— Друзья! Я хочу предложить тост, — продолжил Теддер, — Мы четвёртый год воюем, четыре года я каждый день и каждую ночь отправляю вас, моих мальчиков, в бой. Не все возвращаются оттуда. Многих, слишком многих, среди нас уже нет. Но сегодня, из уст маршала Андреева, я услышал новость: его пригласили на экскурсию: посетить захваченную ставку Гитлера под Растенбургом: Волчье логово. Она в руках непобедимой Красной Армии. Наша общая победа, как никогда, близка! За победу!

Все выпили, подняв растопыренные два пальца в виде буквы «V». В зале стоял одобрительный гул. Английские офицеры подходили к нам и представлялись. Подошел прихрамывающий офицер и поднял над головой трость, показывая, что хочет что–то сказать. Три нашивки, майор. Гул постепенно стих.

— Я его, — он показал на меня, — знаю. В сентябре на Кипре нас подняли: пару против 40 «джерри». В воздухе к нам присоединились 4 «снутса». 6 против 40. Я могу честно сказать: я летел умирать. Четверка «снутсов» в несколько минут сбила 17 «джерри» и «макаронников». Я успел подбить одного, а потом пришлось купаться. Кто–то из русских снял у меня с хвоста «фиат». Одним из «снутсов» управлял маршал. Я тогда не успел поблагодарить. — он показал на ногу. — Спасибо! На здоровье! — последние слова он сказал по–русски.

В зале поднялся шум, свист, стук кружек и аплодисменты. Теддер на ухо сказал мне, что squadron leader Джонсон пользуется очень высоким авторитетом в RAF.

— Майор, «фиата» с вашего хвоста снял полковник Дзусов. Он сейчас под Линцем, в Австрии.

— Передайте ему мои слова!

— Милорд, я могу пригласить наших лётчиков посмотреть ваши самолёты завтра?

— Пожалуйста!

— Друзья! Маршал и генерал прилетели к нам на новых истребителях.

— Извините, сэр Теддер! Не вводите своих пилотов в заблуждение! Это не истребители. Это – штурмовики. Ударные самолёты. Они предназначены для штурмовки, поддержки наземных войск.

— Вот как? Вношу поправку: новых штурмовиках! И они летели днём через Германию! Напрямую!

В зале стало тихо.

— Что, и «джерри» никак на это не отреагировали? Маршал Теддер! Как такое возможно? У немцев что, самолётов не осталось? Нам вчера «фоккера» хорошую баню у Роттердама устроили. — послышалось из зала.

— Вот я и приглашаю вас всех посмотреть, как такое возможно! Это абсолютно новые самолёты. Они – реактивные. И новый транспортный самолёт. Он – турбовинтовой. — закончил Теддер.

Несколько минут в зале было тихо.

— Какая у них скорость?

— 950 км/час. 512 узлов максимально. — ответил я.

— На 200 узлов больше, чем у моего «спитфайра»! — раздался чей–то голос. — А вооружение?

— Четыре 37–мм пушки, встроенные, остальное под крыльями, до 4 тонн. Можно бомбы, 1000 фунтовые, 8 штук, или ракеты – 160 штук.

— Давно сделали такой?

— В 41 году. Сюда мы прилетели на модернизированных. На них радиолокационный прицел и самонаводящиеся ракеты.

— Нам сразу сдаваться? Или у нас ещё есть время? — раздалось из зала.

— А разве мы с вами воюем? Я думал, с Гитлером! — в зале послышался смех. И тут встал тот хромой майор Джонсон, медленно прошёл между столиками и подошёл к эстраде, где мы стояли.

— А маршал прав! Сдаваться должен Гитлер. Вы меня все знаете, на сегодняшний день у меня больше всех сбитых. «снутс» лучше «спита», и лучше «месса». И что русские на кого–нибудь напали? Это Гитлер напал на Польшу, на Францию, и на Россию. То, что мы не могли с ним справиться сами? Не могли. У русских это получается лучше. И если бы они нам не помогли на Кипре и в Египте, да и здесь, тоже. Нас даже по ночам бомбить перестали, а кто нам дал «ночников»? Тоже русские. Ну и кого нам бояться? Тех, кто нам помогает. Маршала Андреева? Который дрался вместе со мной?

— А если они на нас нападут? Как Гитлер? Напали же они на Финляндию, на Польшу, на Прибалтику.

— Разрешите? — задал я вопрос.

— Пожалуйста, маршал!

