— Добрый вечер, друзья! — поприветствовал всех глава Лунной тени. — Сегодня предстоит обсудить самый важный план в нашей жизни. Близок час освобождения, и претворится в жизнь то, ради чего создавалась наша организация.

Пони затаили дыхание, слушая Профессора. Они буквально чувствовали, как в этот момент перекраивается история всей Эквестрии.

— Алик, изложи план действий, — глава передал слово Умнику.

— Как мы и планировали с самого начала, Гадюку предполагается взорвать пороховой бомбой. Благодаря стараниям Пасти и Тара, выкравших пиротехнику, мне удалось смастерить достаточно мощный заряд. Взрыв будет осуществлен в момент проезда Белой Бестии мимо Старгейзер-стрит. Как выяснил Карви, в этом месте процессия на некоторое время останавливается. Бомба будет доставлена в верхнюю точку Старгейзер-стрит в фермерской тележке, — поясняя свои слова, Смарт Алик двигал по карте города флажки с обозначениями. — Удачным совпадением стало то, что Карви будет дежурить как раз на этом перекрестке. При приближении Гадюки, Вуд подаст сигнал и Тар Фланк толкнет тележку с бомбой. Покатившись вниз, тележка врежется в процессию и взорвется. Вопросы?

— Как я подам сигнал? — поинтересовался Карви.

— Очень просто, начнешь размахивать флажком, — ответил Алик. — Что может быть невиннее, чем верноподданническая радость при виде принцессы?

— Мне желательно заполучить пропуск, — заявил Тар. — В Воскресенье в городе будут тормозить все телеги, чтобы не мешали празднику, могут докопаться. Я выкрал бланк, только почерк у меня, как у пьяного грифона.

— Да ну, какой дурак попрется к обсерватории на праздник... — начал говорить Понифаций.

— Не проблема, я напишу так, что будет даже лучше настоящего, — перебил Вуд.

Взяв бланк пропуска, он выложил из сумки письменные принадлежности и стал заполнять графы. Внизу он вывел уже сотни раз опробованную подпись Селестии.

— Отлично, у меня все, — сказал пятнистый земнопони, убирая пропуск в сумку.

— Постойте, но ведь кроме Гадюки там будут еще пегасы-стражники! — вдруг сообразил единорог. — Неужели мы будем взрывать простых пони?

— Карви, пойми, — доверительно начал Профессор. — Другой возможности подловить Белую Бестию нам может не представится. Конечно же, нам будет жаль этих бедняг, но во имя высшей справедливости, придется пойти на такую жертву.

Дальше пошла проработка деталей. Пони обсудили в какой момент надо подавать сигнал, как сильно разгонять телегу вниз по улице, где будут находится Фаций с Умником на подстраховке, как будет замаскирована бомба и прочие мелочи. Богатое воображение Вуда рисовало ему картины, как карета Селестии поглощается ярким взрывом и исчезает в пламени. Хотя в данный момент все сомнения отступили на задний план, вспоминая чарующий голос, нежный взгляд, грациозную походку принцессы, он сожалел о том, что миру предстоит лишиться такой красоты. После того, как все моменты были расписаны, Профессор позвал собрание к мраморному алтарю.

— Камрады, давайте же вдохновимся нашим гимном, — призвал он всех пони. — И я попрошу принцессу Луну дать свое благословение.

Он кивнул Понифацию, и тот неожиданно красивым и глубоким баритоном затянул песню, отбивая копытом ритм.

Вперед, все граждане Эквестрии,

Час нашей славы настает!

Уж давно тирания Селестии

Тяжким грузом пони гнетет,

Мы вернем наш волшебный источник,

Что когда-то украден у нас,

Заплатим за победу жизнью

Как один мы в этот грозный час!

Припев взревели все вместе так, что сверху посыпались камешки.

К оружию, друзья,

Вставайте рядом в строй!

Пора, пора!

Принцессе Луне

Вернуться на престол!

Пора, пора!

Принцессе Луне

Вернуться на престол!

Отгремело эхо, и глава Лунной Тени сел за алтарем, воздев передние ноги, прикрытые складками широкого плаща. В разлившейся тишине стало слышно, как со сталагмитов капает вода. «Вспомните свои обиды и несчастия, — тихонько проговорил он. — Вспомните, как несправедливо с вами обходились, и знайте, что всему виной — Белая Бестия, укравшая у пони источник магии. Благослови, принцесса Луна, этих пони, собравшихся на битву во имя твое!»

