Глава 15

Мэллори

Я снова обновляю электронную почту, а затем беру телефон, чтобы проверить сообщения.

Все еще ничего.

От Оза ничего не слышно все утро, а сейчас уже перевалило за полдень. Я действительно стала слишком сильно зависима от этих сообщений. Но это совершенно не похоже на Оза, если судить по тому, что я узнала о нем за последнюю неделю. Он всегда посылает мне что-нибудь, будь то небольшая заметка или милая картинка. Так странно думать, что я знаю его всего неделю, а он уже стал такой важной частью моей повседневной жизни. Пожалуй, так и есть, когда дело касается моей новой жизни в Нью-Йорке. Он стал ее частью с самого первого дня. Даже сейчас он не выходит у меня из головы. Он так незаметно прокрался в мою жизнь, и я схватилась за него, испытывая то, чего раньше у меня никогда не было.

С ним я чувствую себя такой важной. Все эти мелочи делают меня особенной для него. Такие, как желание видеть меня, принести мне завтрак или необходимость услышать мой голос. Больше всего я таю от того, что он всегда старается узнать, как у меня дела. Такого у меня никогда не было. Я знаю, что уже давно не в том возрасте, когда кто-то должен за мной присматривать, но приятно впервые в жизни это ощутить. Когда кто-то удостоверяется, что я поела, и проверяет, когда я куда-то хожу. Меня должно это раздражать, но все его поступки показывают, что он меня любит, заботится обо мне.

Пейдж — единственный человек, которого я когда-либо любила. Она единственная, кто была в моей жизни достаточно долго, чтобы это произошло. Все остальные, казалось, появлялись и исчезали слишком быстро. Время от времени несколько учителей выделялись, но в системе люди иногда слишком быстро уходили. Я никогда не привязывалась к кому-то. Я приучила себя не делать этого, потому что привязанности только приводили к разбитому сердцу. Но с Озом все глубже, и это чувство растет. Оно будет отличаться от моей любви к Пейдж. Это изменит жизнь. Даже просто мысли об этом пугают меня. Еще рано для них. Я пытаюсь вытолкнуть их из своей головы. Речь идет о жизни в настоящий момент. Я не могу думать о том, что может причинить боль, или что у меня никогда не будет отношений. Я рискну и посмотрю, куда это меня приведет.

Может, Оз сегодня очень занят. Он работает, что должна делать и я, а не проверять телефон каждые пять минут и анализировать эти отношения, как математические задачи, которые я могу решить.

— В «Нордстром» распродажа, — заявляет Скайлер, поднимая голову над перегородкой, чем застает меня врасплох. — Большая. — Она широко разводит руки, показывая, насколько большая распродажа. — Это в паре кварталов. — Она указывает себе за плечо. (Примеч. «Нордстром» — американская компания по продаже высококачественной модной одежды).

— Я так понимаю, мы пропустим обед?

— Это того стоит. К тому же, в том заведении, куда мы идем после работы, подают закуски, так что мы сможем подкрепиться, чтобы наверстать упущенное.

— Такой расклад мне понятен, — говорю я, заставляя ее смеяться, пока выключаю монитор компьютера. Но не раньше, чем еще раз обновляю свою почту. Я не могу себя контролировать, когда дело доходит до Оза. — Мне нужна новая одежда, чтобы быть тут на уровне, — замечаю я, хватая сумочку из нижнего ящика своего стола и убирая в нее телефон.

— Знаю. У женщин здесь самая красивая одежда. А у меня с моей девушкой разные размеры, так что мы не можем делиться одеждой.

Мы направляемся по коридору к лифту.

— Понимаю. Моя соседка худышка. Я не втиснусь в ее наряды. Хорошо, что у нас один размер обуви.

— У тебя хоть обувь есть, — говорит Скайлер, нажимая кнопку лифта. — Ты будешь в этом сегодня вечером? — Она кивает на мой наряд. Я в простых черных брюках и белой шелковой блузке с большим бантом на шее.

— Вообще-то, у меня есть милое серебристо-фиолетовое платье, которое я собираюсь надеть сегодня вечером. Я переоденусь, прежде чем мы пойдем, но останусь в этих туфлях.

Я поднимаю ногу, показывая одну из туфель. Они темно-фиолетовые, но каблуки покрыты стразами. Пейдж купила их больше года назад, но теперь они в основном мои. Я одержима ими и всегда стараюсь найти подходящую к ним одежду. Кстати об этом, уверена, что фиолетовый бюстгальтер и трусики будут безумно сексуально смотреться с ними. Я обязательно поищу их в «Нордстром». Может, смогу в примерочной сделать фото и отправить Озу. И таким образом, возможно, получу сообщение в ответ.

