнулся и с легкостью перепрыгнул через магнитную трассу, кишащую мобилями. По заснеженной раскрашенной светом иллюминаций обочине он направился в сторону центра города. Хамди, проделав то же самое, последовал за ним.

       "Кто же он такой?" -- задавал сам себе вопрос бегущий следом Хамди. Ответа он не находил. У спецназовцев были лучшие из возможных физические модификации тел. Никто, ни один человек в мире, как он считал раньше, не мог сравниться в скорости с бойцом спецназа. Но сейчас он понимал, что ошибался. Несущийся впереди человек был быстрее, проворнее, выносливее и его самого и коллег, бегущих рядом.

       "Преградите ему путь", -- сообщил Лионель. Оглянувшись, он увидел, что уже не один. Рядом с ним преследовали нарушителя трое коллег.

       "Похоже, он собирается добраться до проспекта Месси. Там он сможет смешаться с толпой. Не дайте ему этого сделать", -- почувствовал Хамди мыслепоток бегущей рядом коллеги Оливии Хилл и побежал быстрее. По крайней мере, постарался. Но чем быстрее он бежал, тем больше, казалось, ускоряется мелькающая впереди фигура в капюшоне.

      Беглец резво перепрыгнул через идущую по тротуаре компанию из четырех человек, оббежал еще двоих, одного толкнул, отчего тот упал на розоватый снег. Подпрыгнул на два метра в воздух, движением руки сбил преследующую его птицу-робота, и каждый из членов группы спецназа почувствовал в своем мыслепотоке неистовую ругань техника.

       Мобиль спецназа, подняв облако снега, резко свернул, преграждая путь беглецу, но тот, словно был готов к этому, взмыл в воздух и приземлился на противоположной стороне.