II

   У лазурного залива,

   В кущах лавров и мимоз,

   Безмятежна, прихотлива,

   Дремлет Ялта в лени грез.

   Там, крестом своим блистая,

   Белый храм глядит с холма,

   И рассыпались, как стая,

   Чайки-дачи и дома.

   Их сады гостеприимны,

   Поцелуй там горячей,

   И свидания интимны

   В темном сумраке ночей.

   Но от путников нескромных

   Оградясь кустами роз,

   Там, приют южанок томных,

   Скрыт балкон под сетью лоз!

   III

   И, подобно Байям Рима,

   Ялта осенью манит

   Нас на южный берег Крыма.

   Сей купели овчей вид

   Исцеляет все недуги.

   Взяв немного ванн морских,

   Здесь флиртуют на досуге.

   Наш курорт не для больных.

   Петербургские Минервы,

   И Диан, и франтов рой,

   Здесь расстроенные нервы

   Лечат августа порой.

   Бесподобна наша Ницца,

   Я люблю ее красу...

   Мы "знакомые все лица"

   Зрим в купальне "Саглык-Су".

   IV

   В фешенебельной и модной

   Сей купальне, в зыби вод

   Всюду плещется свободно

   Нимф прелестный хоровод.

   Чуть одеты, полунаги,

   Нимфы борются с волной

   И плывут в соленой влаге,

   Опрокинувшись спиной.

   У протянутой веревки

   Хохот, плеск, веселый шум,

   Видны женские головки

   И купальщицы костюм, --

   Чепчики и панталоны,

   Нимф кокетливый наряд.

   Бородатые тритоны

   Ловят взглядами Наяд.

   V

   И, любуясь водным лоном,

   Точно важный капуцин,

   Там в халате с капюшоном

   Наш Сварогов стал один.

   В белой тоге, как патриций, --

   В простыне через плечо,

   Остолопов краснолицый

   С кем-то спорит горячо.

   Рядом с ним, совсем не скрытен

   И до пят разоблачен,

   Стал скульптурно Серж Никитин,

   Бельведерский Аполлон.

   Что пластичней, идеальней?

   И не прав Тэн Ипполит,

   Говоря, что стал в купальне

   У мужчин уродлив вид.

   VI

   -- Петр Ильич! Cюда скорее! -

   Серж Никитин закричал.

   -- Что же там? -- Я в эмпирее

   Зрю богини идеал!

   Остолопов, ткань слагая,

   К щелке взорами приник:

   -- Это-с истина нагая! --

   Он заметил через миг.

   -- То Милосская Венера

   Из морских выходит волн!

   Что за торс! Какая мера!

   Серж шептал, восторга полн:

   -- Обратив стыдливо взоры,

   Как богиня сложена,

   Свой хитон берет с амфоры,

   И, смутясь, стоит она!

   VII

   -- Н-да-с, шикарно и недурно! --

   Петр Ильич краснел, как рак:

   Только где ж амфора, урна?

   -- Петр Ильич! Ведь вредно так! -

   Серж, плечо его потрогав,

   Хохотал, -- ученый муж! --

   И, смеясь, шепнул Сварогов:

   -- Поскорей его под душ! --

   Серж, шутя, нажал педали.

   Капли ледяным дождем

   Остолопова обдали,

   Хохоча, стуча по нем.

   Отряхаясь, как бульдоги,

   И сопя, как бегемот,

   Петр Ильич в намокшей тоге

   Благотворный душ берет.

   VIII

   Разбежавшись по трамплину

   И прыжком вниз головой

   Смело бросившись в пучину,

   Дмитрий влагою живой

   Был охвачен... Вал зеленый

   Набежал, как бог морской.

   Гребень шумный, опененный.

   Дмитрий рассекал рукой.

   Блеском солнца гребень вала

   Был пронизан в вышине,

   И пловца передавала,

   Набежав, волна волне.

   Ах, истому ночи сонной

   Хорошо порой прогнать

   Влагой чистой и соленой!

   Волны моря -- благодать!

   IX

   Но доплыв до бочки красной,

   Встретил казус он морской:

   Дама силилась напрасно

   За кольцо схватить рукой.

   Но рука ее скользила,

   Уносили волны прочь,

   Нимфу покидала сила...

   -- Вы позволите помочь? --

   Талию обняв рукою,

   За кольцо схватясь другой,

   Дмитрий поднял над волною

   Нимфы стан полунагой.

   Захлебнувшись, но в смущеньи

   Шепчет та "merci" и "нет",

   Но был он в одно мгновенье

   С ней на бочке tete-a-tete.

   X

   Tete-a-tete в лукавом море

   Часто прелести полны:

   Никого в морском просторе,

   Вкруг лишь брызги, плеск волны...

   -- Вы не испугались риска,

   Жизнь так дешево ценя? --

   -- Ах, но бочка здесь так близко!

   -- Ухватитесь за меня!

   "Вот прелестная фигура!" -

   Дмитрий думал, стан ей сжав.

   Благосклонного Амура

   Восхвалив, он был бы прав:

   Чепчик нимфы в беспорядке

   Сбился, весь костюм намок

   И теперь в досадной складке

   Форм ее он скрыть не мог.

   XI

   Прилипал он к груди смуглой,

   Влажный, гибкий стан облег,

   Очертив ей бюст округлый,

   Торс широкий, бедра ног.

   -- Что мне делать, ради Бога?

   Я боюсь доплыть назад!

   -- Отдохните здесь немного.

   Я сопровождать вас рад.

   - Мы назад вернемся вместе?

   Ни за что! -- Лишь полпути! -

   Он помог, как рыцарь чести,

   Утешенье ей найти.

   -- Здесь стесняться было б странно.

   Я доплыть вам помогу.

   "Продолжение романа,

   Думал он, -- на берегу!"

   XII

   И плечо к плечу Наяды,

   Погрузившей в волны грудь,

   Плыл он с ней, не без досады

   Поэтичный кончив путь.

   -- О, merci! -- Мой долг, простите! -

   И, в купальню вновь спеша,

   Пенью волн, морской сюите,

   Вторил он: "Как хороша!

   Сложена, как встретишь редко!

   Кто такая, как узнать, --

   Эта смуглая брюнетка?

   Где найду ее опять?"

   И, томясь загадкой этой,

   Он оделся поскорей

   И в купальне с сигаретой

   Ждал Наяду у дверей.

   ХIII

   Ждать -- досадное занятье!

   Не она ль? Она! Он прав:

   Шла она, рукою платье

   Грациозно приподняв.

   Пояс стан сжимал ей гибкий...

   В платье утреннем мила,

   Нимфа с легкою улыбкой

   Мимо Дмитрия прошла.

   -- Что за славная головка!

   Не пойти ли вслед за ней?

   По пятам идти неловко...

   Где живет -- узнать скорей!

   Ба, Асан! -- Тут наших шайка!

   Он позвал проводника.

   -- Кто? -- Приезжая! -- Узнай-ка,

   Проследи издалека!

   XIV

   В скобке тут заметить кстати ль?

   Ловкий, в куртке золотой,

   Был Сварогова приятель

   Этот проводник лихой.

   Но о нем скажу позднее.

   К шапке руку приложив,

   Он исчез по следу феи,

   Нимфы из курортных див.

   Дмитрий шел, смотря на море.

   Волн прозрачный изумруд

   Был весь в пене. В буйном споре