Калеба, кстати, я вчера тоже не дождалась, шатался где-то допоздна, выпуская пар. А сегодня только недавно выполз из комнаты, «красавчик». «Фонарь» в пол-лица, глаз заплыл… Съел приготовленный Веро омлет, сказал «спасибо» (!) и вызвался помочь ей с посудой (!!) Я тихонько встала у приоткрытой двери кухни и услышала историческое «прости, я был неправ». Охренеть можно, первый раз слышу от нашего Калеба извинения!

Вероника, конечно, сказала «проехали» и всё такое и сама извинилась за пощёчину. Калеб заверил, что ему полезно (так и есть!) и уточнил, правильно ли он понял, что теперь тем более нечего рассчитывать на её благосклонность.

— Извини, конечно, но и до вчерашнего я не собиралась с тобой спать, — прямо ответила Веро. — Я неоднократно говорила тебе об этом, а ты не верил. И не думай, пожалуйста, что дело в тебе, тут мои собственные заморочки.

— Какие? Ты всем отказываешь, или просто я не подхожу под «любимый тип»?

— Не уверена, что хочу говорить с тобой на эту тему. И не только с тобой. Предлагаю всем успокоиться и ограничиться дружескими отношениями. Так будет лучше для всех.

Калеб скептически хмыкнул.

— Возможно. Но это непросто. И, главным образом, именно из-за тебя.

— Из-за меня?

— Что ты так удивляешься? Ведь это не впервой, признайся! С тобой чертовски трудно «просто дружить». Ты такая… не знаю, как мёдом намазанная, хочется взять и…

— Калеб! Перестань уже!

— Ну, извини. Только чего на правду обижаться? Все мы, самцы, такие. Взять хоть нас — не один же я на тебя облизываюсь. Что, скажешь, нет? Ирг свою дурацкую песню ведь про тебя написал. Я, дурак, сразу и не понял… А ещё он как-то видел, как ты с Томом обнималась. Этот-то медведь тебе на кой?? Не удивлюсь, если и Мерт от Сабинки прибежит, только пальчиком вот так сделай…

На кухне ненадолго воцарилась тишина. Голос Веро был очень тихим, и я чуть не выдала себя, подкрадываясь поближе.

— Вот что я скажу тебе, Калеб. Во-первых, несмотря на свой опыт, ты совершенно не разбираешься в женщинах. И вообще в людях, если уж на то пошло. Ты слишком циничный, и поэтому считаешь всех такими же. А это не так, далеко не так… Ну и во-вторых: если бы не твоя больная щека, ты получил бы сейчас вторую пощёчину. Может быть, тебе и не за что меня уважать, но я, как ни странно, уважаю себя сама. И не собираюсь выслушивать твоё мнение о моей порядочности. Считай, как знаешь… Мне жаль…

Вероника явно закончила разговор, и я сочла за лучшее убраться подальше в коридор. Но всё же услышала полетевшее ей вдогонку «Извини!»

Ну вот… Веро уезжает. Видимо, мы её коллективно достали…

Всего-то пара часов наедине с собой — и она выложила свой «замечательный» план. В общем-то, идея интересная, и вообще, она по-настоящему нас не бросает, а всего лишь «отрывается» на пару дней, а потом мы снова будем все вместе. Веро сказала, что созвонилась со старой подругой, и та вдруг предложила ей пожить пару недель в её домике в Паланге. Недалеко от берега, и сам дом что надо. Только подружке надоела Балтика, она с женихом летит по горящей путёвке аж на Маврикий. Сдавать в аренду на такой срок не хочет, хоть и сезон, мало ли что, а вот знакомым — запросто! И не сдавать даже, а жить на халяву и просто присматривать за домом. А то в последнее время воруют — ужас…

Веро поспешила согласиться, раз уж так здорово совпало. Летом на Побережье куча народу, можно будет играть по вечерам на улице или в каком-нибудь ночном клубе. Она пока съездит разведать обстановку, договорится, с кем надо, а мы уж потом подъедем. Заодно не будем нервировать подругу своим неформальным видом…

Предложение было заманчивым. Отдохнуть две недели в модном месте (цены на жильё там в сезон просто бешеные, а нам так подфартило!) Даже если не очень получится с концертами — не мы одни такие умные, конкурентов может быть до дури — то просто знатно побездельничать, развеяться явно не помешает.

