— Уж эти строгости! — заметил Паз. — Прежде чем мы что-нибудь узнаем, может пройти несколько часов.

— А то и вовсе никогда не узнаем.

Тингл неуверенно поднялся, подошел к стене и задействовал один из экранов. Задав несколько вопросов, он выслушал ответы и повернулся к Пазу.

— Вы слышали?

— Да, Ротва живет в этом доме…

— Я…

Тингл вовремя остановился. Он едва не проговорился о том, что знает Ротву. Он, действительно, не раз видел ее лицо через окошко в цилиндре, установленном в подвале этого дома.

Кто же был убит? Кастор? Вполне вероятно. Или Озма? Ясно, что это не один из двух жителей, занимающих дом в Среду, поскольку женщина была жива. Если бы она убила своего мужа, то ее сразу же забрали бы полицейские. Она давно уже находилась бы в окаменелом состоянии. Так обычно поступали с арестантами во избежание побегов.

Тинглу был известен код, позволяющий проникнуть в информационный банк органиков, однако в соответствии с инструкцией пользоваться им разрешалось только в самых критических аварийных ситуациях. Можно ли считать, что сейчас создалось именно такое положение?

— Необходимо точно узнать, чье тело они увезли. Мы не сможем планировать действия — а вдруг это Кастор…

Паз нахмурился.

— Если он мертв, спешить некуда. Так или иначе об этом станет известно.

— Вряд ли это Кастор, — заметил Тингл. — Разве можно убить Бога? — слабо улыбнувшись, попытался пошутить он.

Паз некоторое время пристально смотрел на него.

— Хороший ты парень. Боб. Вот только шуточки твои иногда меня сильно раздражают.

— Шуточки, да? Прошу прощения.

— Смотри-ка, ее муж возвращается домой, — сказал Паз, указывая на один из экранов. — По крайней мере, я думаю, это он.

Тингл узнал подошедшего к дому мужчину, но подтвердить правоту Паза, конечно же, не мог. Или уже пора? Может быть, уже пришло время рассказать Пазу о том, что в этом доме он живет во Вторник? Если не признаться, то придется скрывать ту болезненную тревогу, которая охватила его при одной мысли о том, что Озма, возможно, уже мертва. Если же он посвятит Паза в истинное положение дел, не исключено, что ситуация немного разрядится. Паз сразу же доложит начальству, что Кастор охотится за Тинглом и поэтому представляет опасность для всех иммеров.

Он обвел взглядом экраны. Ни одно из лиц в толпе не походило на Кастора. Тингл продолжал пристально разглядывать лица людей, плотным кольцом окруживших место, события, в надежде, что у сумасшедшего убийцы может возникнуть непреодолимое желание остаться на месте преступления и пощекотать себе нервы, наблюдая за тем, как будут выносить тело его жертвы. Хотя вряд ли Кастор так поступит. Слишком он осторожен, и наверняка уже находится далеко отсюда.

Тингл ощутил в груди какое-то мучительное, терзающее душу движение. Он не сомневался, что эта упорная, животная боль, которая глодала его изнутри, нечто иное как печаль, переживаемая Кэрдом. Однако будучи сегодня не более чем агентом Кэрда, он мог позволить себе чувствовать лишь приглушенное, ослабленное сострадание, которое он, Тингл, должен испытывать, когда убивают любимую жену его давнего клиента.

Именно это Тингл и говорил себе. На самом деле боль мучила его настолько сильно, что он все время опасался, что не сможет удержать страдание внутри, и оно вырвется наружу. Если подобное действительно случится, это будет означать пусть и неполный, но все-таки возврат к личности Кэрда и отступление самого Тингла. Нет, этого допустить ни в коем случае нельзя.

Я же не могу быть абсолютно уверен, что убили именно Озму, успокаивал он себя.

И все же сомнений у него не было.

— Ну? — произнес Паз.

— Прошу прощения, сказал Кэрд, — я задумался.

— Ну и лицо у тебя! Никогда не знал, что бывает так больно думать.

Тингл натянуто улыбнулся.

— Только, когда я смеюсь, — отшутился Кэрд. — Простите, шеф. Мы обязаны поймать Кастора. Найти его хоть в винной бочке, как сказал когда-то великий Бедфорд Форрестер… [Нейтак Бедфорд Форрестер, американский генерал; воевал на стороне Конфедерации южных в Гражданской войне 1861-65; forest — лес (англ.)]

