- А что если она знает, как вернуть вам чувства? – я цепляюсь за последнюю нить.

- Есть вещи, важнее работы, Эмеральд.

- Вы же хотите этого больше всего!

- Я ничего не хочу.

Разочарованно выдыхаю. Как манипулировать человеком, которому на все плевать? Это невозможно! Боже, Венера, зачем ты сюда пришла? Фокусы с летающими столами не спасут нам жизнь! Глупая, наивная девчонка. Почему Мортимер позволил ей это сделать?

Неожиданно резкий поток воздуха откидывает меня в сторону. Недоуменно я гляжу на Прескотт и понимаю, что возникший ветер – ее рук дело.

- Венера! – Но девушка меня не слышит. Она поднимает вверх руку, и тут же все те, кто находится в зале, подлетают с мест, сбитые с ног невидимым, силовым полем. Звучит грохот. Переворачиваются столы, вдруг падают люстры, а Прескотт стоит посередине зала без единой царапины и пронзает решительным взглядом Сомерсета. Я не узнаю в ней того человека, которого повстречала совсем недавно в поместье.

- Я сказала, что не трону вас, если вы добровольно отпустите Эмеральд, - серьезно и громко говорит она, а затем делает несколько шагов вперед. – Почему вы мне не верите?

Эмброуз поднимается на ноги. Его охранник – Тейгу Баз – ловко достает из-за спины пистолет, но Венера силой мысли обезоруживает его.

- Я же предупреждала! – внезапно мужчина подлетает над полом. Словно распятый, он висит в воздухе с широко распахнутым ртом. – Я не хочу никому причинять боль!

- У меня много времени, - говорит Эмброуз, встретившись с Прескотт взглядом. – Я живу вечно, мне некуда спешить. – Он отряхивает костюм и осматривает тело охранника, весящее в воздухе. Неожиданно его губы трогает улыбка. – Как вы думаете, юная Венера, он заслуживает того, чтобы вы опустили его на землю?

- Я отпущу.

- Серьезно? Я бы не отпускал. Если ситуация выходит из-под контроля, значит есть в этом виноватые. Вы так не считаете?

- Эмеральд, - зовет меня Прескотт. Она до сих пор стоит с вытянутой рукой и слегка морщится, выгибая пальцы. – Нужно уходить. Скорее.

Я поднимаюсь на ноги. Прохожу мимо Сомерсета и ловлю его спокойный взгляд. Не думаю, что после нашего ухода Тейгу Баз останется в живых. Не думаю, что каждый, кто сейчас находится в этом зале, легко отделается. Но мне все равно. Я подбегаю к Венере и решительно хватаю ее за руку.

- Пойдем.

Она отворачивается от Эмброуза, и тут же тело охранника падает к его ногам. Я уже представляю, как владелец компании наказывает провинившегося сотрудника. Или же о злости Сомерсету известно столько же, сколько и о милосердии?

- Мы скоро увидимся, Эмеральд. – Обещает Сет.

Я не отвечаю. Буквально тащу Прескотт за собой и иногда смотрю на нее, широко и удивленно распахивая глаза. Что это было? В кого она превратилась? Совсем недавно она не собиралась и пальцем трогать противников. А теперь вторглась на чужую территорию, да еще и перевернула все вверх дном! Даже я не способна на похожую легкомысленность.

- Зачем ты это сделала? – вырвавшись на улицу, вспыхиваю я. Мы перебегаем через дорогу и вдруг натыкаемся на джип Блумфилда. Я растерянно вскидываю брови. – Что тут происходит? Как вы меня нашли?

- Твоя соседка позвонила Саймону. Она сказала, что тебя забрали неизвестные люди.

- И вы кинулись в главный корпус Э.М.Б. Корпорэйшн?

- Тот мужчина…, кажется, Терранс, назвал адрес. У тебя в запястье датчик, или что-то вроде того. Я…, я не поняла.

Слов нет. Блумфилд выпрыгивает из салона и накидывается на меня, будто на давно умершего родственника. Я пытаюсь отстраниться, но не выходит. Парень слишком крепко прижимает меня к себе.

- Какая ты дура, - злится он прямо мне на ухо.

- Сам ты идиот, Саймон.

- Я чуть с ума не сошел.

- Ну, и какого черта вы приперлись? – завожусь я. – Кто вас просил?

- Нас и не надо просить.

- Блумфилд, ты спятил? Я не собираюсь жить, зная, что тебя убили по моей вине, ты меня услышал? Чтобы такого больше никогда не повторялось. Нашелся герой! Не хватало мне еще тебя по кусочкам собирать.

