- Я плохая, - Шайри понурилась. - Меня прогнали.

- В смысле? - насторожился я.

- Я открыла тайну Источника одному человеку. Слуги мара погубили мой дух и запретили возвращаться, - по щекам девушки покатились крупные слезы, капельки загадочно переливались в неровном свете костра.

- Этот тот, про которого говорила старуха? - догадался я. - А почему она называла его бесом?

- Не бесом, - Шайри неожиданно улыбнулась сквозь слезы. - Вессом.

- Что за странное имя? - растерянно спросил я, ощущая, как по шее поползли мурашки. Голова закружилась, вспомнилось видение из одного сна. Старуха, огромные глаза и зловещий шепот «Весс!».

- Весс означает иной, чужой, другой, - прошептала Шайри, выглядела она при этом очень виноватой. И добавила еще тише: - Пустой, никто. Тот, который может стать кем угодно... как ты.

- Спасибо на добром слове, - саркастично фыркнул я, ощущая легкую обиду. - Я и сам в курсе, что я никто.

- Глупый. - Девушка склонила голову на бок. - Это же самое лучшее, кем можно родиться. Ты свободен.

- Я заметил, - мрачно ответил я. - Так свободен, что бегу, куда и от кого хочу. Точнее, бегаю от всех подряд.

Локоть совсем затек, я осторожно выпрямился и сел на бревно. Тело колотил озноб, сырость, казалось, пробралась даже в косточки. Грудь свело, я закашлялся.

- Ох, - снова простонал я, трогая руками опухшую шею. - Кажется, я заболел.

Сглотнул и тут же сморщился от резкой боли. Точно, простудился! Неудивительно, бегаю тут по лесам в одном спортивном костюме.

- Я тебя мигом вылечу, - воодушевилась Шайри. - Я сейчас, жди!

И бросилась на один из столбов. Я сжался в ожидании удара, думая, что девчонка сейчас лоб себе расшибет. Но Шайри исчезла в стене. Я оторопел, затем осторожно приподнялся и медленно двинулся к тому месту, где была девушка. Голова сильно кружилась, ноги подкашивались, но я шагал, цепляясь руками за выступы. Те на ощупь оказались совсем не каменными, как я считал. Добравшись, я посмотрел за столб. Все просто: тот скрывал за собой узкую щель. Я с трудом протиснулся в нее. Как же Шайри умудрилась втащить сюда мое тело?

Выбравшись из пещеры, я оглянулся и замер в растерянности. Порывистый ветер жадно трепал мою одежду, дождь рьяно колол беззащитную кожу. А я видел лишь огромное дерево из своего сна. Точнее то, что от него осталось. Толстый ствол лежал на земле, почти скрытый мешаниной сухих ветвей. И мощный остов, как огромный пенек, возвышался посредине полянки.

- Сережа, ты почему стоишь под дождем? - с заботой в голосе спросила Шайри.

Она втолкала меня внутрь, усадила на бревно. Я с недоумением посмотрел на пучок растений, которые девушка положила на камень рядом с костром.

- Ты же насквозь промок! Снимай все, нужно просушить.

Шайри практически стащила с меня курточку, выжала ее, по полу глухо застучали капли. Девушка заставила меня снять брюки. Мои плечи накрыла ее курточка. Я сидел почти голый, но не ощущал холода. В голове гудело, перед глазами испорченной кинопленкой снова валилось и валилось дерево.

- Что же здесь произошло? - скрипуче выдавил я.

Шайри вздрогнула, руки ее, развешивающие мой костюм на большой ветке, замерли. Девушка не отвечала и, кажется, даже не дышала.

- Кто тот парень... весс, да? Он думал, что ты погибла под деревом. Он упал.

- Откуда ты знаешь? - глухим голосом, не оборачиваясь, спросила Шайри.

- Знаю, - я сглотнул и прикрыл глаза: смотреть на огонь было неприятно. - Я все видел. Я видел тебя у этого дерева в нарядной одежде. Сарафан, монетки...

- Не меня, - девушка снова принялась развешивать мою одежду. - Это был мой дух. Она мертва. Слуги мара убили ее.

Шайри приладила ветку над костром так, чтобы языки пламени не добрались до ткани:

- Дух огня, воздух нагрей! Сохни-сохни веселей! - пела она.

Я лишь покачал головой. А Шайри три раза хлопнула в ладошки, затем резко склонилась к земле, руки ее шарили под камнями, звякнуло железо. Девушка вытащила большую потемневшую чашку и вынесла ее на улицу. Дождь тут же весело застучал по дну посудины.