Над статуэткой начала сгущаться черная дымка. В клубящемся мраке проявлялась закованная в латы голова пони, с каждой секундой становясь все четче и детализированнее. У Карви захватило дух от ее красоты, сравнимой лишь с красотой принцессы Селестии. Но если Селестия была олицетворением дня, эта пони была прекрасна, как лунная ночь. Все присутствующие склонились в поклоне. Смарт Алик вышел вперед, встав прямо под образом принцессы Луны, и она коснулась его головы своим призрачным рогом. Судорожно вздохнув, он, пятясь, отошел на место. Следом пошел Понифаций, а за ним Тар Фланк. Поняв, что теперь его очередь, Карви тоже встал перед призрачной пони. Коснувшись его, рог как будто пронзил насквозь, и душа единорога воспарила, оказавшись на миг в высших сферах бытия. Через секунду он осознал, что так и остался в своем теле и шумно выдохнул. Душу щемило болью, как от потери чего-то прекрасного и важного, а во всем теле чувствовалась слабость. Образ над алтарем стал туманиться и таять. Когда остатки черной дымки исчезли, все повалились на пол — Карви не один обессилил после касания богини.

— Друзья, удачи Вам, — сказал Глава на прощание, когда все немного пришли в себя. — Да пребудет с Вами Луна!

— Постойте, Профессор, можно с Вами поговорить? — обратился Карви.

— Конечно, пойдем, — пони отошли в дальний конец пещеры.

— Профессор, работая в замке, я встречал принцессу Селестию, а так же мне рассказывали о ней много хорошего, от чего в моих мыслях возникло смущение... — и он поведал главе обо всех своих сомнениях.

— Понимаю, Карви, — ответил Проф, подумав. — Это моя вина, следовало тебя подготовить перед устройством в замок. Естественно, с самого начала тебя стали обрабатывать, чтобы превратить в очередную ее марионетку. Конечно, Белая Бестия выглядит добренькой и заботливой, и она так обхаживает больных и увечных, что прямо загляденье! — В его голосе послышалась издевка. — Вот только не забывай, что если бы она не украла источник магии, то больных — не было бы! Все бы могли исцелиться сами и моментально, не ожидая, пока до них снизойдет Гадюка. Легко быть добрым и снисходительным к тем, кого обокрал и лишил самого ценного, бросая им иногда мелкие подачки.

— Надо же, — у Карви возникло чувство, как будто с глаз сорвали пелену. — Так все просто и понятно! А я чуть было не поддался на ее уловки! А что Вы скажете по поводу моих магических способностей?

— Я нисколько не сомневаюсь, что в королевской школе тебе помогут, как это она выразилась, «раскрыться». Гадюка посчитала тебя уже своим слугой и, естественно, решила чуть поделиться магией. Только ходить туда тебе я не советую. Промоют мозги так, что превратишься в ходячую куклу.

— Да, я тоже так подумал, — покивал единорог. — И еще последний вопрос, хотя это не так важно...

— Говори, пусть ни единого сомнения не останется в твоем сердце.

— По поводу статуи на фонтане. Ведь это же не принцесса Луна, а поэтесса Кэрол. И поставили статую гораздо позже.

— Ах, тут все просто, — Профессор мотнул головой, и из-под капюшона выскочила желтая прядка гривы. — Не все пони, которых мы приняли в Лунную тень, имеют такой же интеллект и воображение, как ты. Есть и попроще. Они не в состоянии представить себе абстрактный образ и бороться за идею, им нужны материальные объекты и символы для веры. Я посчитал, что ничего плохого нет в том, чтобы сделать таким символом этот памятник. Конечно, после того, как ты вырезал такую чудесную статую, надобность в том отпала, но ради успеха нашего дела, пожалуйста, не распространяйся о своих открытиях.

— Обещаю, Профессор! — отозвался Вуд. — Да пребудет с Вами Луна!

Прежде чем вернуться к остальным, единорог заметил, как Профессор поправляет выскочившую прядку, и в свете волшебных огней на копыте сверкнула ажурная золотая накладка, украшенная крупным рубином. Переждав полчаса после ухода Умника, Фаций с Карви протиснулись в трещину и выбрались под звездное небо. Осторожно ощупывая дорогу, они стали спускаться к тропинке.