— Офигенные, — соглашается Скайлер, глядя на туфли.

Сигнал лифта сообщает, что мы прибыли на первый этаж, и мы обе выходим.

— А ты? Что ты наденешь?

— Мэллори? — я слышу крик Пейдж с другого конца вестибюля, прерывающий Скайлер прежде чем она может ответить мне. Мы обе поворачиваемся, чтобы посмотреть, как подруга поспешно идет к нам.

— Куда ты собираешься? — спрашивает она, когда, наконец, останавливается передо мной.

— В «Нордстром». У них распродажа. Я бы позвала тебя, но ты сказала, что пообедала час назад.

Она переступает с ноги на ногу и оборачивается. Я следую за ее взглядом и вижу, что на нас пялится Капитан.

— Он всегда повсюду таскается за тобой? — Я бы подумала, что Капитан странный парень, если бы не знала, что он тут глава безопасности. И тот факт, что Пейдж в некотором роде влюблена в него.

— Мы вроде как сотрудничаем, — пренебрежительно бросает она, явно не желая говорить о нем. — Но ты не можешь пойти. Мне нужно поговорить с тобой, — поспешно добавляет она.

— Ничего. Делай, что нужно. Я могу пойти одна, — говорит Скайлер.

— Прости. В следующий раз, — предлагаю я, разочарованная тем, что бросаю ее, но Пейдж очевидно нужно поговорить.

— Не стоит ненавидеть меня, когда я вернусь с пакетом, полным вещичек, которые стоили мне в два раза дешевле, — поддразнивает она, затем машет рукой и выходит.

— Туда? — указываю я на одну из скамеек в углу огромного лобби.

Пейдж кивает, и я иду за ней и сажусь рядом.

— Так что такое? Ты меня пугаешь.

— Думаю, мы должны взять питомца.

— Ты думаешь, мы должны взять питомца, — повторяю я, пытаясь убедиться, что правильно ее расслышала.

— Возможно, собаку.

— Возможно, собаку, — снова повторяю я, не способная остановиться, потому что это не имеет смысла.

— Прекрати.

— Что? Я пытаюсь убедиться, что правильно тебя слышу. Знаешь, именно ты заявила, что никогда не заведешь животных, потому что от них одни проблемы.

— Наверное, ты права. Не бери в голову. — Она встает. — Рада, что мы разобрались с этим.

Она уходит, оставляя меня сидеть на скамейке. Какого черта сейчас произошло?

— Ты идешь? — зовет она, когда достигает лифтов.

Я встаю, достаю пропуск и показываю его на стойке регистрации. Они, наверное, уже знают, кто я, но я все еще новенькая.

— Ты ведешь себя странно, — говорю я, ожидая прибытия лифта.

— Мы встречаемся в лобби, чтобы пойти выпить? — спрашивает она, игнорируя мой комментарий.

— Нет. Приходи на мой этаж. У нас там хорошая уборная, я хочу переодеться и подправить макияж.

— Звучит отлично.

Подъезжает лифт, и мы обе заходим. Я нажимаю на кнопку этажа кафетерия, поскольку теперь у меня появилось лишнее время, можно и поесть.

— Я буду у твоего стола чуть позже пяти, — говорит Пейдж, нажимая кнопку своего этажа. Я качаю головой. Она ведет себя как ненормальная. Может, эта влюбленность вскружила ей голову. Я могу это понять.

Когда добираюсь до кафетерия, беру салат и сажусь одна за столик.

— Ты слышала, в понедельник состоится какая-то большая встреча? Интересно, что происходит. У нас практически никогда таких не было. Придет ли на нее главный босс? — слышу я, как с мечтательным вздохом говорит девушка за соседним столиком. Заинтересованная тем, что она говорит, я достаю телефон и проверяю рабочую почту.

На почте действительно есть письмо о встрече, на которой должны присутствовать все. Она пройдет рано утром в понедельник на первом этаже.

— Он никогда не приходит на такие встречи. За год работы тут я видела его раза четыре. Он вечно сидит в своем кабинете. Говорят, он огромный мудак, что, полагаю, правда, потому что когда видела его, он был зол, так что…

Я отмахиваюсь от ее слов. Я тут всего неделю, так что в случае чего, мне никто ничего не скажет про ошибки на собрании, организованном в последнюю минуту.