— Флот тоже можно привлечь?

— Всё что угодно! Данные по обороне острова есть в 1 особой бригаде морской пехоты Балтфлота. Они там были некоторое время назад. Вытаскивайте их к себе.

— Понял, товарищ маршал. — Рокоссовский распрямился во весь свой огромный рост и заулыбался, — Ставку Гитлера хотите посмотреть? Три дня назад взяли, товарищ маршал. Будете первым маршалом, её посмотревшим!

— Не могу! Я сейчас улетаю. Как работается с Копцом?

— Нормально, у него толковый начальник штаба, в основном, с ним работаем.

— А Копец?

— Он, в основном, в воздухе.

— Счёт увеличивает… Я ему увеличу что–то другое!

— А ещё у меня сосед сменился. — я удивлённо посмотрел на него, — 2–м Белорусским, с сегодняшнего дня, командует Василевский. Павлов запил, и вчера ВЧ снял, в пьяном безобразии, а там Сам звонил…

— Да, ну и новости у вас. Ну, всё, не буду больше задерживать. Извините, что сорвал с места, но времени совсем нет.

— Да что вы, товарищ маршал. Я очень рад с вами познакомиться, много о вас слышал, но лично не доводилось.

Я тут же связался с Новиковым и сообщил то, что сказал комфронта.

— Понял, товарищ «Дмитриев». Константина Андреевича сейчас туда направлю. А этого паршивца в рядовые лётчики отправлю!

— Поддерживаю! Меня не будет некоторое время. Позвоните товарищу «Евгеньеву» и попросите перебросить сюда 5 вэдэ корпус с поддержкой побольше. Свяжитесь с Борисом Михайловичем, он объяснит зачем.

— Я уже в курсе.

— Тогда всё! Рад был вас услышать.

Два борта Ан–6 в сопровождении восьмерки Пе–3р ушли в сторону моря. А я пошел к прилетевшим новым Су–12мд. Петр Стефановский в противоперегрузочном костюме и в американском ЗШ, слегка раскачиваясь при ходьбе, шёл на встречу. Начал вскидывать руку, чтобы поприветствовать. Я раскинул руки, показывая, что ничего не меняется.

— Андрюша! К тебе уже и подойти страшно! Растёшь! — облапив меня, он покружил меня из стороны в сторону, — уже и «Воробышком» не назвать! Поздравляю! Надо же! Уже маршал! Давно ли лейтенантом был!

— Ну, хватит, задавишь! — смеясь, ответил я. — Очень рад тебя видеть! Что в полку?

— Командую… Работы очень много. Ершов погиб…

— Сбили?

— Нет, во флаттер попал на новой «тушке». Весь экипаж погиб. Машина в воздухе развалилась, а высотных костюмов нет. Не успевают медики и парашютисты за нами.

Я зло мотнул головой, и наклонил голову, чтобы скрыть слезу.

— Ладно, Воробышек, куда летим? И зачем парадная форма?

— Да, Петя, такая у нас профессия. Летим в Лондон. Пошли, расскажешь о машине и познакомишь с управлением.

— Практически ничего не изменилось. Новый двигатель. Новый локатор, новый прицел, гидравлики больше, вот кнопка усилителя руля глубины. Новые пушки. И тепловые ракеты. Нажимаешь сюда, головка начинает поиск. Когда захватила, начинает мерцать, нажимаешь пуск. Это – кнопка выбора оружия. Давай, запускайся, пройди по коробочке. Время ещё есть.

— А это что за стрелки на трубке Пито?

— Это для учёта бокового сноса и тангажа. Для вычислителя прицела. Кольцо прицела подвижное, учитывает поправку при стрельбе. К запуску! На посадке парашют не выпускай! Здесь полосы хватает.

Запустился, опускаю фонарь, на ручке какое–то легкое сопротивление. Слегка необычно. Взлетел, попробовал повиражить, испробовал тормоз, закрылки, предкрылки. Прошёл по коробочке и сел.

— Ну как?

— Чудесно! А почему вначале ручка тяжеловата?

— Усилители так устроены. И зависят от оборотов двигателя. Нормально, привыкнешь.

Техники дозаправляли самолет.

— Ну, что? Всё, пора! По машинам!

Транспортники пошли над морем, огибая Германию, а мы пошли прямо. У машины скорость 950 км/час на 7000. Но обходим крупные города, где есть ПВО. Пару раз немцы стреляли, но у них ПУАЗО не предусматривали такую скорость цели, поэтому просто мазали. Возле Киля они попытались поставить заградительный огонь, мы его просто обошли. Всё, Германия позади, идём над морем. Выключил ЗАС, проверил связь.

— Большой, я – АД–2, как слышишь.

— Ад–2, Большой. Пять баллов.

— Орел–6, ответьте АД–2!