— Все перечисленные вами страны, ранее входили в состав нашей страны. Они вышли из–под нашего контроля в результате прошлой Мировой войны. До 38 года, пока не было военной угрозы со стороны Германии, мы их не трогали. Территория у нас большая и народы имеют право на самоопределение. В 38–м Германия вышла из–под Версальского договора и начала готовится к войне. И мы начали готовиться к ней. Одна за другой страны присоединялись к АНТИКОМИНТЕРНОВСКОМУ пакту, то есть против нас. И что нам оставалось делать? Ждать, когда Прибалтика пустит на свою территорию Гитлера? Немецкое влияние в этих республиках очень сильное! В прошлую войну нам удалось защитить столицу: Петербург, потому что мы перекрыли минами Финский залив, и он прикрывался фортами и артиллерией с обеих сторон. Сейчас мы попросили Финляндию временно вернуть нам НАШИ же форты, отдать в аренду. Там очень мощная артиллерия. Нам ответили отказом, хотя мы предлагали вдвое большую территорию за это. Значит и Финляндия могла, и хотела, присоединиться к Гитлеру. И нам ничего не оставалось, как применить силу, для того, чтобы иметь возможность повторить тот же вариант защиты Ленинграда, как и в прошлую войну. Ну и, огромные силы и средства нами были брошены в авиацию и связь. Благодаря этому, и при участии вас, наших союзников (а мы не сразу ими стали!), нам удалось привести свою армию в боеспособное состояние, и сорвать планы Гитлера напасть на нашу страну. Гитлер хотел на нас напасть летом прошлого года. 22 июня. Мы помешали ему. Поняв, что завоевать господство в воздухе ему не удастся, а затяжную войну ему не выиграть, он пошёл на юг, за нефтью. Там мы его, с вашей помощью, тоже остановили. «Лис пустыни» у нас в плену. А вспомните, те, кто был в Египте, что говорили ваши солдаты и офицеры, когда мы встали вторым эшелоном у вас за спиной. Помните? — несколько человек покачали головами в знак согласия. — Румынию и Венгрию мы захватили, как сателлитов Гитлера, и уйдём оттуда, как только кончится война. Мы не намерены оккупировать эти страны. Оставим там пару баз, для контроля и уйдём. Нам не нужны территории. А вот то, что делать с Германией, которая, второй раз за 30 лет, развязывает мировые войны, я и прилетел решать сюда. Вы, как и мы, приложили максимум усилий для разгрома Германии. Нашим странам и решать, что с ней делать. Иначе опять появится новый Гитлер.

— Милорд! Сколько у вас сбитых?

— До 06 мая я их считал, было 36. Сейчас считать перестал, т. к. пересел на реактивный, к тому же бронированный самолёт. Неспортивно. Да и летаю на боевые мало, у меня немного другая работа.

— Бронирован? Так же как Ил–2?

— Лучше.

— Group Captain Badder! — представился ещё один летчик, — Я думаю, что выскажу общее мнение, господа маршалы, мы с удовольствием посмотрим завтра русские машины. То, что говорил маршал Андреев, вселяет в меня уверенность, что мы никогда не будем воевать друг против друга! За доблестную Красную Армию! За Россию, господа!

Импровизированный митинг закончился, и мы прошли в кабинет из общего зала. Вместе с нами прошло ещё несколько лётчиков с женами, включая Баддера. Теддер сказал, что Баддер командует самым результативным крылом в РАФ, и что у него нет обеих ног, но он летает на боевые задания на протезах. Имеет сбитых.

Разговор крутился вокруг самолётов и службы в РАФ и ВВС. Много расспрашивали и о новых, и о старых машинах, об условиях службы. Головы лётчиков оказались забиты стереотипами про нас. Причём, больше всего их пугал троцкистский лозунг о мировом пожаре. Пришлось объяснять, что у нас отказались от этого. Мы строим социализм в одной, отдельно взятой стране. И заниматься экспортом революции не намерены. Англичане были уверены, что СССР отсталая бедная страна. Когда выяснилось, что лётчики в СССР получают больше, чем Англии, то надо было видеть их лица. То, что у нас, последнее время, стало гораздо лучше жить, они не знали. Они находились под впечатлением послевоенной разрухи, о которой писали их газеты. Второй момент, который их сильно напрягал, это – однопартийная система. Хотя никто из них так и не смог объяснить, чем в их системе отличается та или иная партия. Самым антикоммунистом оказался Баддер. Довольно характерная особенность англичан заключалась в крайнем консерватизме и абсолютной уверенности в том, что всё лучшее делается в Англии. Тем не менее, разговор не переходил рамок приличия, и ужин прошёл в тёплой и дружеской атмосфере.