— Форрестер? Что может знать какой-то лесничий?

— Еще раз простите, шеф. Боюсь, что это просто неудачная историческая параллель. Наверно, я излишне нервничаю. Я собрал всю информацию о Сник, какую только мог, но так и не понял, действительно ли она послана разыскать Гриля или вся эта история не более чем прикрытие, а на самом деле она охотится за мной. Мне… нам… придется прибегнуть к импровизации, общаясь с ней. Уверен, Совет уже предпринял по отношению к ней определенные действия. Так что без помощи мы не останемся.

Сейчас самое важное для нас — это Кастор. Я собираюсь всерьез заняться поиском связанной с ним информации, правда, боюсь, что в банке данных вряд ли найдется что-нибудь существенное. Действия — вот что нам требуется, а не данные. Дайте мне время обдумать ситуацию. Появится какая-нибудь продуктивная идея, — видимо, придется покинуть рабочее место. Прошу вас придумать на этот случай какой-нибудь предлог и сообщить о нем мне, чтобы я был в курсе.

— Это несложно. Тут потеть не придется, — бросил Паз, по лицу которого как раз катились крупные капли пота. — Будешь уходить, загляни ко мне, — бросил он через плечо.

— Да, да, конечно.

Боб закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Спустя две минуты позвонила Нокомис.

— У тебя для меня что-нибудь есть?

— Пока ничего, моя дорогая. Завален срочной работой. Даже и не знаю, когда я смогу добраться до… сама-знаешь-чего, — скороговоркой закончил он.

Лицо Нокомис на экране нахмурилось, и она пригрозила:

— Я хочу получить сам-знаешь-что как можно скорее. Иначе, молись Богу!

Нокомис закатила большие карие глаза и изобразила ужасную гримасу.

— Если что-нибудь можно сделать, я обязательно сделаю, — пообещал он.

Нокомис сообщила, что обед, назначенный на семь часов, переносится на восемь, и поделилась последними новостями на студии. Продюсер и хореограф во время репетиции разорались друг на друга, а потом и вовсе сцепились так, что едва удалось их разнять. Роджер Шеначи, звезда балета, принял слишком большую дозу слабительного и на сей раз, приземлившись после великолепного жете, преподнес еще больший трогательный, если не веселый, сюрприз, внезапно пулей скрывшись со сцены.

В другое время Тингл от души повеселился бы вместе с ней, но сейчас было не до того. Сообщив Нокомис, что ему нужно срочно уйти, он попрощался. Тингл ощущал себя самым настоящим участником трагедии и прекрасно понимал, что опасность, которая ему угрожает, весьма нешуточна. А ей хоть бы что, мысленно негодовал он. Я должен тут ради нее заниматься всякой чепухой. Он, однако, слишком хорошо знал ее, чтобы сомневаться: если Нокомис не получит то, что хочет, ему придется столкнуться с ее, что он называл, «не очень мягкими подходами».

Спустя полчаса, прошагав это время взад-вперед по своему кабинету, он отбросил все пришедшие на ум планы поимки Кастора. Ему просто необходимо было хоть на какое-то время отключиться от обдумывания этой проблемы. Потом можно взяться за нее с новыми силами.

Боб покинул свой кабинет и отправился к Пазу. Тот как раз поглощал обильный обед с непременной громадной отбивной, распростершейся перед ним почти на весь стол. Он посмотрел на Тингла таким взглядом, словно приглашая его прокомментировать трапезу. Тингл отвел глаза.

— Я собираюсь уйти. Увы, никаких хороших вестей для вас у меня нет. Хочу поразмять мышцы, а то и мозги могут совсем застояться. Выскочу в борцовский зал на полчасика.

— Зазря ты не пошел бы, я знаю, — ответил Паз. — Хорошо, иди.

Только не забудь, я жду, когда ты предложишь какой-нибудь план.

— Мое кредо — овладевать событиями и не дать им овладеть собой, — сказал Тингл. — Но, боюсь, на сей раз может произойти как раз второе. Ну что ж… Придется чертовски покрутиться.

— Очень не вредно уметь хорошо импровизировать, — заметил Паз, пережевывая откушенный кусок, — но лучше бы обойтись без этого. Связывайся со мной каждые полчаса.