— АД–2, я Орел–6.

— Орел–6, уточните место и дайте бип!

— Ад–2, включил!

Поймал их радиосигнал, довернул, догоняем. Вдруг слышим, как англичане начали предупреждать Орла, который с ними уже на связи, что к нему сзади приближаются две какие–то цели со скоростью 490 узлов!

— Нордвик, Орлу–6, все нормально! Это наше прикрытие.

— Нордвик, я – ЭйДиТу. Нахожусь в 65 милях к северо–востоку от Орла–6. Следую к вам рейсом БиСи097. Сообщите руководителю полёта, что нужна длинная полоса, около мили длиной.

— ЭйДиТу, Нордвику. Вас понял. На чём летишь, приятель?

— На метле!

— ЭйДиТу, Нордвику. Вам следовать Фарнборо. Орел–6, Нордвику. Вам следовать Фарнборо. Вас встретит эскорт и проводит до полосы.

— Эскорт не требуется. Дойдем сами.

— Повторяю, вас встретит эскорт 12 «Спитфайров» с белыми коками.

— ОК!

— Нордвик, ЭйДиТу. Начал снижение.

— ЭйДиТу, Нордвику! вам эшелон 65 00

— Большой, АД–2, эшелон 2.

— Большой понял.

У Нориджа вижу отметки целей, 12 штук клином.

— Нордвик, ЭйДиТу! Сообщите позывной эскорта.

— ЭйДиТу, Нордвику. Позывной «Мэверик»

— Мэверик, ЭйДиТу. Вижу 12 целей строем клин. Это вы? Вопрос!

— ЭйДиТу, я – Мэверик. Подтверждаю!

— Мэверик, я – ЭйДиТу, не заходите в спутную струю! Как поняли?

— Вас понял, но…

— Разворачивайтесь и разорвите клин, оставьте нам 500 футов, мы подойдём сзади и уравняем скорости.

«Спитфайры» разошлись, и сошлись. Я их уже вижу не через локатор, проходим сквозь строй, затем тормоз, убрали тормоз, уравняли скорости. Смотрю влево, вижу поднятую руку пилота, показывающего большой палец вверх.

— ЭйДиТу – это фантастика! — и двенадцать глоток прокричали трижды «Хей».

— ЭйДиТу, Нордвику, выходите из зоны, позывной «Фезант». Закончу смену, еду к вам!

— Фезант, я – ЭйДиТу!

— ЭйДиТу, Фезанту. Вам эшелон 32 00.

— Понял, 32 00. Большой пошли на 1000!

— Понял АД–2.

Полоса в Фарнборо очень широкая и очень длинная. Мы оставили Лондон слева, развернулись и сходу сели на бетонную полосу, покрашенную в зелёный цвет. Пилоты самолётов эскорта устроили галдёж в воздухе, требуя для себя посадки тоже. Кто–то им разрешил. Пока заруливали, появились два Ан–6 с топливом, механиками и охраной. Мы заглушили двигатели, открыли фонари, а у англичан нет трапиков! Сидим, курим бамбук, переговариваемся со встречающим меня Теддером.

— Милорд! Вы бы заранее бы предупредили, что трапики нужны! А то неудобно получилось!

— Ну, что вы, маршал! Ничего страшного, мы подождем.

Английские механики, наконец, подкатили какой–то трап от пассажирского самолёта, но, в этот момент подбежали два наших механика с трапами. Наконец–то на земле.

— Добрый день, сэр чиф маршал! — я протянул руку. Теддер крепко пожал её.

— Добрый день, милорд. Рад снова видеть вас на берегах Альбиона. Оу, Пиотр! И вы здесь! Тоже очень рад вас видеть живым и здоровым! Но я сгораю от нетерпения посмотреть ваши машины, маршал Эндрю!

— Пожалуйста, маршал Артур!

Он поднялся по трапику в машину, я поднялся следом, и долго отвечал на его вопросы. Тут подбежали лётчики эскорта, которых диспетчер, в отместку за гвалт в эфире, загнал на самую дальнюю стоянку. Я спрыгнул с трапа и остановил их.

— Ребята! Можете её посмотреть, но предупреждаю! Ничего на память не откручивать! И, машины боевые, всё вооружение – боевое! Руками то, что подвешено под крыльями, не трогать! Всё понятно?

— Так точно, сэр!

— Обращаться к маршалу Андрееву следует через слово «милорд»! — добавил сверху Теддер.

— Так точно, милорд маршал!

Я заулыбался английской вежливости. Пилоты RAF насели на Петра за объяснениями. Теддер вылез из кабины, техники отогнали летчиков от машин и стали заталкивать их в капониры. А мы с Петром пошли раздеваться в Ан–6. Теддер пошёл за нами и, пока мы переодевались, осмотрел транспортник.