Короче, все согласились. Кроме… Калеба. Он объяснил, что не хочет «портить благопристойный вид группы своим фиолетово-жёлтым видом» и присоединится к нам попозже, а пока навестит в Клайпеде родичей, раз это недалеко.

Веро забронировала билет, и уже через несколько часов мы с Томом проводили её на автобус. Точнее, вызвался Том, а я напросилась с ним.

Проводив Веро, мы решили сразу не возвращаться домой и пошли гулять по набережной.

— Без неё сразу как-то пусто стало, — вздохнул Том, облокотившись о парапет. — Странно, да? Мы ведь и знаем Веронику всего ничего, а так привязались, как будто она с нами с самого начала. Она всё-таки удивительная…

Я невольно вспомнила подслушанный разговор и тоже вздохнула. Грустно… Я искренне люблю Веро, но не могу не замечать, какое воздействие она оказывает на окружающих мужчин. Похоже, Калеб прав. Все наши к ней неравнодушны, все. И Мерт, наверное, тоже, запросто. А ей, похоже, фиолетово. Почему?

Я не заметила, как упёрлась лбом в плечо Тома, словно ища поддержки. Глупая…

— Что, солнышко?

Он привычно погладил меня по голове.

— А скажи, — решилась я. — Ты ведь тоже влюблён в Веронику?

В его голосе отразилось недоумение.

— С чего это ты взяла?

— Ну… В неё все влюблены, теперь и я это увидела. И Калеб, и даже Ирг. Ну и ты, конечно.

— Странно только, что я сам об этом не знаю. — Том, против ожидания, не смутился и продолжал выжидательно смотреть на меня.

— Ну, как же! Ты всё время её нахваливаешь, заботишься…

— О тебе я тоже забочусь.

— Ну, я — это я. И вообще, Ирг видел, как вы обнимались, не отпирайся!

— Я и не собираюсь, — чуть улыбнулся он. — Это были вполне себе дружеские объятия, после одного… разговора.

— Так мы и поверили! И что у вас за секреты?

— Не секреты, — терпеливо поправил Том. — Веро помогла мне в одном важном деле. Я ей очень благодарен… Пойми ты, я люблю её как сестру. Честно.

Я упрямо мотнула головой, стеганув забранными в хвост волосами по его щеке. Хотелось поверить, что хоть он к ней равнодушен, тогда женское самолюбие страдало бы не так сильно. Но разве можно быть равнодушным к Веро?!

Том внимательно наблюдал за мной, потом осторожно обнял, прикоснулся губами к волосам на макушке.

— Глупенькая ты моя девочка… На Веро свет клином не сошёлся. Она хорошая, но я знаю кое-кого и получше.

— Но…

— Посмотри на меня. Я не могу быть влюблён в Веро, потому что уже давно люблю другую девушку.

Ого, это что-то новенькое! Тихоня Том умудрился в кого-то втрескаться! Когда?? Почему я ничего не знаю?!

— И кого ты любишь? — с замиранием сердца спросила я.

Он вдруг опустил руки, но продолжал смотреть на меня; потом улыбнулся — как-то беспомощно, и опустил глаза.

— Тебя.

Пауза была очень долгой… 

Дом, который временно презентовала нам щедрая подружка Альфи, был, как и многие другие, небольшим, аккуратным, с тщательно подстриженной травой и цветами в палисаднике.

Первым, что бросилось мне в глаза, когда мы ввалились в прихожую — манерная, белая с золотом визитка на телефонной тумбочке. «Гинтаутас Манчавичюс. Гостиницы Паланги. Отдых. Развлечения». С припиской, уже от руки: «звоните в любое время!» Шикарно… К Альфи уже приклеился какой-то местечковый «пальцегнут». Пообещал небось «лучшие площадки» для выступлений — взамен на что?

Видимо, мои мысли несвоевременно отразились на лице, и Альфи заметила это. Прикусила губу и смахнула карточку в ящик. Ясно…

Что произошло, пока нас не было? Вот и Сабина спрашивает о том же, намекая прежде всего на новую причёску подруги. Вместо прежних чётких линий — мягкие красивые волны. Романтическая барышня сменила ту деловую девушку, которой она была ещё два дня назад.

— Может, ты успела влюбиться? — не отставала Саби. — В кого?

Альфи только отмахнулась.

— Не говори глупостей. Просто проходила вчера мимо салона, зашла и сделала «химию», спонтанно… Давайте уже топайте руки мыть, я вам такой ужин приготовила!