Шайри медленно вернулась, опустилась передо мною на землю, узкие глаза смотрели испытующе и робко:

- Ты говорил, что видел меня во сне. Расскажи мне, пожалуйста.

Я невесело усмехнулся. Что ей рассказать? Для меня сны - лишь набор лохмотьев чужих жизней. Каждый рваный кусочек оставляет след в моей душе, я словно живу этими снами, испытываю в полной мере все то, что мне снится. Во сне я считаю себя кем-то другим и совершенно не помню, что я - это Сережа. А утром очередной кусок чьей-то жизни оседает в глубинах памяти обрывком призрачного савана, сквозь который просматриваются отражения других снов. И выстроить цепочку событий просто нереально. Лишь самые яркие моменты порою всплывают. Но и то, отдельными кадрами.

- Он бежал, - голос мой звучал хрипло и неуверенно. - Ему кричали, чтобы он бежал. Но он не успел. Дерево рухнуло. Это все, что я помню. Еще он кричал твое имя.

- Он видел у дерева меня в той одежде, что ты рассказывал? - допытывалась Шайри. - Пожалуйста, это важно! Он видел меня у дерева до того, как оно упало?

Я попытался вновь вызвать в памяти видение. Голова уже трещала от боли, зубы стучали. Но не только от холода, я всегда испытывал приступ панического страха, когда пытался восстановить в памяти свои сны.

- Не знаю, - слова дались с трудом, челюсть свело. - Не могу понять. Что-то мне совсем плохо...

- Ой, прости, - Шайри мгновенно вскочила, метнула к выходу. - Сейчас!

Через секунду она вернулась, в ее руках я увидел чашку полную дождевой воды. Девушка поставила железную посудину прямо в костер. Заботливо перебрала принесенные ранее листочки и травинки, что-то из пучка выбросила в огонь, остальное перетерла небольшим камушком в зеленую массу и бросила в закипевшую воду. При этом Шайри напевала себе под нос. Я не прислушивался к словам, обхватил себя руками, пытаясь согреться, маленькая курточка совсем мне не помогала, стопы и пальцы рук задубели, тело беспрестанно сотрясала дрожь.

По пещерке распространился приятный запах травяного чая, смешанный с терпким дымом сгоревших растений.

- Почти все, - возвестила Шайри. - Пока оденься.

Она стянула с ветки мой костюм и смущенно сунула мне в руки.

- Как? Уже? - пробормотал я. Впрочем, удивление быстро прошло, я с удовольствием натянул сухие носки, футболку и костюм, ощущая себя уже чуточку лучше. - Послушный у тебя огонь.

Шайри деловито кивнула и, используя рукав своей куртки как прихватку, осторожно взяла из костра чашку, поставила на камень:

- Пусть поостынет, - присела рядышком со мной. Ее тонкие пальчики нервно крутили коричневую веточку: - Сережа... а у тебя есть девушка?

От неожиданности я поперхнулся и сильно закашлялся. Щеки Шайри покраснели, она словно съежилась. Но, опустив голову, упрямо продолжила:

- Ты в поезде назвал имя.

Она немного помолчала и произнесла почти с отвращением:

- Такое странное женское имя. Мерцана! Это правда твоя девушка?

- Мерцана? - едва откашлявшись, прохрипел я. Среди серых лоскутков чужих жизней я словно воочию увидел ее танец. Яркий, сильный, запоминающийся невероятной чувственностью.

Шайри посмотрела на меня, губы ее сжались, девушка тяжело вздохнула. Поднялась и медленно взяла кружку с травяным настоем.

- Выпей, весс, - нараспев произнесла она. - Тебе станет лучше.

Я, все еще пребывая в объятиях приятных воспоминаний, машинально глотнул горячего чая. Мягкое тепло волной разлилось по телу, принося освобождение от холода и боли. Насморк отступил, голова прояснилась. Я с удивлением посмотрел на отстраненное личико Шайри:

- Действительно, стало намного лучше. Как тебе удалось?

- Пей все, - упавшим голосом прошептала она.

Я с удовольствием сделал еще глоток и еще. Аромат мяты щекотал ноздри, чуть горьковатый привкус добавлял терпкому настою нотку оригинальности. Волна за волною тепло прокатывалось по моему телу, унося страдание и страхи, словно слой за слоем очищая меня от всего, что мне мешало жить и радоваться. Возникло ясное понимание, что происходит в моей жизни и почему случилось именно так. Я словно проснулся впервые за много лет и посмотрел на мир вокруг.