Большие полномочия

тром посыльный из партизанской дивизии принес сообщение, которое всех насторожило. Противник подтянул к рубежам дивизии большие силы. На отдельных участках начались бои, видимо разведывательного характера.

Не успели мы обменяться мнениями по этому поводу, в райкоме появился Пайтеров. Выглядел он очень усталым. Дуся принялась готовить завтрак. Тем временем Деменков доложил о полученном от партизан сообщении.

— Да-а, — в раздумье сказал Пайтеров. — Схватка предстоит нелегкая.

Наскоро позавтракав, он поехал в штаб партизанской дивизии и вернулся только перед вечером. По его сосредоточенному лицу и необычной молчаливости можно было понять, что положение в дивизии напряженное.

Немного отдохнув, Георгий Иванович пригласил меня на беседу, как говорят, наедине.

— Перед вылетом, — сказал он, — у нас был разговор о тебе с Поповым.

— Я не сомневаюсь в этом.

— Это почему же?

— Потому что, если бы вы не уговорили Попова, я был бы не здесь, а в обкоме, сочинял бы какие-нибудь бумаги.

— Больно ты скор на выводы, — возразил Пайтеров. — Разговор как раз затеял не я, а он.

— ?..

— Попова интересовало, хорошо ли ты знаешь район Рославля, — продолжал Пайтеров, — чтобы послать тебя туда с заданием обкома.

— Меня?! — воскликнул я в крайнем удивлении.

Пайтеров понял это по-своему, посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.

— Ты что? Боишься взяться за серьезное дело?

— Что вы, Георгий Иванович! Все это так неожиданно… Вы же знаете, я в тех местах родился и вырос. Готов выполнить любое задание партии!

Пайтеров несколько минут что-то мысленно прикидывал, потом, как бы приняв окончательное решение, сказал:

— Задача предстоит нелегкая. Надо сколотить крепкий партизанский отряд и оседлать Рославльский узел железных и шоссейных дорог. Всеми способами тормозить движение, подрывать мосты, эшелоны… Создать, если будут условия, партизанский край в Ершичском районе и, опираясь на него, совершать диверсии на коммуникациях. Чтобы ускорить объединение сил, в полку имени Лазо выделят в твое распоряжение небольшой отряд. Посоветуйся с командиром полка Казубским и комиссаром Юденковым, как лучше пройти на юг области.

Долго еще продолжался наш разговор. Уточнялись детали. Пайтеров вспоминал рославльских коммунистов, называл тех, на кого можно положиться. Наконец он вручил мне удостоверение, подписанное секретарем обкома и членом Военного совета Западного фронта Д. М. Поповым. Владельцу удостоверения предоставлялись большие полномочия.

На следующий день, распрощавшись с Пайтеровым, Деменковым и Симоновой, путаными, малоезжеными проселками я пошел в Глинку, чтобы с помощью Куковенкова перебраться в партизанский полк имени Сергея Лазо, находившийся километрах в пятидесяти от границы Дорогобужского партизанского края. При мне было письмо Пайтерова, определявшее мое дальнейшее место в борьбе с фашистами.

Большевистский привет вам, товарищи Казубский и Юденков! — писал он. — К вам направляем от обкома ВКП(б) тов. Шараева Н. С. и от комсомольцев тов. Харитонову.

Тов. Шараев имеет очень важное задание обкома ВКП(б), и в этом ему необходимо оказать помощь от вашего партизанского отряда Лазо. Просим вместе с тов. Шараевым направить небольшой отряд в глубокий тыл противника, а в этом есть необходимость.

Нам в обкоме ВКП(б) сообщили, что в Ершичском районе нашей области нет немцев, но там не восстановлена Советская власть. Неплохо бы в Ершичи направить наших людей, восстановить власть Советов и расправиться с предателями Родины. Кроме того, там необходимо создать крепкий партизанский отряд, костяком которого явятся ваши партизаны.

В партизанском отряде имени Лазо тов. Шараев сделает доклад «О текущем моменте Великой Отечественной войны» и информацию о IX пленуме Смоленского обкома ВКП(б).

Желаю успеха в боях против немецких оккупантов.

Привет товарищам-партизанам партизанского отряда имени Лазо.

Секретарь Смоленского обкома ВКП(б) Пайтеров.

Я невольно досадовал, что пришлось идти одному. Вдвоем отправляться в такой далекий, неизвестный путь было бы лучше. Но так уж получилось. Харитонова только вернулась из знаменских партизанских отрядов, где провела несколько недель. Пришла больная, с сильно потертыми ногами. Пайтерову она ничего не сказала, но он от кого-то узнал обо всем и в самый последний момент поручил Харитоновой отвезти на Большую землю два мешка денег, собранных партизанами на танковую колонну «Смоленский партизан».