- Что ты орешь?

- Я не ору.

- Нет, ты орешь, - возмущается друг. – Думаешь, я мог остаться в стороне? Шейлин позвонила и сказала, что какие-то психи утащили тебя, что они вам угрожали.

- И что?

- И что? – удивляется парень. Смотрит на меня, как на идиотку и встряхивает руками в стороны. – И то, что я не смог оставить это без внимания, Родди. Мне как-то не очень-то и хочется хоронить тебя, знаешь ли.

- Ну и с какой стати?

- Ты бы поступила точно также!

- Не поступила бы!

- Поступила, - вмешивается Венера и с интересом рассматривает мое лицо. Черт, я уже и забыла, как жутко меня бесит ее пронизывающий взгляд. – Ты лучше, чем думаешь.

- По-моему, именно ты сказала, что я темная.

- Я сказала, что ты похожа на них, но…

- Все. Нам пора ехать. Но знаешь что, Родди, одного спасибо было бы достаточно.

- Не собираюсь я вас благодарить. Я бы и сама со всем справилась.

- Ты так считаешь?

- Да.

Парень смотрит на меня обижено, а затем на выдохе несется к машине. Я закатываю глаза. Не собираюсь обращать на него внимания. Побушует и успокоится.

- Зря ты так.

- Как? – рявкаю я, повернувшись к Венере. – Почему ты вообще меня лечишь? Мы с тобой едва друг друга знаем. Может, хватит копаться в моей голове и делать вид, словно тебе обо мне все известно, как думаешь?

- Я думаю, что за Саймона ты отдашь свою жизнь.

- Я не способна на такие благородные поступки.

- Ты ошибаешься.

Ух, как же бесит этот ее умный тон. Но Прескотт не дает мне возможности ответить. Она идет к машине, а я раздраженно откидываю назад голову. Почему все пытаются что-то мне объяснить или вбить в голову. Я – бесчувственный кусок дерьма, и то, что им всем не хочется в это верить – ничего не меняет. Они могут доказывать мне обратное до потери пульса, до пены изо рта. Но я-то знаю правду. Я-то знаю, что чувствую.

- Давай же, Родди. Мы ждем! – восклицает из окна Саймон, и я невольно выплываю из мыслей. Усаживаюсь в салон и крепко придавливаю к коленям ладони. Надеюсь, никто не заметил, как они дрожат.

ГЛАВА 10. БЕССЕРДЕЧНЫЕ.

Я занимаюсь до двух часов ночи. Затем просыпаюсь в пять утра и вновь бреду в зал, не чувствуя усталости, не чувствуя ничего. Мне совсем несложно стрелять. Я целюсь и не промахиваюсь. Самое трудное начинается после выстрела, после того, как отдача толкает меня назад и отрезвляет. Я вижу дыру в мишени, но мишень – не пластмассовый человек, а мистер Доусен. И дыра у него в голове; ровно там, куда я выстрелила позавчера.

- Черт, - резко нагибаюсь. Мне нечем дышать, но я борюсь с собой. Выпрямляюсь и стреляю вновь. А потом опять складываюсь пополам и облокачиваюсь ладонями о колени. Пот скатывается по лицу. Я широко раскрываю глаза, слежу за тем, как капли ударяются о пол, разлетаясь в стороны, и говорю: хватит, возьми себя в руки. А тело все равно дрожит.

Так проходит немало дней. Иногда я наталкиваюсь на Морти. Он хочет поговорить, но я убегаю. Не собираюсь выслушивать то, что и сама прекрасно понимаю. Запираюсь в зале и занимаюсь до тех пор, пока ноги не взвывают, а тело не валится от усталости. Меня только тренировки и спасают. Они изматывают, и я засыпаю, несмотря на то, хочу я этого или нет. В противном случае закрыть глаза и не увидеть кошмар – гнилое дело. Постоянно мне видится лицо Спенсера Доусена, лицо Сомерсета и почему-то лицо отца. Правда, он не причиняет мне боль. Он просто во мне разочарован.

Саймон приходит каждый день, но мы не общаемся. Он встречает меня в коридоре, а потом уходит в комнату Венеры. Я знаю, что парень хочет помириться, но не могу найти в себе силы согласиться. Мне комфортно быть одной. Да. Точнее, может, и нет, но просто я не вижу смысла и дальше втягивать его в это безумие. Я помню, что сама пригласила его в дом Морти, но, может, я ошиблась? Может, нужно было отпустить его?